мной до конца честен.
Пока рогатые грузили автоматы взамен самострелов, я бродил по базе и искал что-нибудь интересное, но натыкался на сплошной утилитаризм. Не к чему присмотреться, не за что взглядом зацепиться, если войной не увлечён. Потому любопытство моё быстро иссякло.
Погрузка закончилась только поздним вечером. Мы поужинали и переночевали на базе в одном из бараков, а с утра двинулись в обратный путь. Оказалось это гораздо проще, словно Предел сам стремился поскорее от нас избавиться.
К обеду мы достигли города теней, а дальше за три дня добрались до Крайнего. Может, нас бодрила ноша в виде двух сотен автоматов, десятка РПГ, ящика гранат и бесчисленного количества патронов, а может то, что телеги с провизией уже почти опустели. В любом случае, идти с каждым шагом становилось всё легче и приятнее.
К городу мы подошли уставшие и измотанные, но невероятно счастливые от того, что Предел наконец-то остался позади. Особенно радовался горбун, который уже два дня как добил свои башмаки и остаток пути проводил на телеге. На подъезде к городу он во всю горланил застольные песни на все лады, путая и перемешивая их, как нерасторопная кухарка, и усердно хлопал в ладоши, поддерживая неровный ритм. Ему вторил Прелесть, то подтявкивая, то подвывая. Хорошее разнообразие после недели в тишине.
Всласть отдохнув в Крайнем, только на следующий день мы двинулись к Шатовке. Это заняло ещё два дня, но как же приятно было идти по населённым местам. С одной стороны автобус мимо проедет, с другой — рабы за мусор подерутся, а порой и хижина какая между куч покажется. Красота, да и только. Благодать, одним словом, вонючая.
А в самой Шатовке меня встречали как героя. На улицу высапили все, кто был в городе, и кричали, не в силах сдержать восторга. Новость, что я отправился в Предел и вернулся с горой оружия, стала для всех самым светлым пятном если не за всю жизнь, то за долгое время уж точно.
Я велел перетащить оружие в особняк и сам поспешил внутрь. Разговор с Шанти мог затянуться на несколько часов и неизвестно чем закончиться, так что я решил для начала связаться с Николаем Алексеевичем.
— Константин? — отозвался тот удивлённо. — Давно вас не слышал. Как ваши дела?
Так говорил, будто совсем забыл, куда я направлялся и что искал. Заранее смирился, что ничего у меня не получится? Что ж, придётся его немного разочаровать. Хотя приятнее будет просмаковать каждое слово.
— Дела были. То одно, то другое, — ответил я непринужденно.
— Прекрасно вас понимаю. Всё собираюсь заехать в Шатовку, на вашу стройку, посмотреть своими глазами. А то люди только о том и говорят, что в Шатовке скоро будет лучше, чем в Скалке.
— Может, и будет. Я сам сюда давно не заглядывал. Было кое-что поважнее.
— А-а, так вы всё же занялись поисками оружия? Ну и как успехи?
— Как вам сказать?
— Говорил же я, что не найти здесь…
— У меня на руках имеется двести калашей, — перебил его я, пока он не захлебнулся от важности.
— Что, простите? — растеряно переспросил Николай Алексеевич.
— Двести АК-74 с патронами, десять гранатомётов с гранатами.
— У меня такое ощущение, что вы надо мной издеваетесь.
— Нисколько. Можете сами приехать и убедиться.
— Постойте-постойте. Мне надо это осознать… Но ведь это всё меняет!
— Так точно. Теперь нам нужна армия.
— Армия… Армия… Дайте-ка подумать. Хорошо бы собрать всех наших и обсудить это.
— Отличная идея. И сколько у нас этих «наших»?
— Тринадцать человек, не считая нас с вами. Но каждый владеет каким-никаким, но городом. С армией и всем прочим.
— Ладно, не буду забегать вперёд. Подготовьте всё и дайте мне знать, когда надо будет собираться. Только я вас прошу: не затягивайте.
— Не волнуйтесь, Константин. Всего несколько дней, не больше.
Я попрощался, оставив себе тёплую надежду, что возвращение стало ещё ближе. Я уже практически ощущал приятный московский воздух. Кто-то там говорил, что он грязный. Ха! Попробовал бы в Клоаке подышать, ему смог час пика показался бы свежим морским бризом. А уж как я по дневному свету соскучился, словами не передать. По тому, как в жаркий летний день солнце щиплет кожу, как зимой красный его диск ползёт к горизонту уже после полудня и как весной ранняя заря встречает после недолгой свежей ночи. Не скучал я только по осени, когда день ото дня солнце прячется за войлочным одеялом туч, словно боясь озябнуть и впасть в хандру.
Насвистывая жизнерадостную песню с давно забытыми словами, я устремился к Шанти. Постучался в закрытую дверь, но услышал в ответ обиженное:
— Меня нет.
— Шанти, — улыбнувшись, я постучал ещё раз: — милая, это я. Открой, пожалуйста.
— Тебя всё ещё ждут важные дела. На меня времени нет, — сказала она, будто напоминая.
— Шанти, я очень соскучился и у меня есть отличные новости.
— Какие новости? — чуть благосклоннее спросила она.
— Такие, которые через дверь не рассказывают.
Я услышал шлёпанье босых ног, потом замок щёлкнул, и Шанти открыла дверь. Она стояла на пороге в длинной, почти до колен, футболке на голое тело. Сложила руки на груди и смотрела на меня так строго, что сразу вспомнилась школьная пора и стервозная учительница по литературе.
— Можно пройти? — спросил я.
— Зачем?
Вместо ответа я подхватил её и пронёс к кровати.
— Пусти! Я тебя сейчас укушу! — брыкалась она. Совсем несильно, только для вида.
Я бросил её на кровать и, не дав подняться, крепко поцеловал. Не хватало мне этого слишком сильно, чтобы терпеть ещё хоть минуту. И только когда жажда тепла была немного утолена, я рухнул рядом и уставился в потолок.
— Скоро я вернусь на Землю и хочу, чтобы ты пошла со мной.
— Куда? — нахмурилась Шанти. Села рядом, сложив по-турецки ноги и тщательно скрыв все свои прелести краем футболки.
— Помнишь, я тебе рассказывал, что я не из этого мира? Ещё когда ты жила в том доме.
— Но ты же шутил тогда? Мне, кстати, совсем это не понравилось.
— Я говорил правду, и теперь пришло время, когда я возвращаюсь домой. С тобой.
— Опять шутишь?
— Почему ты не веришь?
— Потому что это невозможно. Ты рассказывал о том, что я даже представить не могу. И все, с кем я об этом говорила, тоже так считают.
— Слушай, — я повернулся к ней и опёрся на локоть. — Я достал оружие. Самое мощное, которое здесь есть. И в скором времени мы отправимся в город, чтобы открыть портал. Ты можешь не верить мне
