Вечером я, наконец, смог узнать, кто был второй пассажир. Это тоже был дворянин, но какого-то опустившегося запойного вида. Мы с ним фактически не общались, потому как трезвым я его не видел, похмельным раза три, да и то случайно, а так он в основном пропадал у себя в каюте.
Первые пару дней прошли нормально, во время первого ужина я поделился с командой одним из своих пирогов, второй к этому времени я уже съел, дав понять, что не жадный и нормальный в общении сын помещика. На первой же ночной стоянке прогулявшись по берегу, я умудрился подстрелить тетерева, чему команда была искренне рада. Птица балы ощипана и пожарена на костре. Один из матросов был неплохим поваром, так что, уминая ногу тетерева, я только радовался, что он её не испортил и птица оказалась вполне съедобна.
Так и шло наше плаванье. В одном из городов сосед сошёл, забрав часть груза, оказалось треть занятого объёма трюма ладьи принадлежало ему. В этом же порту к нам села купеческая семья из трёх человек. Сам глава семейства ночевал на палубе, а вот жена и маленький сын спали в каюте. Как и на 'Красавице', я и на 'Лилии' не оставил свои концерты под гитару, особенно они были хороши на берегу во время ночной стоянки под взлетающие ввысь искры костра.
Как бы то ни было и это ставшее привычное плаванье к столице подошло к концу, как сообщил капитан, впереди показались первые приусадебные дома дворян на окраине Питера.
— Сколько идти до порта? — спросил я у капитана.
— К вечеру будем, Александр Кириллович. До темноты успеем, а если даже не успеем, ничего страшного. Переночуете на борту 'Лилии'.
— Посмотрим.
На борту я был единственным пассажиром, купеческая семья сошла раньше, других пассажиров найдено не было, хотя капитан сообщал о своём прибытии портовым служащим, а также сколько есть мест на борту, но плыть на небольшом суденышке без необходимых удобств желающих оказалось мало. Это я тогда не догадался посмотреть на какое судно беру билет. Правда, не прогадал, 'Лилия' оказалось очень неплоха на ходу. Резвая ладья.
Ещё раз окинув взглядом берега и видневшиеся крыши усадеб, я зевнул, аккуратно прикрыв рот ладошкой и напаривался на корму. Там Ефим уже приготовил снасти. Плаванье шло скучно, вот я и нашёл себе развлечение. Рыбачил на идущем судне. Честно говоря ловил редко, но и того чего поймал, хватало на уху и на жарку. Мелочи не было, ловилась крупная.
До самого пирса, я так и не поймал ни одной рыбёшки, хотя вроде одна зацепилась, но к сожалению сорвалась. Правда рыбина всплыла наверх и долго грозила нам кулаком и материлась.
— Какие рыбы тут крупные и говорливые, — пробормотал я и крикнул. — Ефим, неси ружье, на удочку это бородатая рыба не ловиться!
Купальщик, которого я чуть не насадил на крючок, услышал меня и быстро поплыл к берегу. Ну а мы повернули в сторону пристани.
Пока Ефим сматывал снасти, я направился к носу, где как раз Гнат и Олег устанавливали трап. Вещи у меня уже были собраны, поэтому Ефим забрал их, я нёс только гитару, и следовал за мной. Попрощавшись с командой и поблагодарив за интересное плаванье, я направился к месту, где тусовались местные извозчики. Найдя одного такого, велел вести меня в меблированные команды. Их много, отследить там нового постояльца довольно сложно. Хотя думаю, у жандармов и сыска там есть свои люди и кому нужно быстро узнают, где остановился паренёк приметы которого есть в ориентировках. Если эти приметы вообще дошли до столицы и не задержались в пути.
Бросив Ефиму мелкую монетку, то ловкой поймал ее, сверкая молочно белыми зубами, забрался в коляску и велел кучеру вести меня. Адреса этих комнат он знал.
Остановился я не первом же адресе, кучер правильно понял моё желание остановиться там, где проживают люди моего круга, то есть небогатые дворяне. Хозяин комнат запросил за двухкомнатный люкс с удобствами аж девять рублей в месяц, на мой взгляд, грабёж, пять коров можно купить. Однако я, немного поторговавшись, сбил цену до восьми с половиной, чтобы не выбиваться из образа бедного дворянина. Оплатив сразу за месяц и не раскладывая вещи, я спустился вниз. На первом этаже в здании, где располагались меблированные комнаты, были залы, курительный и карточный. На улице ещё не стемнело, когда я за покерным столом узнал что Император с семьёй находиться не в Питере, а в Царском селе. Один из партнёров в игре, помещик из-под Твери пьяно рассказал, что село находится недалеко, пара часов в седле.
Закончив с игрой, выиграл всего два рубля, может, и отобью проживание в комнатах, я извинился перед партнёрами, сообщив, что мне нужно отойти по важному делу и прошёл в другой зал, где у барной стойки находился хозяин комнат. Тот просьбе не удивился и подтвердил, что сдаёт в наём верховых лошадей, сообщив, что через пять минут верхового подведут к крыльцу здания.
Выйдя наружу, я дождался, когда конюх подведёт ко мне кобылу и, спросив у него с какой стороны находится выезд из города в сторону Царского села, направился в ту сторону. Думаю пора пообщаться с местным хозяином и поговорить с ним как экс-правитель с правителем.
В полночь меня остановил на дороге пост, сообщив, что дальше проезда нет, мол, тут царские земли. Извинившись и пояснив, что заблудился я, отъехал назад и, оставив кобылу в кустарнике прошмыгнув мимо поста. Пришлось красться, ночь была лунной.
В царском селе было довольно большое количество строений и в каком именно находился Император я не знал. Почесав затылок я подкрался к четырём казакам, что грелись у костра и спокойно выйдя к ним, присел, протянув руки к языкам огня, и спросил:
— Служивые, не подскажите, где Император находится? Мне поговорить с ним надо, а найти не могу.
Казаки заржали. Некоторые повторяли мои слова, что вызывало новые приступы смеха.
— В Александровском дворце он, — отсмеявшись, сказал старший казак, кажется унтер. — Посмешил, молодец. Сейчас дежурный офицер подойдёт. С ним поговоришь, как тут оказался.
— Хорошо, — мягко сказал я. — А где тут этот Александровский дворец?
— Ну это ты будешь спрашивать у нашего есаула, — усмехнулся унтер.
— Мне бы сейчас, пока вы в сознании, — настала моя очередь усмехаться.
— Гнат, Егор! — вдруг рявкнул унтер, и меня схватили за руки двое казаков. Пришлось кувыркаться через спину и сбрасывать импровизированные наручники. Вскочив на ноги, я вырубил унтера и двух казаков, оставив одного, того что мне показался не таким крепким.
— Так где тут Александровский дворец?
Однако казак набычив голову метнулся к пикам, что стояли в импровизированной стойке, но запнулся об мою ногу, случайно два раз ударился об мой кулак головой и упал в беспамятстве.
