тут же проникнутся к ней симпатией. Не прониклись. Но теперь рвать на себе волосы поздно и неэффективно. Только вот никаких идей в голову не приходило.
Хорошо этим… попаданцам. Стоит тебе оказаться в другом мире или в другом времени, как тут же начинается стремительный карьерный взлёт. Пусть дома ты был никому не нужным мелким уголовником, отставным офицером или заурядным бизнесменом, в ином мире ты раскроешься, подобно невиданной красоты цветку. Тебя зауважают пираты, к твоим советам станет прислушиваться Сталин (как вариант — Александр Невский, Иван Грозный или какой-нибудь другой лидер нации), рядом тут же образуется толпа соратников, что за тебя готовы в огонь и в воду… Ах да, тебя до дрожи в коленках начнут бояться враги, коими ты тут же непременно обзаведёшься в количестве, достаточном для динамичного развития сюжета. А ты тут же спасёшь мир! Ну или, на худой конец, изрядную его часть. Правда, при этом придётся угробить часть друзей и массу врагов — так ведь цель святая.
А сейчас цель самая что ни на есть прозаическая — домой вернуться.
— Мир тебе.
Она не сразу поняла, что слова обращены к ней. Подняла глаза — на скамье за её столиком сидел мужчина лет сорока. Тот самый, что раньше занимал место у двери и довольствовался исключительно пивом.
— И вам мир, господин.
— У тебя беда? — его голос звучал сочувственно, но… как бы сказать… не то чтобы фальшиво, скорее, просто формально. Вот положено задавать вопрос «Как дела?» с выраженным интересом, при этом каждому ясно, что состояние твоих дел собеседника ни в малейшей степени не волнует.
Лена кивнула.
— Вижу, ты совсем без денег?
Девушка кивнула снова.
— Что, ни единой монетки?
— Ни единой, — вздохнула она, разглядывая собеседника.
На вид он производил вполне приятное впечатление. Поджарый, чёрные волосы слегка тронуты сединой, лицо немного хищное — но такой тип мужчин Лене нравился. Слегка похож на Дэниела Крэйга [32], если того в брюнета перекрасить. На правой щеке — пара тонких шрамов, старых, едва видимых. Одет в чёрную кожу, усыпанную металлическими заклёпками. Сложно судить о его роде занятий, особенно толком ничего не зная об этом мире, но вряд ли такой человек занимается, скажем, торговлей. Или земледелием. Не тот типаж. Может — воин.
Помощь опытного воина была бы кстати. Будем брать на жалость…
— Последнюю отдала за ужин, — пояснила она.
— Может, тебе нужна помощь? — участливо поинтересовался он. — Куда ты направляешься? Где живут твои родители?
Лена на мгновение задумалась. С одной стороны, родители вполне себе живут… только ведь не объяснить, где именно. С другой — кто их, местных, знает, может, у них тут правило хорошего тона — возвращать блудных девиц к родительскому очагу. Только этого не хватало. И потом — ляпнуть что-то про родичей, так следующим вопросом будет «а где они живут».
«Прости, папа».
— Нет у меня родителей. Ни родителей, ни других родственников.
Наверное, она сказала это слишком громко — кое-кто из посетителей заинтересованно повернулся в её сторону.
— Печально… — протянул незнакомец. — Может, имеется кто-нибудь, кто заботится о тебе?
«Интересуешься, нет ли у меня спонсора? — мысленно хмыкнула Леночка. — Ты им и станешь».
Начало разговора ей нравилось. Здорово, если этот мужчина и в самом деле готов ей помочь… знать бы, исходя из каких побуждений. Вряд ли исключительно из рыцарских чувств, скорее просто от скуки. Или девушка вызывает у искателя приключений родственные чувства. Или совсем не родственные… Да и плевать — если ради того, чтобы вернуться домой, необходимо будет лечь с ним в постель, то Леночка с готовностью продемонстрирует ему весь свой, не такой уж большой, опыт в этом деле. В конце концов, невинность осталась в десятом классе, так что не убудет. А защитник и помощник ей жизненно необходим.
— Если бы обо мне было кому заботиться, я не бродила бы по дорогам в таком виде, — невесело усмехнулась Лена.
И снова поймала на себе заинтересованные взгляды посетителей. В таверне стало заметно тише — уже изрядная часть гостей прислушивалась к разговору. Она заметила, как поморщился лысый, словно прозвучала некая непристойность. Хотя кто знает, может, по местным меркам, женщина не имеет права столь откровенно набиваться в содержанки… а девушка понимала, что именно этим она сейчас и занимается.
— Прости, но я ещё хочу узнать, — продолжал допрос потенциальный «спутник главного героя», — ты, случаем, не беглая? У тебя есть господин, которому ты должна служить?
— Нет! — она возмущённо вскинула подбородок, — Я свободна. Я никому не…
— Это хорошо, — прервал её мужчина.
Он встал и медленно оглядел всех собравшихся в зале. Лена вдруг почувствовала, как по коже пробежал холодок. Не слишком-то доброжелательным был этот взгляд. Появилось ощущение, что только что ею была допущена ошибка. Очень серьёзная ошибка, которая вполне может повлечь за собой весьма и весьма неблагоприятные последствия.
— Эта женщина дала четыре ответа, в чём призываю всех в свидетели. Она сказала, что у неё нет денег, нет родителей, нет защитника и нет господина. По праву, даруемому законом Идена Пятого Заступника, я, всадник [33] Фаррел Оррин, предъявляю на неё права.
— Этот закон не применялся уж лет двести, — буркнул лысый. Но, при этом, в глаза Фаррелу он не смотрел.
— Закон есть закон, — нравоучительно хмыкнул трактирщик, разглядывая Лену с откровенной насмешкой. — Я, Арт Мак Куилл, буду твоим свидетелем, всадник. Да и все здесь будут, вон хоть и Тристан, пускай ты ему и не нравишься. Баба сказала, никто за язык её не тянул.
— Ты же сам у неё последнюю монету и забрал, — не удержался от выпада лысый, вероятно, и бывший упомянутым Тристаном, — а то не знал?
— Денег у этой девки не было, — отрезал трактирщик. — То не монета, так… безделушка. А в законе речь о деньгах.
Лена лихорадочно пыталась понять, что же произошло. По всему выходило, что она, признавшись в своей полной беспомощности и в отсутствии покровителя, тут же этого покровителя заполучила. Только вот вряд ли речь пойдет о взаимоотношениях доброго дядюшки и любимой племянницы.
— Простите, господин…
— Ты
