- Точно не знаю, но мы с ним две седмицы назад виделись, когда основная часть братьев на север двинулась. Должен там быть ещё, но этого я точно не знаю.
- Значит ты будешь нам ещё полезен.
Взяв парня за шкирку, я толкнул его прямо в крепкие «объятия» Сезара. Бородач, казалось, нисколько не устал «украшать» деревья висельниками, а потому, заметив нескрываемый страх в глазах парнишки, хищно оскалился и перекинул его через круп своего коня, оставляя там на манер трофея. Я же в это время сидел и раздумывал над тем, что же делать с пленниками сейчас, поскольку желания их тащить за собой вообще не было. Можно было с лёгкой руки отдать приказ и прямо сейчас несколько десятков церковников лишатся своих жизней, но такое насилие уже дюже бессмысленно, ведь информацию мне всё же удалось вытянуть из уст церковника. Впрочем, быть может, Вард сможет что-то придумать, а потому просто послал часть своих воинов, чтобы они сопроводили их к главе «реформистов».
Моя же задача оставалась той же – взять Пороховую Мануфактуру.
Глава 19
Церковь определённо просто обожала монументальное строительство. Мало того, что каждая их, даже самая малая церковь была представительницей здравой фортификационной мысли, способной выдержать осаду, то вот Пороховая Мануфактура и вовсе была подобна крепости. Пусть стены были не столь высокими, но даже прославленной сурской осадной артиллерии придётся постараться, чтобы продолбить их. К каждой стене прилагалось не меньше трёх башен, каждая из которых был снабжена множеством бойниц, позволяющих вести постоянный огонь под подбирающимся вплотную войскам противника. Вот только окружающая мануфактуру крепость была слишком большой, чтобы её защищали всего полсотни человек, ведь её разделяла река, приводящая в действие механизмы производства. Если резко навалятся со всех сторон, то тогда столь малым гарнизоном никак не получится удержать укрепления.
- Парень, ты ничего не перепутал? – я вытянул из укрывающего нас леса пленного церковника, жестом указывая на крепость, - Ты мне хочешь сказать, что всего полсотни ратников такую громадину удерживают? Зачем ты мне врёшь?!
- Я не знаю, король! Я говорил точно то, что передавал мне брат. Он сказал, что гарнизона в мануфактуре почти не осталось, а внутри только работники. Не губи!
- Твой брат на воротах не служит случаем? – задумался я, не став переубеждать в том, что не имею королевского титула.
- Да. А как вы узнали?! – поражённо посмотрел на меня пленник.
- Боги подсказали.
Я отмахнулся, вновь отступая под прикрытие «зелёнки». Разведка дала мне достаточное количество информации, чтобы в голове умудрился сложиться пусть и авантюрный, но всё план, который может привести меня к победе. Для этого мне пришлось позаимствовать часть трофейных сюрко и шлемов, да и саблю пришлось заменить на более привычный в Ларингии полуторный меч, именующийся «бастардом». Пусть у большинства армий до сих пор не было стандартизированной униформе, а до неё ещё долго, но вот церковное сюрко было слишком удачной маскировкой. Было радостно, что в моём воинстве до сих пор имеется значительное количество ларингийцев, клюнувших на большую зарплату, пусть даже и на другом континенте.
Уже привычный шишак мне пришлось заменить на бургиньот, пусть он даже значительно снижал обзор по сравнению с прошлым шлемом. Шишаки были слишком региональным типом шлемов, а потому легко выдал бы во мне сура. А много ли этих бородатых северян в Ларингии? Правильно – не так чтобы очень. Остальной небольшой отряд, который отправился со мной, тоже пришлось переснарядить на ларингийский манер. Единственное, что осталось нетронутым, так это кирасы, выкованные уже в Лагрике. Всё остальное пришлось набирать из трофеев, которых, благо, было много. Важно было подобрать элементы снаряжения, которые бы не смогли в нас выдать вторженцев. Если с кирасами ещё можно было смириться, тем более что они будут закрыты сюрко, то вот к сапогам, штанам и даже поддоспешникам определённого могли бы возникнуть. Касаемо штанов, то все мои кавалеристы по достоинству оценили широкие сурские порты, а потому на них сменили свои украшенные по швам штаны. Сапоги также отличались. Ларингийцы, рюглендцы и ежи с ними, проживающие на западе Старого Света, пользовались сапогами, которые можно было развернуть чуть ли не до самого причинного места, тогда как суры носили сапоги всего-то до колен.
Внешне сложно было бы их отличить от других ларингийских всадников, а потому я был доволен своими навыками этакого военного модельера. Учитывая, что многие из церковников были военными профессионалами, определённого разбирающимися в боевом снаряжении, то малейшая несостыковка могла привести к раскрытию моего фальша.
Снабдив необходимым снаряжением свой подставной отряд «церковников», мы выдвинулись в дорогу, специально чуть не загнав при этом своих скакунов. Мы двинулись ближе к ночи, чтобы внести больше сумятицы в умы настоящий церковников.
На первых парах наше своеобразное театральное представление оказалось достаточно правдоподобным. Мы неслись по вытоптанной многими ногами дороге, делая из себя вид, что стараемся как можно быстрее отступить от невидимого сейчас, но очень страшного врага. С ворот крепости нас заметили быстро, ведь мы специально не скрывались, освещая путь перед собой множеством зажжённых факелов. Единственным, кто не держал в руках факел, был пленник, оказавшийся наречённым при рождении Гуарином. Так вот этот самый воин сидел спереди меня, перебинтованной настолько сильно, что от белых тряпиц был освобождён только нос и оба глаза.
- Кто такие?! – заорали нам с ворот, когда мы приблизились к каменным стенам крепости, - Назовитесь!
Я прямо чувствовал, как на меня смотрят поверх ствола затинной пищали. Живо представилось, как тяжёлая, размерами не меньше абрикоса пуля, пробивает мою грудь, превращая все мои внутренности в кроваво-костный фарш. Такого исхода мне определённо не
