репутацию даже формальным членством в рядах стражей. Глава клана Нойр уважал тех, кто стоял на страже Китежа, но для собственного сына такой судьбы не желал.
– Это исключено…
– Я только за.
И Дорш, и Элин высказались одновременно, синхронно повернув друг к другу головы. Но если взглядом главы Нойр можно было прожигать металл, то перерождённый всем своим видом демонстрировал крайнюю степень легкомыслия. Дорш не видел в его глазах ни капли серьёзности, лишь задор и уверенность в собственной правоте. Казалось бы, для подростка-максималиста эмоции самые обыкновенные, но почему-то мужчине казалось, что эта уверенность оправданна, подкреплена чем-то, чего он, опытный лидер и анимус платинового ранга, уже не один год ведущий за собой множество людей, почему-то не замечает.
– Позволь мне пояснить свою мысль, отец.
Элин не стал дожидаться хода со стороны Дорша, решив сразу расставить все точки над «i».
И в первую очередь он рассчитывал на то, что его поддержит Кацелиан. Глава Мурум был наиболее заинтересованным в скорейшем разрешении ситуации лицом, так как грозящие ему проблемы были несравнимо больше тех, что угрожали Нойр и Элину в частности.
– Прямо сейчас мне нет смысла ни учиться в академии, ни перенимать опыт старших наставников: всё это я уже получил, и моё дальнейшее развитие всего лишь вопрос времени. Если хочешь убедиться в том, что мои заявления не голословны, пожалуйста, я готов как ответить на любой вопрос по любой дисциплине, так и принять участие в любом практическом испытании, какое только ты сможешь придумать. – Мне кажется, что ты переоцениваешь свои силы… – улыбнулся было Кацелиан, а после взглянул на Дорша, который и не думал относиться к словам наследника сколько-нибудь несерьёзно. – Я точно должен был это слышать?
– Силу не так-то просто скрыть, протектор. Особенно от вас в том случае, если я намереваюсь в дальнейшем расти как страж, – объяснил Элин, втайне порадовавшись тому, что отец до сих пор не сказал ни слова против.
Вот только реакция Кацелиана сильно отличалась от ожидаемой.
– Даже если предположить, что на свете действительно существует настолько могущественный геном, а твои способности действительно столь впечатляющи, мне всё ещё сложно понять, ради чего ты готов поступиться статусом. – Недоумение на лице Кацелиана было искренним, что на самом деле поразило Элина, так как главу Мурум, местами жестокого и коварного клана, он представлял несколько иным. – Статус и привилегии? У наследника больше и того и другого. Опыт? Я практически уверен в том, что Нойр способны предоставить возможность не хуже. Мне несложно поддержать тебя в этом начинании, и даже более того, мне это выгодно. Но до тех пор, пока мне неизвестна настоящая причина, стражем ты не станешь, Элин Нойр. Ты очень необычен… и подозрителен. В этом я с Ланеской полностью солидарен.
Где было хладнокровие главы великого клана? Где стремление к собственной выгоде? Разве не должен был он сразу поддержать желание наследника клана Нойр, дабы обрести над ним пусть незначительный, но всё-таки контроль?
Перерождённый напряжённо поджал губы и на пару секунд опустил веки. Даже со стороны была видна работа его мысли в самом лучшем смысле слова:
Элину действительно предстояло принять непростое решение, и это в какой-то мере понимали все присутствующие. Скорее всего, и Кацелиан, и Дорш предполагали, что наследник клана Нойр просто стремится к какой-то своей цели, им неизвестной, но даже не подозревали о её подлинных масштабах.
Элин, сам того не желая, оказался на перекрёстке из сотен дорог, и его будущее напрямую зависело от того, какой путь он сейчас выберет. Раз за разом экс-абсолют проматывал в голове все возможные варианты событий и с каждой секундой всё больше убеждался в том, что долго морочить голову не выйдет ни отцу, ни протекторам Китежа.
Лишь в первой и во второй посещённой им линии реальности Дорш Нойр не отличался решимостью и крепостью воли, а пробуждение таланта у его наследника воспринималось как огромное благо.
Сейчас же всё обстояло иначе: Элин привлёк к себе слишком много внимания, избавиться от которого попросту невозможно. И полумерами, как ему хотелось бы, здесь не обойтись.
«Главный вопрос: стоит ли идти ва-банк?»
Никогда прежде Элин не чувствовал связь своей души с душой Эриды так чётко, как сейчас. Змейка не просто сказала первое, что пришло ей в голову, а объединила все витающие в разумах перерождённого вопросы в один. И ответ у дуэта уже был.
– Я – ментал.
Элин поднялся со стула, и в его руках материализовался посох. Он более не намеревался хранить артефакт в кольце, ведь с сего момента как минимум двум людям станет известно о его ментальной силе. И как бы он ни доверял отцу и ни симпатизировал Кацелиану, полностью исключить вероятность удара в спину не мог. Человек на многое способен, если верит в правильность своих действий.
В глазах Элина вспыхнуло изумрудное пламя, а пластины в навершии посоха пришли в движение, обнажив сокрытое под ними многослойное ядро, фактически состоящее из рун. В нём напрочь отсутствовала площадь, на которой не была задействована анима, из-за чего в восприятии анимусов оно выглядело словно маленькое, но очень яркое солнце, испускающее во все стороны стройные потоки подконтрольной перерождённому анимы. Выглядело это настолько необычно и опасно, что Кацелиан даже не постеснялся коснуться какого-то артефакта, переведя его из дежурного в боевой режим.
Определённо, глава клана Мурум, анимус на границе перехода к алмазному рангу, опасался сидящего перед ним подростка. Какое-то животное чувство, какой-то первобытный инстинкт требовал от Кацелиана принять все меры для обеспечения собственной безопасности, и он не стал им противиться.
– Вы, протектор Кацелиан, были правы в том, что геном сам по себе не может нести в себе знания и опыт. Зато он может открыть способности, с помощью которых удастся заполучить всё остальное.
О ментальных способностях в Китеже знали слишком мало для того, чтобы уверенно обнаружить ложь. Тем более что анимус, достойно владеющий менталом, действительно мог перенять знания жертвы, по пути превратив ту в пускающий слюни овощ.
Вопрос был в возможности освоения этих знаний, но тут перерождённый собирался ссылаться на талант (даже скептики не могли отрицать его существования) и на геном, под это заточенный.
– Я обнаружил в себе эту силу довольно давно, но по-настоящему раскрыл её потенциал лишь в начале лета. Тогда мне попалось сознание человека, замышляющего против Китежа недоброе. Это был один из культистов, подготавливающих почву для формирования в теневом Китеже какой-то своей организации. И да, я ошибся, решив для начала самостоятельно со всем разобраться и
