ней находится долгое время. Сейчас…
Продавец скрылся за ширмой через минуту вернулся с зеленой гротескной маской на лице от которой шел слабый магический фон и тонких кожаных перчатках, плотно облегающих крючковатые кисти.
— Что нужно? Учти я запретными вещами не торгую!
Стефан задумался, стал перечислять:
— Вот эти травы, а еще аметист, громовой камень, малый кристалл энергии, кусочек радаста, серп с зачарованными рунами и камень с заточенным духом ворона, если такой имеется.
Старик если и удивился, то вида не подал, неторопливо собрал товары, выложил на прилавок, следом бросил несколько горошин разноцветных камней, аккуратно положил небольшой черный уголек, в завершении на стол опустился черный кристалл, так похожий на тот в котором держали Ричарда. — Двадцать две серебром! — Припечатал торговец. Усмехнулся, завидев скисшую физиономию покупателя. — Ну а что ты хотел? Никто в этом городе больше не продаст такие ингредиенты незаконному магу. Поэтому и цена выше.
Стефан вскинулся, рванул медальон, чуть не сорвав его с цепочки на шее:
— Так я законный, самый настоящий!
Из-под маски раздался разочарованный вздох:
— Тогда зачем ко мне пришел, мог бы это барахло в любой магической лавке купить… Ладно восемнадцать монет, но это последняя цена.
В мешочке с монетами, не считая меди позвякивало пятнадцать серебряных и это были все его деньги. Стефан заглянул в инвентарь, принялся перебирать имущество в голове прикидывая от чего можно было отказаться. В подсумке лежало несколько мелких драгоценных камней, но нужного — аметиста, среди них не было. Следом шли травы…
«Да, пожалуй травы придется искать самому или доверить это дело Ричарду, эх, а так хотелось без лишней суеты и мороки одним разом купить все нужные для призыва материалы. Но, видимо не судьба».
«Далее радастовый камень… этот заменить было нечем, магический грифель, предназначенный для чертежа фигуры являлся слишком ценной в ритуале вещью. Конечно, опытный маг скорее всего справился бы и сам, но то опытный… А вот серебряный серп, пожалуй, можно было и убрать. Не даром же он стащил у знахарки в Берге похожий, из металла, вдруг да сойдет».
— Сколько я должен если убрать серп и травы?
— Пятнадцать пятьдесят.
Стефан достал кошель без промедления ссыпал все имеющиеся монеты на стол уже подсознательно готовясь провести эту ночь не в таверне на мягком матрасе, набитом соломой, а в лесу на подушке из колючих листьев. Обновки споро перекочевали в подсумок и в приподнятом настроении, но с пустыми карманами он направился прочь из города.
После душной городской суеты чистый лесной воздух показался живым, настоящим. Стефан будто вернулся домой после долгого странствия. Да он любил лес. И в том мире, и в этом. Листья на деревьях уже понемногу принялись менять свой цвет что говорило о скором приближении осени. Темнело. Он постарался углубиться как можно дальше, в чащу чтобы никто не смог стать свидетелем магического ритуала.
Ричард выпрыгнул внезапно, с воплями радости бросился в объятья:
— Госпо-о-д-и-ин, почему так долго?
— Пришлось задержаться, — он с силой выдрал вцепившегося в ткань плаща питомца, обронил строго. — Да уймись ты! У меня для тебя срочное поручение, все остальное потом!
Радость кота была недолгой, он сразу же отбежал, принялся канючить:
— А может без мяу… как-то?
— Да не бойся, это по твоей части.
Стефан достал листок, в слух прочитал названия нужных трав. Их было не так много поэтому он надеялся, что помощник быстро управиться с этим делом.
— А этот здесь зачем?
Ричард с долей любопытства и отвращения поглядывал на запертую в клетке птицу. «Интересно, с чего бы он так не любил воронов»?
— Увидишь. Все, иди, не теряй время.
Для ритуала выбрал неприметную зеленую поляну, скрытую от любопытных глаз парой высоких склонившихся к земле деревьев. Пока Ричард занимался поисками недостающих ингредиентов, Стефан решил подготовить место и рисунок будущего ритуала.
Первым делом с помощью серпа ему пришлось отчистить от лишней травы и сорняков небольшой клочок земли стараясь срезать растения под корень, чтоб наверняка. Затем пришел черед фигуры. Кинжал мягко погрузился в землю. Он стал выводить большую пятиконечную звезду то и дело сверяясь с рисунком. После пришлось повторит контуры обводя их радастом и напитывая энергией. Когда последний луч был замкнут пришло время ингредиентов. Камни символизирующие стихии легли наружу, травы должны были лечь внутрь фигуры.
Ричард вернулся уже в сумерках, усталый и недовольный, но что удивительно на ритуальную фигуру посмотрел завороженно, с живым неподдельным интересом. Его вообще мало что привлекало в этой жизни кроме еды и отдыха, пожалуй, только алхимия, страсть к которой он перенял от предыдущего хозяина.
Когда все ингредиенты легли по своим местам, а колдовские знаки украсили стороны света пришло время для кульминации. Стефан водрузил клетку с птицей в центр круга. Кинжал с легкость вспорол ладонь, кровь обильными каплями упала на камень с заточенным в нем духом ворона.
— О дух, запертый в темнице к тебе, взываю, явись на мой зов! Дарую тебе плоть, сковываю цепями службы. Будь защитником моим, моими глазами, моим верным псом на службе господина. Взамен связываю наши души, дарую тебе плоть и делю магическую силу как с равным.
Воздух вокруг пришел в движение, в животе образовалась всасывающая энергию воронка. Первым делом отозвался дух ворона. Каменная темница лопнула, осыпавшись мелкой крошкой и в сторону пока еще живой птицы бросился белесый призрак, он сделал широкий круг затем нырнул, занимая новую оболочку и вытесняя слабую искру предыдущего обладателя.
Стефан почувствовал, как внутри что-то заворочалось, затем натянулось, будто тонкая струна, завибрировало в так мыслям пернатого помощника. Он ощутил исходящее от духа нетерпение и восторг вперемешку с обрывками первобытного страха.
Драгоценные камни лопнули, следом вспыхнули пучки трав, но последний камень, камень грома отчего то не рассыпался, отдавая часть своей силы для ритуала, а взорвался мелкими острыми осколками.
— Нет!
Стефан закрылся рукой спасая глаза, упал на колени почувствовав острую боль в районе сердца в том месте, где мгновение назад лопнула натянуть струна. До ушей донесся крик умирающей птицы и жалобный рев развоплощенного духа.
Он был обескуражен, раздавлен. Все старания пошли прахом, а главное деньги потрачены зря. «Почему все так произошло? В чем заключалась ошибка»?
Понимание, что он проиграл пришло вместе с апатией, чувство обиды сковало, осело жженым пеплом на стенках души.
Но несмотря на неудачу он поднялся. Всегда терпел удары судьбы, всегда поднимался. Таким его видела Лис, единственный родной человек любивший его без остатка. После смерти родителей о них некому было позаботиться. Старый Грегор не в счет. Того
