только это может подождать немного. А война со Светлыми — не может. Тёмные сейчас были важнее; как-никак, взявшись за эту роль, я взвалил на себя и ответственность за них.
К тому же, Тёмные сейчас — мой главный козырь и единственная защита.
Также одной из первоочерёдных проблем будет безопасность мамы. Роблен видел моё лицо, и, хотя Грачёвы — на свою же голову — сделали всё, чтобы лишить себя рычагов давления на меня, мама оставалась моим единственным уязвимым местом.
— Кажется, уверенности тебе не занимать… Кха!
Старик остановился на лестнице, ухватившись за перила; его разбирал глухой, нехороший кашель. Я озабоченно поглядел на него — судя по всему, схватка далась Архимагу тяжелее, чем он хотел это показать, и на восстановление уйдёт какое-то время.
За смелым ходом придут последствия… Нужно не забывать, что не только для меня одного.
* * *
Местечко было в чём-то даже очаровательным.
Нет, неподходящее слово. Вряд ли можно всерьёз, без сарказма, назвать очаровательными липкие столы с кружащими над ними сонными мухами, мутные стёкла, запах дешёвого пива, разносимый слишком громко жужжащим вентилятором. Заведение располагалось на самой окраине города, и внешне полностью этому соответствовало.
Просто все эти детали вместе создавали какой-то… стиль, что ли. Целостный образ.
А может, просто внешний вид кафешки сейчас полностью соответствовал моему настроению. Самое то после нескольких дней треволнений и беготни посидеть в таком месте и попить кофейку, отдохнуть от вечного движения в тишине и пустоте. Кафе и правда было пусто, да и деда я предусмотрительно отослал обратно в подвал, поправлять здоровье и приглядывать, чтобы не начудил его новый сосед.
Официантка бухнула чашку дымящегося напитка прямо передо мной на стол.
— Что, тяжёлый день? — заметила она.
Я скользнул по ней взглядом; официантка выглядела очень даже ничего. Пожалуй, она одна в этом заведении не оставляла ощущения потасканности и заштатности. Дочка владельца или что-то в этом роде? Иначе бы она не пошла сюда работать, зуб даю.
— А что, — усмехнулся я в ответ, поднимая кружку, — по мне видно?
Она чуть повела головой.
— Ну… в такое время немногие заказывают фильтр.
Я кинул взгляд за окно. Пока то, сё, пока я добрался до этих окраин — снаружи уже совершенно стемнело.
— А что так? Не по этикету? — я отхлебнул кофе. Сносный; не шикарный, ну и чёрт с ним.
— У вас по лицу видно, как вы вымотались, — отозвалась она. — А в таком состоянии… уже не до этикета.
Я улыбнулся и отпил ещё раз. А даже ничего, пить можно.
— Ну, раз так… то можно сразу и второй сюда принести.
— Ого! — рассмеялась официантка. — А я-то думала, это у меня проблемы.
Скрип двери и звон висящего над ней колокольчика возвестил о новых посетителях. Ого. Кавадзаки не заставил себя долго ждать…
А, нет. Это был не Кавадзаки. Обернувшись, я наблюдал, как в распахнутую дверь вваливается компания из пяти патлатых неформалов в рваных джинсах и чёрных жилетках.
— Слышь! — заорал с порога один из них, украшенный полуметровым ирокезом. — Пиво есть? Холодное чтоб было, бл*!
За последний десяток лет субкультуры рождались и умирали прямо на глазах, сменяя друг друга с завидной регулярностью — просто чтобы вернуться снова спустя какое-то время. Вот и сейчас я не понимал, значила ли одежда этой шпаны, что они панки, или же несёт в себе какой-то мутный постмодернистский посыл на эту тему.
Что бы они там не хотели сказать своим внешним видом, пока что было ясно только то, что быдло они то ещё.
— Конечно-конечно! — официантка, вежливо улыбаясь, тут же метнулась за стойку. — Только сначала посмотрю на ваши паспорта.
— Чи-и-иво? — сморщился «ирокез». — Херни не неси. Для тебя я достаточно взрослый, малая!
Он рассмеялся, и четверо приятелей тут же подхватили этот смех, больше похожий на гиенье ржание. Ещё один тип, пониже ростом, отделился от пятёрки и с силой дёрнул за ручку холодильника с пивом; разумеется, тот был заперт.
— Открывай, б*я! — третий тут же пнул холодильник.
Я спокойно отпил кофе из чашки.
— Успокойтесь! — официантка пыталась урезонить толпу гопников. — Без паспорта алкоголь не продаём, а если будете шуметь, я полицию вызову!
Новый взрыв гогота не заставил себя ждать.
— Смелая куколка, бл*ть! — прокомментировал «ирокез». — Чё, правда вызовешь? Или шутишь? А?
…я громко, протяжно вздохнул.
Разумеется, это тут же не осталось без внимания.
— А ты чё развздыхался тут, лошок? — тут же повернулся ко мне низкорослый. — Чё, проблемы какие-то? Не устраивает чё-то?
Я ещё раз отпил кофе.
— Да, есть одна проблема, — спокойным голосом сообщил я.
— И чё? И какая? Ты скажи, бл*!
— Вот эта милая девушка, — я кивнул в сторону официантки, — сказала, что я выгляжу уставшим. Но… она ошиблась. Я не уставший. Я чертовски за*банный.
Развернувшись к гопоте, я машинально потёр запястья; на тех ещё до сих пор виднелись красные следы от верёвок.
— А когда я чертовски за*бан, мне помогает всего одна-единственная вещь — дешёвый, горький, как судьба ваших мамаш, кофе, — продолжал я. — И вот сейчас вы, толпа придурков, мешаете мне его пить. Так что да, у меня есть проблема.
— Ууу. Чё, правда? — теперь вперёд выступил «ирокез», отпихнув с дороги коротышку. — А эт точно проблема? А может, ты ещё подумаешь, а?
Он дёрнул вверх майку; та задралась, и я увидел торчащий из-за резинки трусов ствол.
Мило.
— Да ну? — отозвался я.
Раздался громкий механический писк.
— Эй, я открыла холодильник! — официантка говорила громко; её голос сильно дрожал. — Берите пиво и валите. Пожалуйста!
— Ну! — громко заржал «ирокез», пряча пистолет обратно. — А сразу так чё, нельзя было?
Коротышка и ещё один его приятель деловито выгребали из холодильника всё пиво, что там было. Набрав полные руки запотевших бутылок, громко ржа, они развернулись, чтобы уйти…
— Кхе-кхе, — заметил я. — А вы ничего не забыли, случаем?
— Чё?! — вытаращился на меня главарь, вновь хватаясь за край майки. — Ты чё, не понял чё-то?
— Деньги, — пояснил я, отпивая ещё кофе. — Вам пояснить, как работают кафе? Это не паперть, здесь милостыню не подают. Заплатите за то, что взяли.
Рука «ирокеза» снова потянулась к стволу…
Но тут колокольчик на двери зазвенел вновь.
Вот чем всё-таки хорош Кавадзаки — помимо очевидных вещей, таких, как исполнительность и эффективность — так это внешним видом. Даже меня впечатлил момент, когда в дверном проёме возник этот высокий, широкоплечий, густо татуированный азиат…
А уж когда следом за ним показались другие — здесь был и тот боевитый лысый старик, что так радовался возвращению Культа к
