спокойных серых глаз встретился с моим, и я ощутил, будто в мою грудь что-то врезалось, легко пройдя через всю накопленную Ци. Сердце трепыхнулось и забилось с удвоенной скоростью.
— Ты желаешь плохого кому-либо на нашей базе?
— Нет, — сказал я прежде, чем решил, что именно ответить.
— Ты здесь по своей воле?
— Не совсем.
И снова ответ вылетел помимо моей воли. Я думал о том, что надо бы зажмуриться, или отвернуться, прерывая затянувшийся контакт взглядов, но кроме мыслей ничего не было. Моя воля и стремление бороться растаяли, превратились в вялое «ну и что?». Ну спрашивает она, ну говорю я правду, и что?
— Ты шпион?
— Да, я здесь ради наблюдения и диалога с главой Бессмертных, — пожимаю плечами.
— Тебе поручили диверсии, или что-либо кроме наблюдения?
— Нет.
Девушка закрыла глаза, и я отшатнулся от нее, кляня себя и чужую магию. Возомнил себя неуязвимым! Черт. Никогда больше не буду смотреть незнакомым людям в глаза без причины.
— Хороший нож, — задумчиво произнесла Марина. — Где ты его взял?
Я чувствовал себя уязвленно из-за ощущения полнейшей беспомощности и влегкую обойденных щитов, и хотел сказать что-нибудь язвительное в адрес умения девушки определять качество клинка по торчащей из ножен рукояти, но сдержался. Может, действительно могла определить, раз она искатель. В конце концов, она ведь угадала — нож был хорош.
— Сделал на заказ.
— В городе есть неплохой крафтер? — она изогнула бровь.
— В городе есть несколько крафтеров.
— Должно быть, ты наткнулся на действительно хорошего. Я давно хочу заказать что-нибудь такое. Может быть, если тебя примут, ты дашь мне пару частных уроков?
— Я не уверен, что со мной решат побеседовать.
— Есть только один способ узнать, — ухмыльнулась Марина. — Подожди в баре, я вернусь через десять минут и сообщу, стоит тебе покинуть лагерь, или с тобой поговорят.
И меня вызвали на разговор на пятнадцатый этаж.
Я вошел в большой кабинет, прошел мимо охранника с автоматом и сел за стол напротив еще сильнее побледневшего и раскачанного главы Бессмертных.
— Доброго дня, Кирилл Романович. Помните меня?
— У меня отличная память на лица, — кивнул он, изучая меня со скучающим выражением лица. — Ты тот наглый подросток, который напропалую врал, что ему не интересно быть искателем.
Так, значит?
— И это было оправданно, согласитесь? — Улыбаюсь. — Все-таки если бы я стал вашим искателем, меня бы кинули вместе с Валерой на том самом острове. Помните Валеру?
— Чего ты хочешь? — не отреагировал неспящий на подначку. Или сделал вид.
— Меня послали к вам военные, чтобы я осмотрел вашу базу. Выяснил, много ли здесь оружия, припасов, топлива и прочего.
Охранник закашлялся, посерьезнел и стиснул покрепче автомат. Выражение лица Кирилла Романовича так и осталось скучающим.
— Ага, — дёрнул головой мужчина. — И?
— И предлагаю обсудить, что и в каких помещениях я увидел, а куда проникнуть не смог.
— Что помешает убить неудачливого разведчика?
— Да я и помешаю, — пожимаю плечами. — Вы можете попробовать, конечно, но если не получится, ваш лагерь изрядно обеднеет на людей.
— Ты не справишься со всеми, — уверенно уронил Кирилл Романович. — Боюсь, что ты не уйдешь из этого помещения.
— Уверяю, вас я вынесу с закрытыми глазами, — пожал я плечами. — Очнетесь на Островах, даже не поняв, как умерли. После вас на Острова полетит охранник…
— Сука, можно обойтись без обсуждения моей смерти? — стиснул цевье охранник. — Давайте, мля, как нормальные люди разговаривать. Романыч, я умоляю, нахера нагнетать?
— … а потом все прочие на этаже, кроме детей и безоружных женщин, пожалуй. Может, стоит обсудить дело с позиции взрослых людей?
Судя по выражению лица моего оппонента, на него не произвело впечатления как нервное поведение охранника, так и мое обещание.
— Я не вижу взрослого человека, я вижу подростка, который решил, что он хитромудрый, и решил сыграть в двойного или даже тройного агента. Для меня гораздо легче и безопаснее убить тебя и отодвинуть проблему на будущее. Ты уже однажды меня обманул.
— Да и вы не были честны, продавая мне и Валере шикарную сказку по себестоимости плохонького орса.
Мы сидели, смотря друг на друга. Мое сознание было разогнано до запредельных скоростей. Я ждал любого резкого движения, даже намека на это движение, чтобы метнуться в сторону, уходя в незаметность, а потом — атаковать.
Звонок телефона, тягучий и нарастающий звук, едва не заставил меня метнуть напитанную энергией полосу в шею Романовича. Остановился в последнее мгновение. Глава лагеря тоже вздрогнул, а потом полез в карман. Накачанная лапища вынула мобильник, поднесла к уху.
— Это кто?
Несмотря на эволюцию и улучшенные органы чувств, я не расслышал ответа.
— Тот самый? — недоверчиво спросил Кирилл Романович. — И чего хочешь?.. И что ты можешь за это предложить?
Теперь пауза длилась гораздо дольше. Наконец мужчина хмыкнул, отодвинул трубку от уха и нажал на громкую связь. Телефон лег на столешницу.
— Заинтересовал, — нехотя сказал Кирилл Романович. — Сделано, мы оба тебя слышим.
— Артур, приветствую, — раздался в трубке спокойный голос Эклектики. — Раз вы еще друг друга не поубивали, я успел вовремя.
Ритуалист снова появился максимально неожиданно, как и в прошлый раз. Пусть и не лично, а в виде голоса из трубки.
— Здравствуй. Что-то случилось?
— Нет, но скоро случится, если ты не поспешишь разобраться с Больницей.
— Ты говорил, что у меня есть время в запасе.
— Теперь уже нет. Советую ускориться. Сегодня — самый удачный шанс разобраться с тварью, засевшей в корпусах.
Я выругался вполголоса. А там временем Эклектика переключился на главу лагеря.
— А тебе, Кирилл, я советую сообщить Артуру информацию о своих запасах.
— Чего ради?
— Это шанс слить дезинформацию военным, — спокойно сказал Эклектика. — Если бы Артур хотел, он мог вырезать вашу базу, а вы бы даже не заметили его. Пользуйся моментом. Можешь выставить свой лагерь голодающим, сидящим на китайских бич-пакетах. Можешь сказать, что у вас здесь припасов на год. Можешь ничего не говорить, и тогда Артур сам додумает. Вообще — чего я тебя учу? Ты лучше меня знаешь, как это все работает, все-таки семь лет ставил на ноги свой бизнес. Может, и объединитесь с Крауном и
