Как ни странно, дверцы открылись мягко и фактически бесшумно. Контейнер был пуст… но мне было важно другое – я искал маркировку отправителя: так часто бывает, что для внутреннего корпоративного пользования контейнер маркируется изнутри специальным отражающим в своем диапазоне составом.
Жаль, не было со мной КПК – я долго озирался в узком пространстве кузова. Надежда была только на старые стандарты маркировки – я крутил ручку настройки в шлеме на разную светочувствительность, как вдруг слева от меня вспыхнул в неверном оранжевом свете крупно нанесенный на стену знак биологической опасности… а под ним… под ним было написано: «Зеркало-9».
Некоторое время я тупо пялился на эту надпись, как баран на новые ворота… Только что, в считаные доли секунд, рассказ Лайлы перешел из директории «непроверенные данные» в директорию «подтверждено».
Я шумно выдохнул воздух, в котором был стойкий привкус химикатов и озона.
Вдруг включилась связь.
– Дэн, что там? – произнес тихий шепот нашей шпионки.
– Дохлый цербер, а я наступил… – Я кашлянул…
– Осторожнее там, – посоветовала мне эта «мисс предусмотрительность».
Я тихонько выбрался из контейнера и уже очень внимательно начал разглядывать остальные. Я медленно переходил от одного к другому и разглядывал их с пола до потолка. В основном маркировки были ооновские, с гуманитарных миссий, и самого проекта «Терра-1», но снизу, там, где пишут данные владельца или арендодателя, я несколько раз натыкался на графическое изображение кентавра, целящегося из лука в звезду: символ Военно-космических сил Земли.
Да уж… Военные – они и на Марсе военные: с одной стороны, армейская разведка готова всех поубивать, чтобы замести следы своей тайной деятельности, а тут – вот, пожалуйста! Честные, несмытые маркировки – для тех, кто еще сомневается в том, что Дед Мороз существует!
Неожиданно мои размышления были прерваны душераздирающим воплем с какими-то нечеловеческими модуляциями. Я вздрогнул и инстинктивно вскинул автомат, передернув затвор. Звук был из дальнего конца склада и как будто приглушен не только нагромождением контейнеров – достаточно далекий, с небольшим эхом. Я медленно двинулся в направлении, откуда звучало. Тут до меня дошло, что сюда должен быть где-то въезд для грузовиков и погрузчиков. Карта Лайлы была неполной. Вот опять – эти дурацкие разведигры, которых я боялся еще с самого начала, с того самого момента, как увидел у моего любимого гида армейский бластер в руке… Да… «Помоги мне, боже!» – говорит обычно хряк, когда его ставят в духовку.
Я напряженно замирал, высовывая голову из-за каждого угла, ожидая, что в любую секунду может грянуть выстрел. Крался я довольно долго, пока наконец не добрался до небольшого свободного участка.
Это было длинное вытянутое пространство, оканчивающееся стеной, на которой виднелась крупная надпись «Транспортер кормового блока № 4» и рядом фосфоресцировали три полумесяца значка биологической опасности. По центру в полу, также до самой стены, шел металлический желоб шириной метра полтора, на дне которого действительно поблескивали ребристые сегменты транспортера, а с обратной стороны его ограничивала будка, в которой, кажется, был грузовой лифт с таким же значком…
Я не знаю, за каким чертом я полез в этот желоб: видимо, это было мое гипертрофированное любопытство. Я хотел узнать – далеко ли идет этот транспортер. И вот когда я встал на четвереньки, заглянув в черную щель под стеной, пластиковые сегменты под моими коленями вздрогнули, раздался противный скрип металла, и часть транспортера, провалилась куда-то вниз, увлекая за собой мое туловище. Я попытался схватиться за край желоба, но пальцы соскользнули с холодного и гладкого металла, а перед глазами, словно издевка, мелькнула предупреждающая наклейка с перечеркнутым человечком. Кажется, я обронил в эфир несколько нехороших слов.
Мне удалось все же уцепиться за какую-то железяку типа подпорки – это немного смягчило удар о стальную сетку, которая висела над какой-то слабоосвещенной шахтой, где виднелся такой же транспортер, как и над моей головой. Больше всего я боялся, что этого падения не переживет мой ветхий автомат: от него отвалился штык-нож, который я машинально сунул в узкий кожаный карман на поясе.
– Что случилась? – послышался в наушниках встревоженный голос Лайлы.
– Да я тут… – закряхтел я, растирая ушибленное бедро, – вот нашел какое-то подземелье… кстати, на карте твоей я его не помню…
– Странный, я же тебя просила осторожнее, – с упреком прошептала она, – ты сейчас всех здесь на уши поставишь…
– Да тут конструкция прогнила, – стал было я оправдываться.
– Ладно, – перебила меня Лайла, – стой, где стоишь, сейчас…
Повисла небольшая пауза, из чего можно было понять, что Лайла смотрит на КПК какие-то схемы.
– Так, – продолжила она через некоторое время, – видишь перед собой тоннель?
– Ну да, – сказал я, глядя на проем в стене, откуда выбивался слабый свет.
– Иди по нему – окажешься на втором лабораторном ярусе, осмотришь его, а я тут закончу, – если что-то найду, я тебя сориентирую, как оттуда подняться.
– Хорошо, – ответил я, вешая автомат на плечо, – а почему ты эту схему мне не показала?
– Я же не знала, что ты решишь немного срезать до следующего этажа. – Кажется, мне удалось ее слегка разозлить.
– Эх, – вздохнул я, – не люблю я лазить по тоннелям.
С этими словами я полез в тоннель… Почему-то даже усиливающееся сходство с любимой сказкой «Алиса в Стране чудес» никак не успокаивало – напротив, я все больше нервничал: в воздухе появился какой-то странный, неприятный теплый запах, словно в верблюжьем стойле, но немного другой – как от потного, немытого тела с привкусом каких-то дезинфекторов, словно в больнице. В тишине послышалось какое-то бормотание и опять вопль, уже гораздо ближе и отчетливей. От него все внутри похолодело, по туловищу пробежала вязкая дрожь. Я помотал головой и еще раз придирчиво оглядел свой автомат.
Тоннель предварялся небольшим помещением с висящими под потолком электромоторами и большой катушкой со стальным тросом. Он уходил в перспективу тоннеля, уровень которого постепенно понижался. А лежащие на полу рельсы дополняли картину: видно, здесь ездит какая-то штука типа фуникулера.
Вдоль стен тянулись пучки проводов и горели редкие зарешеченные лампы, но что самое любопытное – из стен местами шел довольно яркий свет, разбивающий ровным метром бликов пространство тоннеля.
– Лайла, – тихонько поинтересовался я, – а что это за место такое?
– Ты ведь хотел все тут посмотреть? – ехидно ответила она. – Вот и посмотришь.
