состав плавно выкатился из узкого тоннеля, а вскоре и вовсе замер у пустой платформы.
Пальцы ещё крепче сжались на рукояти сабли, а в крови, как и полагается в такие моменты, бурлил адреналин, в моём случае — вперемешку с гормонами, отвечающими за силу.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем двери электрички распахнулись. Всё внимание было приковано к поезду, из которого на наше немалое удивление так никто и не вышел.
Зато Леший выскользнул из тёмной ниши и с кривой ухмылкой направился к распахнутым дверям.
— Ну чего замерли, девочки? — прогремел он шутливым тоном. — Прошу всех на посадку!
Неуверенно бойцы загомонили и покинули свои укрытия. Я тоже, всё ещё ничего не понимая, выбрался из тёмной ниши и первым делом направился к Лешему.
— Что это всё значит? — раздражённо указал я на электричку, глядя в улыбающееся лицо товарища. — Объясни, будь добр!
— Лоно-экспресс, поезд-призрак, — всё ещё продолжая ухмыляться, ответил тот.
— Блядь, Леший, ты мудак, нет⁈ — гневно крикнул Толя и угрожающе на него надвинулся.
— Да ладно, чё вы как эти сразу? — отпрыгнул тот. — Прикольно же получилось! Вы бы видели свои рожи.
— Ты совсем кретин, да? — как-то даже с сожалением посмотрел на него начальник безопасности. — Вот в голове совсем ничего не шевельнулось или там попросту не́чему?
— Да чё такого-то? — всё же стушевался он.
— Толя, успокойся, — остановил я нашего командира. — А ты, Леший, объясни наконец, что происходит⁈
— Местные называют его поезд-призрак, потому как им никто не управляет, ну в том смысле, что нет машиниста, — пустился в объяснения тот. — Он прибывает сюда каждые две недели, стоит ровно час и уезжает обратно. А управляется, как вы уже, наверное, догадались — компьютером.
— А вот сразу об этом сказать никак? — снова решил устроить взбучку подчинённому Толя.
— Чтобы испортить такой момент? — ухмыльнулся тот. — Ну уж нет, ваши рожи стоили того, чтобы молчать до самого конца. К тому же, что вообще поменялось?
— Как дал бы… — замахнулся Толя, и Леший вновь поспешил отскочить.
— Всё, успокойтесь оба, — строгим, сухим тоном приказал я. — Леший, объясни толком, что случилось и почему поезд путешествует пустым?
— Понятия не имею, — пожал плечами тот. — Крот сказал, что после того, как к ним выбросили заражённых, поезд стал регулярно приходить в таком виде. Нашлась пара отчаянных ребят, которые укатили на нём в неизвестность, но назад не вернулись. Короче, местные обходят его стороной.
— Чушь какая-то, — задумчиво почесал макушку Толя. — Похоже на жирный намёк, что Лона больше нет.
— Есть такое чувство, — согласно кивнул я, — но мы должны в этом убедиться. Грузимся.
— Постой, ты уверен? — придержал меня он.
— Как никогда, Толя, — уверенно добавил я и первым ступил в вагон.
Внутри он больше походил на знакомые электрички «Аэроэкспресс», точно такие же кресла по обеим сторонам, широкий проход и даже преобладание красного цвета. В остальном смотреть особо не на что, все вагоны походили друг на друга, как братья-близнецы.
Мы в этом быстро убедились, когда заняли один из них и прогулялись вдоль состава. А когда уже подобрались к кабине тягача, коих оказалось две и расположились они по обе стороны электрички, двери с тихим шипением закрылись, и мы отправились в путь.
В кабине, как и утверждал Леший, никого не оказалось. Поезд действительно управлялся автопилотом. И да, Лёха оказался прав ещё в одном: ощущения от этого, действительно, были странные, с хорошим таким оттенком чего-то мистического.
Нам хватило получаса, чтобы обследовать весь состав, заглянуть в каждый его угол и убедиться в отсутствии людей. Затем мы уселись в одном из вагонов и принялись бурно обсуждать происходящее.
