— И конечно, никто никогда не врет таким проницательным существам, как ты.
— Да ну тебя! Не могут же они врать, как эти долбаные шаги на плацу отсчитывать!
— Эт' да.
— Итак, потом появилась эта штука, называемая Конфедерацией, и все как бы присоединились… или их присоединили. И все мерно тащилось тысячу лет или около того…
— Скорее около того. В гораздо большей степени около, на самом деле.
— Затем Конфедерация пропала из виду, и мы получили всех этих в панике разбегающихся во все стороны, задолбанных людей. И ни у кого, похоже, нет правительства, которое бы работало. Кроме, разве что, Гримальди, где оно почти отсутствует, так что это не считается.
— Я слежу за мыслью, — сказал Ньянгу, — но не вижу, к чему ты клонишь.
— По возвращении домой, если допустить, что нам удастся пережить Центрум и все остальное, — с жаром проговорила Маев, — мы сграбастаем все стволы и попытаемся восстановить все обратно, правильно?
— Таково, боюсь, наше хероицкое намерение.
— Может, кому-то следует присмотреть за тем, какое правительство вернется?
— Только не нам, — резко возразил Ньянгу. — Из солдат получаются дерьмовые правители. Это все знают.
— Но кто-то должен начать думать о том, что дальше, — упрямо продолжала Маев. — Может, изучение всех способов загонять себя в задницу подскажет кому-нибудь какие-нибудь идеи.
— Например, тебе?
— Почему не мне?
Ньянгу собрался, было, проблеять что-то похожее на возражение, но удержался. Никто из них до сего момента не связывал себя никакими обязательствами и не предъявлял никаких претензий на, будущее другого.
Мохи/Мохи II
Гарвин свирепо уставился на боевой корабль, висевший меньше чем в пяти километрах от них. Он пытался игнорировать бегущие по экрану строки данных, сообщавших, каким, согласно последней версии «Джейн», которой располагал Корпус, современным и тяжеловооруженным было восемь лет назад это некогда принадлежавшее Конфедерации чудовище.
Корабль от взгляда нисколько не уменьшился, как и его братья-близнецы по бокам «Большой Берты». Гарвин мог убеждать себя, что цирковой корабль огромен, но эти три превосходили его размерами. В два раза длиннее, в полтора раза массивнее. Тяжелое изящество подобравшегося для прыжка крупного хищника.
В четырех прыжках от Центрума эти три посудины и волна их сопровождающих поймали цирк в самую настоящую западню. Аликхан вошел в систему, доложил, что в пределах досягаемости его детекторов кораблей не обнаружено и что четыре из десяти планет системы, как говорится в данных, все еще обитаемы.
«Большая Берта» покинула гиперпространство, и секунду спустя на нее выскочила вся эта армада. Либо цирк сделался беспечным, либо незнакомцы располагали датчиками получше, чем на «Берте» и ее мелких судах.
— У меня вызов по кому на стандартной частоте Конфедерации, сэр, — доложил дежурный офицер связи.
— Включай, — велел Лискеард.
— Неизвестный корабль, неизвестный корабль, я — Боевой Флот Протектората Конфедерации, Кин. Ответь те немедленно или будете уничтожены.
— Я цирковой корабль «Большая Берта», прибывающий на Десман II, цель — развлечение.
— Я Кин, — пришел ответ. — Исправьте ваши записи. Система Десман теперь называется системой Мохи. Вас проводят на посадку, затем досмотрят, после чего будет вынесено решение о вашей судьбе. Не оказывайте сопротивления или…
— …будете уничтожены, — закончил Ньянгу. — Шеф, я думаю, мы нашли тех разбойников.
— Протекторат Конфедерации, а? — вздохнул Гарвин. — Сейчас мне действительно хочется, чтобы на борту был дипломат.
Лискеард запросил разрешение на посадку с заходом по орбите якобы из соображений экономии, а на самом деле — чтобы дать наблюдателям возможность увидеть как можно больше. Пришел ответ:
— Отказано. Следуйте прямо в космопорт. Или будете уничтожены.
— Какое разнообразие в подходе к проблемам, не правда ли? — заметил Ньянгу.
— По крайней мере, они, похоже, не воспринимают нас всерьез, — сказал Гарвин. — Гляди-ка, расщедрились всего на один линкор и не больше полудюжины кораблей прикрытия, чтобы благополучно довести нас до земли, — такие мы безобидные.
Ньянгу вызвал дежурного офицера.
— Пока мы идем на посадку, все глаза должны смотреть во все имеющиеся перископы. Надо получить представление о том, насколько глубоким может оказаться это дерьмо, поскольку в удовольствии оглядеться во время медленного спуска нам отказано.
Новости пришли невеселые. Десман II, теперь Мохи II, оказалась планетой-гарнизоном. Огромные посадочные поля, в основном свежепостроенные, испещряли ландшафт. Поодаль виднелись комплексы казарм и заводы.
— Полагаю, шефы обеспокоены какими-то неприятностями, — заметил Дилл.
— На предмет ввязаться или выбраться? — поинтересовалась Бурсье.
Вместо ответа Дилл ткнул пальцем в экран, показывавший громадный военный корабль, паривший над ними, когда они выполняли последние маневры.
«Большую Берту» окружили флаеры с пулеметами в открытых гнездах. Когда ее двигатель смолк, солдаты взяли корабль в двойное кольцо, заняв позиции вокруг него.
— Черт, а мы опасные, — заметил Бен Дилл.
— Теперь все, что нам надо сделать, это убедить их, что мы маленькие розовые киски, — Моника Лир хищно улыбнулась. — А потом, когда они расслабятся, повырезать всех к чертовой матери.
«Большую Берту» обыскивали очень оперативно, группами по пять человек, что заняло более полутора корабельных дней. Как и раньше, Гарвин и его офицеры «помогали», обеспечивая, чтобы никто ничего не нашел, по крайней мере, ничего важного по оружейной части. Воины Протектората признавали необходимость некоторого количества оружия в нынешние времена, что упрощало утаивание.
Одна из офицеров остановилась, положив руку на бластер и с некоторой неприязнью глядя на Аликхана, растянувшегося на люке, под которым находилось кое-что из тяжелого вооружения легионеров.
— Это существо опасно? Разве оно не должно сидеть в клетке?
— Оно не представляет особой опасности, — ответил Гарвин. — До тех пор, пока его хозяева осторожны.
— Будь оно мое, — заметила женщина, — я бы его заперла.
Гарвин улыбнулся, и обыск продолжился. Аликхан заворчал вслед группе, приподняв уши в легком недовольстве.
— Хозяева, понимаешь, — пробурчал он себе под нос. — Не ведают людишки, кто на самом деле хозяин.
— Все работает, — удивился солдат, озираясь в рубке.
— Конечно, все работает, — мягко ответил Фрауде. — Не работало бы, его бы здесь и не было. — Тут фраза, сказанная воякой, его заинтересовала.
