Ознакомительная версия.
– Внимание! – передал я. – Злодеи подходят, готовьте целеуказание на поражение целей с последующим мгновенным переносом огня!
– Уже ведем! – доложили взводные. На своих мониторах я прекрасно видел, что они не врут. При желании мы, кстати говоря, могли включить еще и внутренние камеры в танках и видеть при переговорах рожи друг друга, но зачем создавать дополнительную нагрузку на закрытые кодированные каналы связи и бортовую аппаратуру связи. Электроника, конечно, хорошая вещь, но хоть бы она не засбоила в какой-нибудь самый неподходящий момент, как это порой случается.
В этот момент польские танки наконец появились в пределах видимости на дистанции, допускающей эффективную стрельбу, – десяток машин развернулись в линию, изобразив нечто вроде боевого порядка, остальные все так же жались к шоссе и его обочинам. Я смотрел на идущие прямо на нас угловатые, покрытые трехцветным камуфляжем «Леопарды-2» и думал, что, возможно, в них сидят те, кто в детстве смотрел те же фильмы, что и я, – «Лекарство от любви», «Канал», «Канонира Доласа», «Четыре танкиста и собака», «Потоп», «Крестоносцы», «Секс-миссию», «Ва-банк» и прочих «Болеков и Леликов», а может, мы и книжки читали одни и те же. Спрашивается: думали ли мы, что нам когда-нибудь придется вот так вот стрелять друг в друга? Думаю, что нет. Хотя кто же его знает, теперь и Польша совсем не та, да и Россия другая. За все старые грехи мы перед ними многократно извинились еще в 1990-е, но почему-то у них завсегда находятся какие-то новые претензии к нам. Да и ведут себя нынешние польские вожди так, что невольно начинаешь думать о том, что те поляки, которых мы все знали в 80–90-е, ехидные юмористы и ерники, вымерли подчистую, а на свете остались только вот эти полудурки с двумя извилинами в промытых мозгах. Не думаю, что варшавский политический бомонд это и есть вся нынешняя Польша, но вопрос, восстанет ли в случае войны польский пролетариат (которого сейчас, как известно, нет), меня как-то мало интересовал. В конце концов, я их сюда не звал, и пока что на меня, то есть майора Романова, перли оседлавшие немецкие танки (пусть даже на них вместо черных крестов были намалеваны красно-белые прямоугольники с натовской госрегистрацией в виде черных букв PL) обученные теми же немцами и уверенные в том, что они в данный момент делают что-то ну очень хорошее, польские ребята, и переубедить их можно было только прямой наводкой. А будем ли мы сегодня убедительны, политики и дипломаты выяснят уже потом.
– Камрад, Зига, Максимус! – передал я. – Я Мин Херц, начинаем! Камрад, противника видишь?
– Так точно, наблюдаю!
– Выходите первым и бьете по машинам, которые наши БИСы пометили единичкой!
– Так точно. Мужики, их орда, а нас рать! – выдал кто-то из взводных (я не успел понять, кто именно, но вычислить и вздрючить шутника можно было и потом, проанализироав записи, если, конечно, оно будет, хоть какое-то «потом») неуставную фразу. Остальные похихикали. Я вышел в эфир и пообещал после баталии поиметь шутника противоестественным способом и без вазелина, на что кто-то успел невнятно пробурчать в микрофон в том смысле, что победителей не судят.
– Вы сначала победите, ирои! – ответил я и отключился.
Между тем все вокруг пришло в движение, и на тактических мониторах и снаружи. Зеленые отметки наших Т-14 начали перемещаться по виртуальной карте. Я переключился на внутреннюю связь и приказал Перепечко:
– Пока плавно двигаешься с места, проходишь метров триста вправо и ждешь моих дальнейших указаний!
Наводчику Бергеру я в свою очередь приказал отслеживать цели, чтобы добавлять от души, если кому-то из супостатов мало покажется.
Оба ответили, что поняли.
На войне все обычно происходит очень быстро, и пока я все это говорил, первый взвод уже сорвался с места и начал перемещение. Поляки что-то увидели и, судя по вспышкам, которые осветили некоторые их танки, кинули наугад несколько болванок. Похоже, их стрельба была совершено бесполезной.
Между тем единичкой наши БИСы пометили шесть танков противника.
– Мин Херц, я Камрад! – доложил Белов. – Четкий захват!
– Валяй! – выдал я историческую фразу.
– Отведайте, басурмане, силушки богатырской! – нарочито гнусавым голосом выдал в эфир кто-то из командиров танков первого взвода.
– О-ой, дурак, – в тон ему ответил кто-то еще.
– Вервольф, Клим, заткнитесь уже, ушлепки! – ответил им Белов.
