Уже начинала кружиться голова. В глазах появилась характерная рябь. В этот момент он понял, что не успеет выбраться из радиуса воздействия проклятого дома. Взгляд упал на дверной проем за колоннадой, в глубине которого виднелось зеленоватое свечение.
Если он и успеет куда-то добраться – то лишь до этих дверей. И остается надеяться, что в этом будет хоть какой-то смысл.
– Соберись, приятель, давай! – парень помог Буке подняться.
– Я в порядке… – прохрипел Бука. – Я сам!
Вместе они сделали несколько последних шагов в сторону двери. И уже потеряв остатки сил, буквально ввалились через порог в глубину здания.
На некоторое время Книжник потерял сознание. Очнувшись, ощутил звон в ушах и головную боль. Но он был жив – и это само по себе было уже неплохо. Оглядевшись, он увидел и Буку.
Тот уже стоял – чуть в стороне на небольшой возвышенности…
Да, здесь была и возвышенность, и ложбина под ней, и чахлый лесок неподалеку. И какая-то ржавая машина в стороне. Не было только ни стен, ни колонны, ни какого бы то ни было намека на павильон «Атомная энергия», да и на ВДНХ в целом.
– Что за ерунда? – пробормотал Книжник, поднимаясь и приближаясь к Буке. – Где мы вообще?
– Она… – завороженно глядя вперед, произнес Бука. – Это она!
– Кто – она? – Книжник напрочь отказывался понимать этого человека.
– Она, – повторил Бука. – Зона.
Книжник не сразу понял, о какой Зоне идет речь. А потом его осенило: Чернобыльская Зона отчуждения – вот, что это такое! Зона – чуть ли не родная мать Буки. Или мачеха, если учесть, что она с ним сотворила.
– Я не понимаю… – произнес парень. – Почему мы здесь?
Бука пожал плечами:
– Зона – самая сокровенная часть меня самого. Основа моей души. И если нынешнее ВДНХ – порождение моего подсознания, то Зона – это мое сердце. Но я понятия не имею, действительно ли это то самое место, или просто мираж. Как вон та штука впереди.
Он кивнул в сторону мрачного здания с высокой трубой по соседству. При виде сооружения Книжник вдруг ощутил, как екнуло сердце. Он уже видел этот характерный силуэт, чем-то напоминающий гробницу мрачного божества. Точно – гробница.
Саркофаг.
– Это же… – Книжник нервно облизнул пересохшие губы. – Атомная электростанция… Я видел фотографии в книгах… Чернобыльская АЭС, так?
Бука кивнул:
– Да. Альфа и омега ядерного кошмара. Если у меня и есть какая-то связь с этим местом – она там.
– Там твоя сила?
Бука не ответил. Он молча направился в сторону саркофага. Семинарист поплелся следом, чувствуя, как нарастает угроза. Вокруг никого не было – но это не добавляло чувства безопасности. Опасность была здесь повсюду, и все здесь было пропитано смертью.
– Куда мы идем? – нервно озираясь, спросил он.
– Я чувствую… – в голосе Буки появилось волнение. – Я снова чувствую!
Он резко остановился, схватил Книжника за плечи, встряхнул и сказал с жаром:
– Сейчас произойдет выброс! Понимаешь?
– Что-то не очень…
– Выброс! Саркофаг выплеснет накопившуюся энергию! Мне говорили, что я родился во время выброса! Все это вокруг – неспроста! Он как будто ждет меня!
– Как скажешь… – Книжник попытался высвободиться, но Бука сам бросил его – и устремился вперед.
Книжник с трудом поспевал за ним. Он стал опасаться, что Бука спятил при виде родных мест. Но оставить его одного не мог. Мало того, что он опасался за Буку, он просто не был уверен, что проклятая Зона выпустит его обратно.
Этот человек знал здесь все. Он дышал этим воздухом с наслаждением, как наркотиком. Здесь он оживал и наполнялся силой. И то, что пугало семинариста, радовало его, как ребенка, вернувшегося в отчий дом.
– Черт… Куда ты?!
Парень в растерянности смотрел, как Бука взбирается вверх по отвесной монолитной стене бетона, пользуясь трещинами, как ступенями. Книжник и сам не понимал, что заставило его карабкаться следом. Наверное, он просто боялся остаться здесь в одиночестве.
Бетон под руками был горячим. Книжник с ужасом наблюдал, как из некоторых трещин струится зеленоватый дымок, даже не желая думать, что это за испарения и сколько смертельного излучения уже впитало его тело.
– Господи… – стонал он, отчаянно пытаясь удержаться на этой стене. – Куда я лезу? Что я здесь забыл?
Но Бука впереди служил ему единственным ориентиром. И если кто мог их спасти – то только этот загадочный человек.
