По пути нам встретились не только немногочисленные жители городка, но и студенты.
Они, как и мы, проводили свой выходной в единственном месте на территории Академии, где можно было развлечься: посетить площадь аттракционов, местный музей истории, посидеть в тавернах, покормить уток в пруду, полакомиться медовыми блинами, прогуляться среди теремов с магической подсветкой и гирляндами.
— Привет! — неожиданно поздоровались с нами три девушки, идущие в сторону Башен. — Можете не соваться сегодня в «Медовую блинную»! Там закрыто!
Я впервые видел этих девчонок, да и блины есть не собирался, но ответил на приветствие и улыбнулся.
Как только они прошли мимо, перешёптываясь и хихикая, Лёва ткнул меня локтем в бок.
— Это, кажется, Охотницы. Ты теперь личность узнаваемая на всех Линиях после того выступления с волком. О тебе вся Академия гудит уже несколько дней. Меня даже одна девочка пл-лосила взять у тебя автогл-лаф, ну или хотя бы стащить из твоей сумки кал-ландаш и принести ей на память.
Автограф казался уже перебором (про карандаш я вообще молчу), а вот насчёт остального Лёва был прав.
После тренировки с Демоном меня стали узнавать даже студенты старших курсов, многие здоровались, подходили на переменах, знакомились и делились восторгами насчёт моей друидской силы.
Даже Исидора была в шоке, хотя её очень трудно удивить.
— Жаль, что Исидол-ла с нами не пошла, — высказался Лёва, тоже про неё вспомнив.
А вот я, наоборот, был рад, что Исидора отказалась идти.
Чем меньше знакомых увидит меня в таверне, тем лучше. Будь моя воля, я бы вообще выбрал другое место, но приходилось считаться с привычками секретаря Канцелярии и его любовью к девушке, подающей тут пиво.
Таверна «Четыре лотоса» находилась в конце центральной улицы, у площади с высоким теремом и огромной мерцающей статуей бога Бартла, похожей на голографическую объёмную проекцию, которая ещё и сверкала молниями.
Когда мы вошли на крыльцо таверны, нас неожиданно окликнули:
— Мальчики! Стойте! Погодите, я с вами!
По дороге со стороны Башен бежала Исидора.
Она неслась со всех ног, и впервые я видел её с распущенными волосами. Было видно, что Исидора решилась выйти из комнаты в последний момент: наспех накинула пальто, стянула с волос куцую ленту и побежала.
Девушка остановилась у крыльца и перевела дыхание. Из её рта вырвался пар.
— Решила, что пора хоть раз повысить общий интеллектуальный уровень среди посетителей этого заведения, вы так не считаете?
Лёва засмеялся.
Так, похохатывая, мы и вошли в таверну, только настроение сразу же испортило то, что мы там увидели.
Во-первых, было очень много народу. Чересчур много.
Во-вторых, за одним из столиков что-то отмечали Саблин и его компания. Они ржали на всю таверну, чокаясь кружками с белым пенным напитком. Это был настолько странный цвет для пива, что я поморщился. Будто кефир или вскипевшее молоко (не мог терпеть ни того, ни другого).
Лёва тут же приуныл.
— Совсем забыл... у Саблина же именины сегодня. Семнадцать исполнилось.
— Ну и хрен с ним, — бросил я и прошёл к одному из двух пустых столиков в углу.
Как только мы уселись, к нам подошла девушка в цветастом фартуке. Рыженькая, с большими карими глазами.
— Добро пожаловать в «Четыре лотоса», господа! — Она буквально прокричала это, чтобы её услышали — шум в таверне стоял жуткий.
Это и оказалась Жани, девушка Игната Зверева.
Вообще-то, её звали Жанна. Она была Мастером Материй, но в Академии никогда не училась — так сказал Лёва.
Мы заказали по кружке пива «Белый Лотос» — того самого, которое сейчас поглощала четвёртка Саблина. Напиток подавался в самоохлаждающихся кружках с соляным знаком Дуо, да и спирта почти не содержал. Только такой и разрешали подавать студентам до восемнадцати.
— Смотрите, он же пьяный, — прошептала Исидора, показывая глазами на Саблина, раскрасневшегося от хохота. — Они что, капельную медовуху в напиток тайком добавляют? Как они её в Академию пронесли? Куда смотрел Храмов?
Мне, если честно, было плевать, что Саблин пьяный — лишь бы не мешался.
Стоило об этом подумать, как засранец нас заметил.