Ага, Вервольф и Клим – это старшие сержанты Волков и Жичков из первого взвода. Ну я им потом… Укажу на неподобающее поведение…
Ну а дальше все пошло практически автоматически и независимо от нас, как в компьютерной игре. Оставалось только смотреть и удивляться – можно констатировать, что басурмане действительно отведали силушки богатырской.
Визуально я видел и слышал выстрелы танковых пушек слева от себя, потом камеры показали неяркие вспышки и последующее поражение целей. БИС тут же выдала информацию, что первый взвод выпустил шесть снарядов и поразил все шесть целей. Пораженные танки на схеме тут же покраснели. Визуально было видно, что три «Леопарда» точно горят. А чего не гореть – у нашего первого взвода Т-14М с «перспективными» 152-мм гладкоствольными пушками, это по сути танки-истребители или танки прорыва (ненужное зачеркнуть), которые могут пробить и бетон, и практически все, что движется.
Пушки остальных «Леопардов», экипажи которых явно засекли вспышки выстрелов, выпустили новую порцию болванок. Лупили в ответ, но опять куда попало, поскольку первый взвод уже отошел назад за деревья, вне пределов эффективного огня противника.
– Мин Херц, я Камрад, – доложил Белов. – Сделано!
– Понял, пока оттянись и готовься к следующей фигуре марлезонского балета. Максимус, как меня слышишь?
– Слышу, Мин Херц! – отозвался в наушниках голос Купцова.
– Ориентир двойка, приступай!
На виртуальной карте было видно, как первый взвод уже перемещается, а наши БИСы помечают цифрой «два» следующие пять танков противника.
– Так точно! Захват четкий!
– С богом!
На сей раз получилось несколько хуже, второй взвод выпустил восемь снарядов, поразив все пять целей, прямых попаданий было шесть или семь. Ну у второго взвода, как и всей остальной нашей роты, обычные Т-14 с улучшенными 125-мм пушками 2А46М с «перспективными», как принято говорить, снарядами, о всех возможностях которых мы можем только догадываться. Но это, конечно, не столь убойно, как 152-мм первого взвода, хотя фугасных снарядов мы в боекомплект практически не загружали, так по паре-тройке на всякий случай. Между тем на мониторе закраснели новые отметки подбитых танков.
– Максимус, оттянись!
– Понял! – ответил Купцов, выполняя приказание.
– Зига, твой выход, ориентир по цифре «три»!
– Захват четкий! – доложил Григорян.
– Давай!
Тройкой БИС уже пометила четыре польских танка на левом фланге. Последовало шесть выстрелов, через какие-то секунды стало понятно, что все цели были поражены. Что же, неплохо.
Ориентироваться визуально на затянутом дымом от горящих машин поле боя стало довольно сложно, если бы не внешнее целеуказание, многое бы вообще не просматривалось. Но, по данным БИС, большинство польских танков сейчас пятилось назад к шоссе, ведя беспорядочный огонь. При этом из-за отсутствия связи их наводчики явно мешали друг другу в определении целей. Также было видно, как семь польских «Леопардов» (эти экипажи, видимо, были из числа или особо глупых или бессмертных) относительно организованно ушли левее, обходя горящие машины. БИС обозначила их цифрой «четыре».
– Камрад! – вызвал я Белова.
– Да, Мин Херц!
– Гаси четверку!
– Так точно, захват четкий!
– Действуй!
Последовало девять выстрелов, все семь танков были поражены. Неплохо, но уже не такая чистая работа, как в первый раз.
– Вервольф, опять мажешь! – выдал в эфир Белов. – Ты чем звиздеть не по делу, лучше бы прицел выверял!
– Я выверял, а оно того…
– Камрад, Вервольф прекратите засорять эфир! – заткнул я их, присовокупив короткую, но весьма информативную фразу из числа тех, которыми красные комиссары в Гражданскую враз затыкали рты сильно бузящим балтийским «братишкам» из слишком долго митингующей команды какого-нибудь корабля или бронепоезда, а в Великую Отечественную замполиты поднимали залегшие батальоны в атаку под кинжальный пулеметный огонь. Фраза возымела действие, и эфир замолчал, только кто-то из командиров машин успел восхищенно выдохнуть:
– Во Мин Херц дает!
В этот момент некоторые из оставшихся польских танков остановились и начали вести совершенно самоубийственный в их случае огонь с места, одновременно пытаясь ставить дымзавесу. Но что толку в жидковатом дыму, если мы их все равно видели?
– Максимус, Зига, – передал я. – Огонь по ориентирам пять и шесть! Добиваем!
– Есть! – отозвались взводные.
Ознакомительная версия.
