Ознакомительная версия.
Неужели это тот самый? Зачем же он последовал за ними? Ведь знакомство началось не самым лучшим образом, наверное, нёбо, куда вонзился крючок, болит и до сих пор. Неужели этим созданием движет любопытство, которое пересилило и боль и обиду? Наверное, так. В конце концов, ведь именно любопытство и стало причиной попадания на крючок.
Почему-то Нику хотелось думать, что это именно тот самый дракончик, которого ему пришлось «прооперировать». Если это так, значит, он не погиб, с ним все в порядке.
Но надо было заниматься прохудившейся лодкой. Ничего не оставалось, как попытаться залатать ее каким-нибудь подручным материалом. Но, честно говоря, оба – и Эллор, и в особенности Ник – устали настолько, что ни о какой работе сегодня не могло быть и речи. Они уже через силу дошли до зарослей хвощей, наломали более-менее сухих веток (честно говоря, скорее менее) для того, чтобы спать не на сыром песке, развесили тент, чтобы он хотя бы как-то подсох после грозы – и завалились спать. Впервые за время своего путешествия они легли полуголодными.
Наутро Эллор оказался куда бодрее Ника, который, кажется, вчера сильно простыл.
Сквозь облака светило неяркое солнышко. Кажется, на сей раз можно было плыть, не опасаясь попасть в непогоду.
Повреждения лодки оказались не слишком существенными. Разумеется, еще одну бурю она не выстояла бы, но в спокойную погоду плыть от островка к островку речной дельты было вполне реальной задачей.
В сравнении со вчерашним кошмаром, плавание стоило бы считать почти комфортным, если бы не несколько неприятных моментов – насморк у Ника (кажется, у него начинался жар), не просохшая до конца одежда и, главное, – неизвестность, которая ожидала землян в конце пути. Раньше ни Эллор, ни Ник как-то об этом не задумывались, зато теперь, когда, если верить карте, до фениксов оставалось не более недели пути, мрачные мысли все чаще приходили им в голову. Как встретят разумные птицы посланников тех, кто совсем недавно причинил им страшное зло?
Захотят хотя бы выслушать?
Слева и справа от лодки мелькали такие же островки, как тот, на котором они останавливались. Кое-где были заметны колонии «чаек», впрочем, птицы, сосредоточенно охотившиеся на плескающуюся в речной дельте рыбу, не обращали на лодку никакого внимания. От земных чаек они отличались еще и полным отсутствием инстинкта попрошайничества – возможно, только потому, что здесь к брошенным кускам булки их просто некому было приучить.
Это – добрый знак. Ведь если тут птицы были готовы спокойно гнездиться, значит, по всему получается, серьезных опасностей в дельте нет.
Дракончик больше не показывался – возможно, он, понаблюдав за людьми, потерял к ним всякий интерес и уплыл. А может, и охотился где-нибудь поблизости.
Эл и Ник (менестрель теперь сидел на веслах, напевая что-то себе под нос) добрались до берега, когда солнце Ариэн было еще довольно высоко. Решено было заночевать здесь, а наутро отправиться пешком к скалам, виднеющимся у горизонта. Именно там и должны были обитать фениксы.
Рыбная ловля на сей раз была удачной, а кроме того, путешественникам наконец-то удалось разжечь костер и хотя бы слегка подсушить свои вещи. Но и это не особенно радовало – Ник почти потерял аппетит и ему становилось все хуже. Неизвестно ведь, как протекает местная простуда после «вакцинации»…
Скорее всего, подхватить ее труднее, чем на Земле, но зато сама болезнь может протекать тяжелее…
Так или иначе, а к вечеру у Ника начался жар.
Эллор долго не мог заснуть, прислушиваясь к затрудненному дыханию приятеля. Ворочался, смотрел на звезды, проступающие среди разорванных в клочья серых облаков. Наконец он все же заставил себя уснуть. Поодаль поскуливала во сне и шевелила лапами собака…
Внезапно послышался крик:
– Ни фига себе! Блин!
Он вскочил, спросонья вертя головой по сторонам.
– Нет, ты только погляди!
Эллор протер глаза.
– Что, уже утро? Ты – как?
– Да утро, утро, – в голосе Ника послышалось легкое раздражение. – Только не в том дело. Ты сюда глянь!
Эллор наконец разлепил веки и, повернув голову, уставился в сторону, куда показывал Ник.
И увидел след на песке. Не от человеческих сапог. Это был след лапы какого-то не слишком крупного животного.
А рядом – еще один.
И еще.
Цепочка следов тянулась от воды в ту сторону, где спали люди, а вторая – назад, к реке.
– И что? – недоуменно вымолвил менестрель.
– А – то! – Ник сунул ему под нос запястье.
Эллор прищурился.
На запястье краснели маленькие точки, которые можно было принять за комариные укусы, если бы они не оказались выстроенными ровным полукругом.
И тут до Эла начало доходить.
Дракончик…
Укусы…
Стоп, а получается, теперь его товарищ жив и здоров, и ни от какой простуды и следа не осталось.
– Ник, ты…
– …здоров! Даже и не знаю, что думать. Выходит, это какая-то целебная тварюшка. Такой прополис на синих ножках. Гербалайф. Этот дракончик, скорее всего, попытался помочь тебе и мне – и, кстати, у него получилось. Не знаю только, как. Может, кто-то из своих что-нибудь и растолковал бы – про иммунитет и все прочее. Так что кусался он неспроста.
«А ведь я совсем не простыл после того, как промок до нитки, – вдруг подумал Эллор. – Может, и правда все это из-за дракончика?»
Виновника переполоха нигде не было видно. Тем не менее, отправившись ловить рыбу (было решено очень плотно позавтракать, а заодно попробовать хоть чем-то запастись впрок, Ник снова, как и прежде, громко предупредил:
– Будь осторожней! Мне нужна рыба, а не ты!
Но тот, к кому он обращался, по-прежнему не показывался людям.
* * *
Конечно, если бы у ребят была приличная лодка, можно было бы попытаться достичь океана (серая полоска вдалеке означала, что дельта реки заканчивается) и попробовать добраться вплавь до скал, обозначенных на карте. Вероятно, так вышло бы быстрее, и путешественники сэкономили бы пару дней.
Но сейчас рисковать не стоило: на их суденышке это был прямой транзит на тот свет. Поэтому Ник и Эллор предпочли пеший путь.
Правда, Ник втайне надеялся, что менестрель останется здесь – сторожить лодку и присматривать за собакой. Ведь фениксы в свое время выбрали для контакта именно его, а не Эллора, оказавшегося в лодке совершенно случайно (хотя после того, как в кармане менестреля вдруг обнаружился артефакт и карта, знаменитая присказка Георгия о том, что случайностей на свете не бывает, приобрела особый смысл).
– И не подумаю! – Тон менестреля не допускал никаких возражений. – По-твоему, я тащился в такую даль, голодал, тонул, был отравлен какой-то гадостью только затем, чтобы сидеть вот здесь у костерка и тихо-мирно запекать наловленную рыбешку?
Ознакомительная версия.