Книжник не помнил, как добрался до верха. Он дважды едва не сорвался, и еще долго онемевшие пальцы тряслись и руки сводило судорогами. И парень очень надеялся, что рисковал жизнью не зря.
На крыше саркофага гулял ветер, гоняя пыль и мусор, закручивая их маленькими смерчами. Бука вышел в центр – и теперь пыльная буря крутилась вокруг него. Он озирался, топчась на месте, как будто забыл, зачем оказался здесь.
Ничего не происходило.
– Ну, что же ты, Бука? – крикнул Книжник. – Чего мы ждем?!
Ответа не было, лишь ветер швырнул в лицо пригоршню радиоактивной пыли. Семинарист ощутил, как им овладевает злость. Он поднялся на ноги – перед глазами плясали черные точки. Тошнило. Теперь уже парень не сомневался: он умирает. Но если он получил свою смертельную дозу – хотелось бы знать – за что?!
Пошатываясь, парень направился к Буке, крича:
– Ну что же ты, сверхчеловек?! Сам не знаешь, зачем привел нас сюда? – Книжник уже не контролировал себя. За минуты до смерти ему вдруг стало все равно. Оставались лишь досада и злость. – А, может, про тебя все выдумали – и ты действительно самозванец? Что, Бука, я не прав? Чем же мы с тобой отличаемся – если сейчас подохнем на равных условиях? Скажи-ка мне…
Низкий рокот заглушил его крики. Бетон ощутимо тряхнуло – так, что сбило с ног, швырнуло к самому краю крыши. Он едва успел ухватиться за выступ, и лишь ноги занесло над бездной.
Удар повторился – на этот раз еще более ощутимо. И тут же перешел в вибрацию, стон и скрежет. Поднявшись на ноги, парень с изумлением наблюдал за начавшейся катастрофой, в эпицентре которой ему «посчастливилось» оказаться. Крыша саркофага начала лопаться, по диагонали пробежала изломанная трещина, из которой в небо ударили струи раскаленного газа.
Бука стоял в центре круга из нескольких газовых гейзеров, его заволакивало все тем же зеленоватым дымом. Он вдруг прокричал что-то, неразличимое за ревом и треском. Воздел руки к небу…
И вдруг провалился в разверзшуюся под ним бездну. Из темного провала в небо ударил поток дыма и синеватого пламени, Книжник успел лишь ощутить волну чудовищного жара, понимая, что это – конец.
И очнулся рядом с Букой, лежащим у колонны павильона «Атомная энергия». Окинул взглядом мрачное здание.
Неужто все это просто почудилось? Не было никакой Зоны, и Бука не погиб во время выброса на крыше саркофага…
На плечо легла чья-то ладонь. Парень с удивлением увидел, как Бука протягивает ему руку, чтобы помочь подняться. Когда это он успел прийти в себя? Книжник ухватился за Букину руку, встал. Огляделся.
Что-то вокруг изменилось. Нет, на так – изменилось все. От ВДНХ, которую он привык уже видеть, не осталось ничего. Былой лоск как волной смыло, не оставив ничего, кроме привычных уже московских руин. Книжник перевел взгляд на Буку.
Тот тоже изменился. Он стал прежним.
– Что произошло? – спросил Книжник. – Тебе удалось вернуть силу? И что произошло со всем… этим?
Он обвел рукой пространство вокруг.
– Все это существовало за чужой счет, – холодно сказал Бука. – Теперь по счетам заплачено.
Книжник внимательно посмотрел на него, заметил:
– Похоже, что все у нас получилось?
Бука пристально посмотрел в ответ, сказал:
– Ты не забыл про своего друга? Я бы поспешил, пока не поздно.
К Ристалищу они вышли через несколько минут. ВДНХ вдруг потеряла свое величие и как-то сжалась в пространстве. Но не это захватило внимание Книжника, а подозрительная тишина у развалин Дома Народов. Семинарист уже успел подумать худшее.
Когда, наконец, увидел Зигфрида.
Тот сидел на земле, опираясь на воткнутый меч, в окружении множества неподвижных тел. Лицо и одежда его были в крови, смотреть на него было страшно.
– Не знаю, что вы там сделали, но сделали вовремя, – негромко сказал воин, но в наступившей тишине его было прекрасно слышно. – А то я уж думал, мне крышка.
– Неужто ты всех положил? – оглядывая поле битвы, произнес Книжник.
– Хотел бы я всех положить, – отозвался Зигфрид. – Да только на каждого найдется своя критическая масса. Еще полминуты – и меня бы просто завалили трупами. Но что-то там щелкнуло, – он ткнул пальцем в небо. – Как будто свет выключили. И всех, как ветром сдуло – кого я до этого зацепить не успел. Я бы и сам удрал – да только телами придавило, еле выбрался.
Он легко толкнул ногой чье-то окровавленное тело.
