Майор Дегтяренко, собственной персоной лично явился меня добить, не понадеявшись на бестолковых зверей.
Майор СБУ, облачённый в экзоскелет, словно ходячий танк, невозмутимо приближался ко мне. Лицо его не искажала гримаса ярости, да и вообще какое-либо выражение, кроме холодного безразличия, на его лице не читалось, но в его смертельных намерениях я ни капельки не сомневался.
Отчасти я его даже понимал — если хочешь, чтобы работа была выполнена как следует, то ты должен выполнить её лично. Кроме того — я для него враг, враг его государства, его идей, и, следовательно, меня просто жизненно важно устранить любыми методами.
В несколько прыжков майор преодолел которое между нами оставалось, а затем в последний раз взмыл в воздух, намереваясь раздавить меня, как мерзкое, надоедливое насекомое.
Я лежал на спине и просто ожидал конца. Конца всего и всему.
Чёрная тень мелькнувшая на периферии зрения таинственным, непостижимым, невероятным, да что уж там, мистическим образом За одно короткое мгновение смахнула двухсот килограммовое тело ходячего танка, зависшее над моим лицом.
А ещё через миг я услышал яростный звон металла где-то в стороне от себя.
Повернув голову в сторону я наблюдал, как яростно метелят друг друга майор Дегтяренко и капитан Немов.
Вот так и развенчиваются мифы и мистика. Волшебства не существует, зато реально существуют люди, готовые в последний, роковой миг прийти к тебе на помощь.
Мудрецы говорят, что есть три вещи на которые любой человек может глядеть бесконечно долго — это пылающий огонь, текущая вода, а ещё на то, как работают другие люди.
Эти двое работали друг над другом так, что, без какого-либо художественного преувеличения, во все стороны летели искры.
Из тех немногих разговоров с капитаном о Чернобыльской Зоне, я помнил то, что Немов был стопроцентно уверен в том, что именно Дегтяренко был тем, кто лично принимал участие в ликвидации нескольких групп, имеющих своей целью освобождение узников концентрационного лагеря, и следовательно посчитал, что уничтожение майора СБУ является для него делом офицерской чести.
Я бы мог смотреть на эту захватывающую битву сколь угодно долго, но краем глаза я увидел то, что заставило меня собраться и вновь начать отползать прочь.
За всей этой невообразимое кутерьмой я совершенно выпустил из виду ещё одного участника этой трагедии в жизни некоего сталкера, разыгрывающейся под огромным пепельно-серым небом Чернобыльской Зоны Отчуждения.
Неспешно минуя увлеченных битвой соперников, для которых теперь не существовало никого, кроме ненавистного кровного врага, Старый шёл к своей цели.
Он флегматично обогнув дерущихся по небольшой дуге, как своих сородичей, так и двух представителей человеческой расы, и неторопливо вышел на финишную прямую — то есть прямиком на меня.
Но даже сейчас я с маниакальным упорством обречённого висельника продолжал отползать все дальше и дальше, пытаясь хотя бы на несколько метров увести хищников в сторону, выиграть время для нашей колонны.
Хотелось встретить свою смерть стоя с гордо поднятой головой, но сил встать уже не было.
Я как мог, принял более удобное положение и приготовился.
И как оказалось совершенно не к тому…
Грохот очереди опрокинул Старого, разметал сцепившихся в один огромный клубок Молодого и Зеленого.
Капитану и майору, похоже, тоже досталась.
Я развернулся для того, чтобы узреть военный вертолет принадлежащий вооруженным силам Украины.
Уж не знаю почему, но неожиданное спасение вызвало в моей душе непередаваемую ярость.
— Эта наша корова, и мы ее доим! — воскликнул я первое, что попало в голову. А в голову попала крылатая фраза из старого российского фильма. Учитывая, что лоси по своей природе очень близки к коровам, цитата получилась в тему. И обида эта на пилота вполне понятна — сроднился я со своей армией мутантов, повернувших вспять целое войско.
А ещё, я прекрасно понимал для чего этот вертолет тут появился — как только он расправится с мутантами и со мной, то после этого направит свои орудия на мирную колонну, для того чтобы, следуя приказу сверху, безжалостно уничтожать женщин детей и стариков. Уж не знаю, что там наплело на счет нас начальство, может то, что мы являемся носителями какой-нибудь неизлечимой и ужасно заразной болезни, которая вырвавшись за пределы Зоны уничтожит их родную Украину, или о том, что мы вообще не люди, а группа кровожадных мутантов, вариантов десятки, если не сотни, и все они в глазах рядового исполнителя приказов будут выглядеть весьма достоверно.
И такая меня переполнила ярость, что у меня даже хватило сил подняться и направить в сторону вертолета трофейный карабин.
— Что, укроп, смотрел фильм «Рембо»? — задал я вопрос, который пилоту не суждено было услышать, и стал одиночными, с бедра, лупить в бронированную машину, для которой подобная стрельба была доже не всем известной дробиной для слона, а скорее всего горохом о стену.
Однако, пилот был не из тех, кто может пройти мимо хорошего шоу — с довольной улыбкой до ушей он даже опустил винтокрылую машину и неторопливо пошел на сближение.
Вертолет приблизился настолько, что я без труда мог видеть как пилот положил палец на гашетку и с видимым удовольствием нажал на кнопку.
То, что произошло потом я могу объяснить только тем, что одна из выпущенных мною путь совершенно случайно самым диким, фантастическим образом угодила в ствол крупнокалиберного пулемёта, где и встретилась с разрывной пулей, которая только начала свой полет. Именно в результате этого в стволе произошла детонация, заставившая рвануть весь боекомплект на левом подкрылке. Воздушное судно, резко накренившееся на новый бок, еще можно было спасти, ибо даже столь серьезное поражение не являлось для него критическим, но здесь крылось одно небольшое но…
Глумясь надо мной пилот опустился слишком низко — ему просто не хватило высоты.
Последнее, что я успел заметить перед тем, как вертолет, загребая винтами землю стал вытворять на ней невероятные кульбиты, это растерянное и изумленное лицо пилота.
Боевая машина осыпав меня дождем из взрыхлённой земли пролетела прямо надо мной, упала на ещё шевелящихся Молодого и Зеленого, разрубая их на несколько частей, а затем запрыгала по земле, вздымая в воздух сотни килограмм чернозема, тем самым скрываясь от взглядов земляной завесой.
А затем, в том самом леске, откуда я вышел, казалось, целую вечность назад, грянул взрыв.
* * *
Едва переставляя ноги от усталости я двинулся в сторону колонны, спешащей через образовавшуюся в охранении периметра Зоны брешь. Параллельно со мною, метрах в пятидесяти, шагая столь же неуверенно и тяжело, шёл Немов.
