– Ты сам не понимаешь, о чем просишь, – нахмурился он.
– Эд, amico… Только фроги могут жить после смерти! – мягко сказал Сержио. – Если это можно назвать жизнью…
Должно быть, в тот момент я сошел с ума от горя. Я не соображал, о чем в действительности прошу его. Я схватил Кваки за руки и не отпускал, раз за разом повторяя одно и то же… Наконец, ему удалось высвободиться.
– Хорошо, Эдуар. Я… Я мог бы солгать, сказав, что такое возможно лишь с кем-то из моей расы, но это не так. Только… Ты потом будешь горько жалеть об этом.
– Умоляю… – в который раз прошептал я. Он крепко сжал губы, резко повернулся и шагнул в темноту.
– Такие вещи не бывают бесплатными, Эд, – вкрадчиво сказал Сержио. – Даже кредит для нас – непозволительная роскошь. Зомбификация – сложная и очень дорогая процедура. «Тихая гавань» разорится, если мы станем делать это в рассрочку.
– Я отдам… Отдам всё.
Он назвал сумму. Это действительно были большие деньги – практически всё, что я имел, и даже чуть больше. Сержио – парень деловой и мафиози до мозга костей, но думаю, им в тот момент двигала не столько корысть, сколько сострадание. Как ни странно, но мы, люди – существа на редкость прагматичные. Быть может, он рассчитывал, что это хоть немного приведет меня в чувство. Но, как уже было сказано – я в тот момент слабо отдавал отчет, что делаю. Непослушными руками я достал чековую книжку, выписал чек на всю сумму. Этого было мало. Я принялся вытаскивать из карманов полученные от Ло Эддоро деньги; купюры норовили выскользнуть из пальцев. Меня била дрожь. Он взял меня за плечи, отвел в маленькую каморку, усадил за стол и налил кружку чего-то горячего.
– Вот, глотни-ка. Это тебе поможет…
Мало-помалу я успокоился настолько, что стал ощущать собственное тело. Дружки Тремора постарались на славу: болело всё. По затылку медленно сочилось что-то теплое; наверное, они разбили мне голову…
– Здесь есть топчан, Эд. Приляг. Видок у тебя неважнецкий, amico: надо малость отдохнуть.
Я хотел было встать, но понял вдруг, что не могу пошевелиться. Наверное, он подмешал в напиток какое-то снадобье. Сержио дотащил меня до лежанки, накрыл пледом – и оставил наконец в одиночестве…
Следующие несколько часов запечатлелись в памяти фрагментарно. Приходили фроги, что-то делали, обмениваясь вполголоса короткими фразами. Влажными салфетками мне смыли кровь с рук и лица, перевязали голову. Я почти не замечал деликатных прикосновений. Несколько раз я проваливался в подобие сна – муторного наркотического забвения без сновидений. Наконец, появился Кваки. Выглядел он уставшим: под глазами залегли глубокие тени, резче обозначились пигментные узоры на коже.
– Первая стадия прошла успешно, – глухо сказал он. – Вроде бы. Я ведь ни разу не делал такого с людьми. Теперь надо ждать. Если всё получилось как надо, завтра я завершу обряд.
– Она будет ходить? Разговаривать?
Он поджал губы.
– Она будет иметь такую возможность. Другое дело, что ей вряд ли захочется. У мертвых нет нужды делать хоть что-нибудь, Эдуар.
Это, положим, я и сам знал: зомби испытывали серьёзные проблемы с мотивацией. Таких, как слуги Даго Хеллисентиса, ещё поискать… В моё сознание медленно вползало ощущение непоправимого. Я попытался отогнать это чувство, но без особого успеха. Что я наделал? Зачем? Да, я страстно желал подарить ей ещё кусочек жизни, хотя бы такой – но примет ли она этот дар? Нужен ли он ей?
– Отправляйся домой, – сказал Кваки. – Придешь завтра.
– Я хочу видеть её…
– Нет. Не сейчас. Иди же, Эд. Дай мне отдохнуть. Я сделал для тебя всё, что мог.
Он выпроводил меня на улицу. Было уже темно. Я отправился в особняк Эльзы. Кровавые пятна на стенах и полу, полуоткрытая дверь… С улицы намело снега. Я привел всё в порядок, вымыл и вычистил, занавесил все окна – насколько я знал, мертвые не любят яркий свет… Работа помогла мне немного забыться. Покончив с этим, я отыскал первый попавшийся бар и напился до потери сознания – впервые за много лет.
* * *
Придя в себя после жуткого похмелья, я кое-как собрался с силами и потащился в полицию. Мне не хотелось этого. Мне вообще не хотелось жить. Но есть вещи, которые приходится делать вне зависимости от прочих обстоятельств.
В участке было непривычно тихо. Полицейские ходили какие-то пришибленные; меня провожали долгими взглядами. Они уже знают, решил я – но ошибся. Дело было вовсе не в этом. На одном из столов стояли фотографии в траурных рамках. Трое?! Ого… Что же здесь произошло?
– Ну, рассказывайте, – бросил я, заходя в кабинет инспектора. – Как вы их упустили?
Элисенварги поднял на меня взгляд. Лицо его исказила гримаса отвращения.
– Почему это я должен перед вами отчитываться, Монтескрипт? Вы что, моё начальство?
Я ждал. Должно быть, он почувствовал нечто необычное в моём молчании, потому что всё-таки соизволил дать объяснения.
– Им помогли. Помогли бежать. Какой-то мальчишка. Никто даже не обращал на него внимания, пока он не выхватил пистолет… Он застрелил одного констебля, взял в заложники старшего смены, потребовал ключи… Мои фроги просто растерялись.
– Мальчишка, значит. Не тот ли, о котором я вас предупредил? Тот, что удрал из особняка на бульваре Королевских Гвардейцев?
Без всякого предупреждения инспектор взорвался.
– Да, да, да, побери вас князья преисподней, именно тот, какой же ещё!!! Вы что, дали нам его приметы?!
Предупредили, что он вооружен?! Ах, вы не знали! Ну так я тоже этого не знал! – он орал во всю глотку, брызгая слюной.
– Я вас ни в чем не обвиняю.
– Ещё бы вы меня обвиняли! – Он внезапно сел и обхватил голову руками. – Это дело точно меня доконает, Монтескрипт. Я на полном серьёзе готов подать в отставку. Трое моих фрогов мертвы, ещё двое ранены, причем один – тяжело… И что самое главное – шайка ублюдков вновь на свободе, и я понятия не имею, где их теперь искать…
– Могу вам рассказать, куда они направились в первую очередь. Они нашли особняк Эльзы Нимитц и убили её – у меня на глазах.
Он поперхнулся.
– Убили?! То есть как это – у вас на глазах? Зачем…
– Это была месть, инспектор. Они меня подкараулили. Ублюдки знали, где она живет – ведь в прошлый раз они выследили её до самого дома и схватили там. Я не ждал беды и попал в засаду.
– Я не знал, – тихо сказал он. – Простите…
– Так что произошло здесь?
– Я ведь уже сказал. Эта мелкая сволочь взяла в заложники Шенди – а старик совсем не герой, ему оставалось полгода до пенсии… Один из моих парней попытался было перехватить инициативу, но этот мерзавец просто застрелил его у всех на глазах… Он заставил Шенди открыть камеры, выпустил своих дружков, а те…