Он вскинул брови, увидев за столиком Исидору, будто не мог поверить глазам, а потом недобро улыбнулся своим дружкам, поднялся и направился к нам.
— О нет... только не это, — заволновался Лёва, придвинув ближе свой деревянный меч и кружку с «Лотосом».
В этот момент в таверну вошёл Игнат Зверев, ради которого я сюда и пришёл.
Серьёзный и хмурый, толстяк без промедления проследовал к бару и уселся на стул с краю, ожидая, когда его Жани освободится. По словам Лёвы, он делал так каждый выходной: пропускал кружку-другую креплёного «Лотоса» и ждал окончания работы таверны, чтобы проводить свою девушку домой.
Лёва брата не заметил — всё его внимание сейчас занимал Саблин.
Тот навалился ладонями на наш столик и навис горой, уставившись на Исидору и еле держась на ногах.
— Не хотите потанцевать, его высочество зубри-и-ила?
Исидора смерила его презрительным взглядом.
— В морду захотел получить, его высочество скотина?
Хотя девушка не просила защиты, отлично справляясь сама, я и Лёва поднялись одновременно.
Чтобы не привлекать лишнего внимания, я придержал Лёву и сам вышел из-за стола, после чего молча взял Саблина за локоть, оттянул к его дружкам и толкнул на стул.
— Заберите именинника. Если ещё раз подойдёт, то вылетит из таверны. Возможно, без зубов.
Один из дружков Саблина, Андрей Котов, тут же вскочил, но его резко одёрнул Егор-Глыба, прошипев:
— С-с-ядь! Не лезь к нему!
Эти ребята тоже были наслышаны о моей тренировке с Демоном и опасались конфликтовать открыто — не знали, чего от меня ожидать.
Сам же Саблин, будто не замечая никого вокруг, поднялся и пьяным шагом опять устремился к Исидоре. Развезло его знатно.
— Я хочу потанцевать с зубри-и-илой! — объявил он громко. — У меня имени-и-ины! Мне мо-о-ожно!
— Нельзя. — Я ухватил его за шкирку и швырнул обратно на стул.
Не хотелось развязывать тут драку и излишне шуметь. Рисковал спугнуть Игната.
Но тут очень не вовремя Лёва проявил неуместную храбрость и бросился на противника. Клинок деревянного меча резанул воздух и опустился Саблину на плечо.
Тот взвыл от боли.
Он не стал ждать и отвесил Лёве смачный удар кулаком в нос. Даже пьяный он сделал это точно и сильно.
Лёва осел на пол, закрыв лицо ладонями, но почти сразу вскочил и, зарычав от злости, налетел на противника с новой силой. Саблин рухнул на спину, прямо на стол, уставленный кружками с «Лотосом», а Лёва навалился на врага сверху и принялся колотить по лицу, как умел. Неуклюже и беспорядочно.
Таким разъярённым я его ещё не видел.
Пока драка не переросла в побоище, я бросился их разнимать, но тут в Лёву вцепился его старший брат Игнат.
— Лев!! Ты что творишь?! Лев! Сдурел совсем?!
К секретарю Канцелярии никто не полез.
Дружки Саблина отошли в стороны, я тоже не стал вмешиваться, как и Исидора. Она замерла рядом, прошептав:
— Никогда не была причиной драки... это так глупо. Жаль, что не вышло повысить общий коэффициент интеллекта посетителей таверны.
— Кажется, ты его неожиданно понизила, — бросил я мрачно.
Скорее всего, сейчас Игнат потащит Лёву в Башню, и мне с Галеем придётся действовать не так осторожно, а ведь хотелось сделать всё тайно, не меняя ничьих привычек и поведения, не привлекая даже капли внимания к тому, что кто-то копается в тайнах Канцелярии, особенно Орлова и его знакомых.
Игнат еле оттащил Лёву от Саблина.
— Лев! Пошли отсюда! Дисциплинарное взыскание тебе светит щедрое!
— А мне плева-а-ть! — выкрикнул Лёва и снова дёрнулся к пьяному врагу, ухватив того за грудки.
И тут у меня возникла идея.
Пришлось импровизировать на ходу.
Я, будто случайно, толкнул плечом стоящего рядом Андрея Котова, а тот только и искал причину, чтобы мне врезать. Он размахнулся, его кулак метнулся к моему лицу, но я увернулся и оттолкнул Котова, на этот раз уже рукой. Он не удержался и навалился спиной на Лёву, Саблина и Игната.
