– Ты ведь хотел все тут посмотреть? – ехидно ответила она. – Вот и посмотришь.
Я только хмыкнул в ответ и шагнул вперед. Тоннель был узкий и невысокий – я слегка пригибался, чтобы не задеть головой за натянутый трос. Под ногами чуть слышно хрустел мусор: мелкий щебень, обрывки какой-то бумаги, ржавые болты. Отражаясь от стен, этот шорох заполнял все пространство, изредка прерываемый странным бормотанием и глухими ударами.
Я продолжал пробираться дальше, пока не заметил, что некоторые части стен от пола до потолка покрыты стеклом, из-за которого и пробивается свет. Некоторые из таких «окон» были зарешечены. Подойдя ближе, я опять вздрогнул от неожиданности: за ближайшим стеклом я увидел освещенный сидящий силуэт человека в плаще. Вдруг плащ сам собой зашевелился и распался на… несколько щупалец!
От неожиданности я вскинул автомат и чуть не вскрикнул, затем опустил ствол и подошел ближе: из-за стекла на меня смотрели жутко выпученные глаза! Они вращались на уродливом лице, которое напоминало карикатуру на человека: трясущиеся щеки, мешки под глазами, туловище обмотано каким-то пористым материалом типа эластичного бинта, на манер пеленки. Толстое брюхо, а под свисающим подбородком висел, стягивая кожу, пластиковый ошейник с длинным номером и штрих-кодом. Но весь кошмар состоял в том, что плечевые, грудинные, ягодичные и прочие мышцы вместо рук и ног свивались в тугие кожистые щупальца красноватого цвета, которые непрерывно и разрозненно шевелились, будто клубок змей! Меня сковал ужас и отвращение, какого я не припомню за всю свою жизнь: голова закружилась, в глазах потемнело – у меня было навязчивое желание проснуться, вырвавшись из давящих тисков этого ночного кошмара! Вновь по телу прокатилась леденящая дрожь, и возникли рвотные спазмы…
Это чудовище смотрело мне прямо в глаза, поднеся лицо почти вплотную к стеклу, на котором возникло запотевшее пятно в районе его рта. Оно облокотилось на стекло расплющенными присосками своих отвратительных конечностей и пожирало меня глазами, в которых была мольба, такой же ужас, как во мне, и какая-то пугающая животная алчность. По моей коже побежали миллионы мурашек, а оно вдруг широко раскрыло рот, словно раскололся кусок плоти, и издало такой же, как прежде, душераздирающий вопль, который едва не отшвырнул меня назад волной ледяного ужаса, несмотря на то что стекло слегка приглушало звук. Тоннель его только усиливал.
В этом боксе я заметил какие-то провода, лампочки, клочки бумаги вперемешку с рыбьими скелетами, а в углу что-то вроде бака с мутной водой из сварных железных листов.
Я оторвал свой остекленевший взгляд от мутанта и резко повернул голову в другую сторону – и тут же встретился с еще одним взглядом за стеклом: это был осмысленный изучающий взгляд с какого-то косматого, поросшего полосатой шерстью лица…
Я не стал смотреть дальше… У меня в голове мелькнула страшная мысль: а ведь Лайла отключила почти все двери лабораторного комплекса, и то, что эти несчастные не вылезли наружу, – это только потому, что привыкли сидеть взаперти… С годами привыкли… К горлу подступала густая клокочущая паника. Я прищурил глаза, стараясь смотреть только вперед, перед собой, и торопливо зашагал под многочисленными взглядами несчастных чудовищ, обреченных жить в этих клетках в качестве биологических отходов чьих-то извращенных идей…
Боги марсианские! Сердце учащенно колотилось, а запах был такой, что подступала, вновь и вновь подступала тошнота. Боковым зрением я все же улавливал каких-то существ с большим количеством конечностей, каких-то крылатых ящериц и что-то такое, чего совсем не хотелось рассматривать, – только сверкали отраженными бликами глаза и раскрывались черные рты. Я торопливо шагал вниз по коридору, бормоча себе под нос, как мантру:
– Придурки, козлы, ублюдки… стрелять, всех стрелять на хрен…
– Слышу, ты впечатлился, Странный? – донесся в наушниках насмешливый шепот.
– Придурки, козлы, ублюдки… стрелять всех на хрен… – повторил я.
– Согласись, что некоторых вещей знать совсем не обязательно? – ответила Лайла уже серьезно.
– Обязательно, – процедил я сквозь зубы.
– Ладно, держись там, мне тут тоже есть на что полюбоваться, ты не думай, осторожнее – двери обесточены.
– Спасибо, что предупредила, – раздраженно ответил я, – я уже сам догадался.
– Дэн, аккуратнее, прошу тебя. – Теперь она зашептала с некой мольбой в интонации. – Я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло, ты мне нужен.
Я промолчал, продолжая шагать мимо вопящих, хрипящих и клекочущих монстров, которых потревожило мое появление. Все это напоминало зоопарк из кошмаров, которые, наверное, снились Иерониму Босху… Боже, как мне сейчас хотелось кого-нибудь пристрелить! А еще лучше – выпустить весь этот чудовищный бестиарий на свободу и всех тут запереть. Надо немедленно найти Ирину и валить отсюда к чертовой матери, хоть под танки, хоть к юваркам с церберами… Какая-то рахитичная, раздутая, как арбуз, голова, у которой из-под шеи начинались длинные, будто у кузнечика, ноги, ритмично стучала коленями по стеклу – из ее шеи торчали гибкие полупрозрачные трубки, уходящие в глубь вольера. По трубкам текла мутно-зеленая жидкость.
Меня опять чуть не стошнило, и я усилием воли вновь заставил себя не смотреть по сторонам – я начал бояться, что сойду с ума…
«Быстрей, быстрей», – подгонял я сам себя. Словно в лихорадке или с похмелья, меня колотила крупная дрожь: меня трясло от страха, гнева и омерзения сразу. А тоннель все не кончался, но наконец-то вольеры стали попадаться все реже.
Наконец, как я и ожидал, путь мне преградила скошенная к потолку стальная кабина транспортного фуникулера с люком посредине.
Я остановился, присел на рельсы и, сняв с себя шлем, утер пот со лба, прикурил трясущимися пальцами и допил все, что осталось во фляге. Это дело надо было переварить…
Затем я медленно встал и толкнул дверь в кабину. Люк был обесточен и легко отодвинулся в сторону. Я забрался в кабину, которая была поделена на две части. Одна была зарешечена, а в другой имелось несколько кресел, пульт с кнопками и валялась пара пустых ящиков. Дверь из кабины была распахнута настежь. За ней виднелся узенький коридор, на стене которого висела табличка «Ярус гамма».
– Куда теперь? – вяло спросил я у Лайлы, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло. Сердце пока что продолжало бешено колотиться в груди, и откуда-то из утроб подземелья доносились странные звуки, шорохи и гул.
– Сворачивай направо, – ответила Лайла, – я почти закончила: тут пусто.
Со мной явно что-то происходило – было такое ощущение, будто мой мозг состоит из тысячи маленьких ящичков, которые кто-то постоянно выдвигает и захлопывает, перед этим порывшись внутри…