Версий было множество, но все как одна сводились к тому, что Лоно вымерло. Других объяснений попросту не нашлось. И это вызывало страх. Неподдельный, ледяной, проникающий в каждую клеточку.
Часа через два пути мы проскочили мимо развилки, а ещё через двадцать минут электричка замерла на станции с названием «Приморская». Леший мгновенно оживился, не забыв при этом ожидаемую фразу: «Во, я же говорил!»
Возможно, будь у нас чуть больше еды и времени, мы бы даже покинули поезд, чтобы получше осмотреться. Но ожидать прибытия Лоно-экспресс ещё две недели, мы явно не в состоянии.
Однако даже на первый взгляд, станция выглядела безлюдной, вымершей. И чем дольше мы рассматривали её, рассеивая мрак лучами мощных фонарей, тем жирнее мурашки бежали вдоль позвоночника. Неизвестность, а также заброшенность некогда богато украшенной платформы — пугали.
Что случилось с людьми, почему они бросили эту часть Лона? Неужели и вправду все погибли, и мы зря тратим время? Тогда где мой сын? С кем он, жив ли, или его тоже постигла судьба всех жителей убежища? А Золотова, что с ней? Неужели она позволила сгинуть своей империи, а заодно и сама канула в Лету вместе с ней?
Нет, в это я никогда в жизни не поверю! Но в Лоно определённо что-то произошло и это, скорее всего, заставило людей покинуть подземное царство, либо умереть в нём. Других объяснений логика попросту не находила.
Поезд ещё несколько раз останавливался, а станции хоть и выглядели относительно свежими, однако все имели заброшенный вид. Никакого освещения, ни людей, ничего, даже мусор отсутствовал. А значит, они были действительно необитаемы.
На конечную станцию мы прибыли спустя сутки, если быть более точным, то весь наш путь занял около тридцати часов. Тоннель периодически извивался, видимо, из-за особенностей породы, сквозь которую его пробивали. Так что кратчайшим путём его никак не назовёшь.
На сей раз платформа имела освещение, в отличие от промежуточных станций, но люди всё так же отсутствовали. Зато сквозь маску респиратора нос щекотал отчётливый запах тухлятины.
«Намордники» мы надели сразу, как только в глубине тоннеля замаячил свет. Да и судя по времени, мы уже как раз должны были прибывать к конечной.
Я практически сразу узнал это место. Ещё до начала катастрофы, Золотова проводила меня именно через этот зал. Казалось, это было так давно…
В мозг тут же хлынули воспоминания. Я даже знал, в какой момент и в какую сторону нужно свернуть, чтобы оказаться в месте, где меня обучали пользоваться аномалией. Странное чувство, вроде и походит на приятную ностальгию и одновременно с этим поднимает бурю негодования внутри.
Я злился на себя того: глупого и доверчивого. Вот только ничего нельзя было изменить, всё уже случилось. Да и нет смысла что-либо менять, ведь именно этот путь привёл меня к тому, что я сейчас имею.
— Так, смотрим в оба! — скомандовал Толя. — Держимся вместе, намордники не снимать.
Ощетинившись стволами коротких автоматов, мы двинулись вглубь Лона. Никто не спешил, не суетился, мы осматривали каждый угол, проверяли каждую дверь.
Первый, почти полностью разложившийся труп, попался нам в дверях туалета, а впоследствии мы уже натыкались на них практически на каждом шагу. Все наши доводы подтвердились — Лоно вымерло. И судя по всему, случилось это очень быстро: день, максимум, два.
Причину понять было невозможно. Во-первых, мы далеки от медицины и эксперты из нас никакие, а во-вторых, состояние тел не позволяло определить даже наличие половых признаков. Это мы понимали лишь по остаткам одежды, что всё ещё сохранилась на покойниках и то не всегда.
Обыскав пару тел, мы обзавелись ключами-картами — по-другому в жилые и научные сектора попросту не войти. Леший взял на себя роль проводника, и первым делом мы направились в военный сектор Лона.
В первую очередь мы рассчитывали заполучить там сменные фильтры для респираторов, ну и по возможности попытаться выяснить хоть что-то о произошедшем. Возможно, кто-то вёл дневник или
