Иван Жуков – вот оно, понял ты, получив приказ.
Не подставив себя, мальчишку нужно было вывести из-под удара и сделать так, чтобы он исчез. Временно или навсегда – вопрос. Ты давно уже не согласовывал свои действия с руководством подполья. Ты оборвал все ниточки, ведущие к тебе. Стал полностью автономен. Твои люди повсюду. Никто не знает, кто ты. Потому что везде предатели. Никому нельзя верить – кроме себя.
Да и себя надо бы иногда проверять.
Своему лучшему оперативнику Емельяну Федорову (кличка Тарсус) ты велел отвлечь мальчишку, не дать ему оказаться дома во время ареста. Но случилась накладка, и Жуков-младший явился-таки по месту жительства. Пришлось действовать по обстановке. Ты рисковал, прикрыв собой пацана. Рисковал, стреляя в него, – мог ведь убить, но интуиция и меткость не изменили и в тот раз: лишь ранил мальчишку, причем легко, как и надо было. И пацан сумел уйти от группы захвата. Молодец. Если бы курил еще, цены б ему не было.
Вот только зачем было обращаться в милицию? Затаись парень, Тарсус нашел бы его, установил контакт… И тут вновь случилось непонятное: о задержании Жукова-младшего не поступило сигнала в общесоюзную базу данных, хотя его должны были опознать при задержании, а потом еще подтвердить личность в милицейском участке.
Ты велел Тарсусу ничего не предпринимать, быть на связи.
Ты выжидал. Что-то должно было случиться, что-то из ряда вон.
Но утром из участка пришел запрос на Ивана Жукова, а ничего особенного так и не случилось. Верный слуга Бадоева обязан был отреагировать на запрос, что ты и сделал, конечно. Но сначала задействовал своего лучшего боевика-подпольщика, велев вытащить мальчишку из ментовки в целости и сохранности.
Ты опять рисковал, когда вместе с группой захвата попал под огонь Тарсуса – тот ведь не знал, что стреляет в свое начальство. Потом рисковал, уничтожив вертолет-беспилотник, который едва не угробил беглецов. Годы, потраченные на то, чтобы втереться в доверие к Бадоеву, могли пойти насмарку. Но интуиция подсказывала, что оно того стоит.
Тарсус, к счастью, оказался никудышным стрелком, а потерю беспилотника списали на террористов. Камеры наблюдения Тарсус вырубил – отличная работа, – так что с ПЗРК на плече ты не засветился.
Дальше по той же схеме. Жуков убегает, Тарсус при нем. Ты делаешь вид – для Босса, – что охотишься за Жуковым, а сам ждешь непонятно чего, веря в свою интуицию, которая никогда еще не подводила. Но все когда-нибудь происходит в первый раз, верно? Эта мысль тебя неизменно преследует, тревожит. Ибо непонятно, что же в мальчишке такого особенного, из-за чего на него надо натравливать всю московскую милицию.
Ну сын опального министра, и что?
Может, дело в самом министре? Может. А может, и нет.
И еще одно не давало тебе покоя. Самое, пожалуй, главное. Кто – кто, черт побери?! – стер инфу о пацане изо всех баз?! Точно не Босс, точно не ты и не Владлен Жуков.
Кто?!
У тебя до сих пор нет ответа на этот вопрос.
И потому холодком сквозит по хребту. Это признак опасности. Чувство настолько сильное, что хочется вскочить и бежать куда глаза глядят. Лишь бы подальше. Прочь из Москвы. Обратно в лагерь, который едва не стал тебе пожизненно родным.
И тем ценнее Жуков-младший.
Раз уж тебя трясет не на шутку, это подтверждает, что мальчишка крайне важен. Он – серьезный козырь в игре против режима. Или джокер. Ведь в чем его важность – неизвестно, еще предстоит выяснить…
Две минуты миновали. Окурок ты затушил о линолеум. И заметил, что мальчишка за тобой наблюдает. Оценивает. Как раз сейчас принимает решение.
– Мне нужно выбраться из Москвы. – Он закинул пробный камень и теперь ждет твоей реакции.
От нее все зависит.
– Это непросто организовать. – Ты не спешишь с конкретным ответом. Категоричность сейчас не на пользу. – Тебя, Иван, разыскивают. И вообще, с какой стати мне помогать какому-то пацану, террористу к тому же?
– А с какой стати вы вообще помогали мне все это время? – Иван пристально смотрит тебе в глаза, не отводит взгляд, хотя это мало кому по силам. Мужчина с уродливым шрамом и с повадками убийцы – не тот, с кем стоит играть в гляделки.
– Всего лишь выбраться из Москвы? Курить будешь? – Ты протянул ему пачку.
Чуть поколебавшись, он расправил плечи и взял. Достал сигарету. Ты дал ему зажигалку. Он вдохнул дым, закашлялся, но сигарету не выбросил.
– Мне нужно попасть в трудовой лагерь. И не в любой, а в конкретный. В Хортицкую спецшарашку для айти-спецов.
Внутри у тебя все перевернулось. Ты знал – интуиция! – что Жукову надо помочь. Сдохнуть, но помочь, сделать так, чтоб он добрался до Хортицы. Это важно. Это самое важное, что было и есть в твоей жизни, пусть даже ты не понимаешь, зачем это надо.
– Почему именно туда, а не поближе?
– Просто я должен сделать это. Понимаете, еще не все потеряно. Есть еще шанс.
Слова мальчишки эхом звучали в твоих ушах, то затухая, то превращаясь в рев, будто кто-то играл с регулировкой звука.
Не все потеряно.
Есть шанс.
Есть!
Что ж, тебе не привыкать ставить на кон все, ради чего жил.
– Сигареты спрячь. Там, куда ты попадешь, поверь, они пригодятся. Я помогу. Но кое-что нужно сделать. Это будет очень неприятно, но я уверен, Иван, ты справишься.
* * *
«…вообразите сапог, топчущий лицо человека – вечно».
Эта фраза вертелась в голове Ивана Жукова, пока он ждал ментов.
Вряд ли в клубе нашелся бы хоть один человек, не пнувший Ивана, не плюнувший в него, не назвавший уродом и кем похлеще. А все потому, что он влез на помост, где танцевали голые девицы, и, разогнав их, принялся раздеваться под музыку. Его тотчас стащили, кое-кого он помял в процессе – для виду, а уж потом помяли его – старательно, с наслаждением. Никто даже не заподозрил в нем террориста номер один. Разве мог всесоюзный враг-маньяк вести себя как обычное пьяное быдло?
Когда приехали менты (похоже, прикормленные хозяевами заведения, ибо вряд ли развалины патрулируются официально), Жукову оставалось лишь приложить ладонь к сканеру. Спасибо Тарсусу, теперь его отпечатки соответствовали личности некоего Ивана Плеткина, 2019 года рождения, системного администратора, два привода в нетрезвом виде.
Кстати, насчет вида. Лицо от побоев распухло до неузнаваемости. Голопроекторы решили не использовать, так надежней.
Выведя Ивана из клуба, мент поднял забрало и спросил:
– Ты понимаешь, мудак, что по этапу двинешь? Деньги есть? Вопрос еще можно решить, протокол я не составлял пока. Вроде у айтишников зарплата нормалек, да? Наличка есть?
Его коллеги при исполнении демонстративно отвернулись – типа ничего не видим, ничего не слышим.
