начать ухаживать за тобой. А то у тебя в голове одни аэропланы. Идите погуляйте, погода отличная. — говорит дядя, а воспитательница утаскивает меня переодеваться.
На прогулке юнкер вел себя умнее чем на балу. Рассказывал смешные истории из своей ученической жизни. Всячески старался не навязываясь понравится. Вечером даже удостоился права поцеловать мои пальчики. Тело то девичье ему любви хочется, да и возраст такой.
В общем к моменту прощания юнкер уже вовсю целовался со мной. Мы даже сфотографировались вместе. Он обещал писать.
В общем 1913 и начало 1914 прошло под эгидой я летаю, учусь и пишу письма Мише. Я жду начала Первой мировой. И она пришла. Мне 14 лет, но я считаюсь опытным пилотом. Еду в штаб флота. Адмирал выслушав меня говорит:
— Танюша, я всё понимаю. Но не место девушке в действующей армии. Ты ещё гимназиию не окончила и экзамены на пилота не сдала. Как я могу тебя мобилизовать? — говорит Андрей Августович, он хоть и женоненавистник со мной считается зная, что у меня в голове только аэропланы и я хороший пилот.
Мчусь в гимназию и упрашиваю Александру Васильевну о сдаче выпускных экзаменов. Не знаю, что она говорила в управление образования, но мне разрешили. Сдала на отлично всё. Теперь мчусь в “Качу” упросить Александра Александровича Мурузи принять у меня экзамены пилота. Застаю смену начальника школы, Александр Александрович собрал инструкторов. Те в один голос заявили, что мне в пору самой учить. Так, что диплом пилота я получила. За одно познакомилась с новым начальником школы Герберт Оттовичем Буксгевден. Он разрешил иногда тренироваться на школьных аэропланах.
После всех приключений еду в штаб флота.
— Ну удивила, давай рапорт и ступай к дяде, ты теперь у него в подчинение, в качестве вольноопределяющегося. — говорит он ставя свою подпись на моём рапорте.
Иду в строевой отдел и оформляю бумаги. Капитан руководитель отдела смотрел на меня глазами под царский пятак, но оформил всё правильно. После получаю форму и всё положенное пилотам на центральном складе, тут проще. Руководит отец моей сооученицы. Получив всё положенное заезжаю в ателье к мадам Пири и подгоняю форму под фигуру. Затем на извозчике приезжаю в штаб авиаотряда. Надо было видеть лицо дяди когда ему представлялась вольноопределяющийся Бруновская Татьяна Викторовна на должность пилота.
— Ох, Танька, знал что ты шальная, но такого точно не ожидал. Ты хоть поняла куда влезла? Ты ж теперь военнослужащий и твоя вольная жизнь закончилась. — говорит он вздохнув.
— Понимаю и готова. Я летать хочу, по настоящему, а это возможно только в армии. — говорю я.
— Хорошо иди устраивайся, твоя комната в казарме всегда свободна. — говорит он.
Иду кидаю вещи и спешу к аэроплану. Механик смотрит на меня удивлённо.
— Ну Танька, коза безрогая, всех удивила. — смеётся Митрич.
Война для меня заключалась в доставке почты. Летала я много и далеко. Учитывая что вешу я всего 50 килограмм, топлива мне хватало на большее расстояние.
Вылетаю в Новороссийск с пакетами. Лечу над морем по компасу. Ближе к цели смещаясь к северу выхожу к береговой линии. И оказываюсь возле Анапы. Теперь через 40 километров я у цели. Сажусь на лётное поле и заезжаю на стоянку.
— Это кто тут на таком хламе прилетел? — обращается ко мне мужчина, которого я видела на портрете в школе.
— Пилот морской авиации вольноопределяющийся Бруновская. — встаю я по стойке смирно.
— Ты, как на нём летаешь? У негож ресурс в ноль выработан. — злится Александр Михайлович.
— Взлетаю, лечу и сажусь. — говорю я.
— Пётр Сергеевич, вы жаловались на лишний фарман. Отдайте девушке, а то убьётся на своём раритете. — говорит великий князь.
— Этой можно. Здравствуй Татьяна. Документы отдай как обычно. — говорит начальник авиаотряда.
— Хорошо летает? — спрашивает великий князь.
— Отлично. Она ж у нас постоянный почтальон. Документы из Севастополя привозит. Думал старый моноплан перебрать и ей отдать, но там трещины во всех ключевых местах. Двигатель сняли а остальное на дрова. — говорит Пётр Сергеевич.
— Иди сдавай документы и завтра принимай новую машину. — приказывает великий князь.
Сдаю документы ем в столовой и заваливаюсь спать в палатке которую мне определили. Утром принимаю новую машину. Это фарман МФ 11, даже с пулемётом льюиса. Осматриваю конструкцию, проверяю двигатель. Запускаю на холостых не вынимая башмаков. Их как и на своём связала верёвкой чтобы втащить в кабину. Выдёргиваю и втаскиваю башмаки. Добавляю оборотов беру разгон и взлетаю. Машина неплохая, пробую крутиться. Отлично управляется и держит воздух. Делаю круг и сажусь.
— И ведь и вправду хороший пилот. Летай Татьяна. — говорит великий князь.
Я вернулся под удивлёные взгляды аэродромной команды. Рассказываю откуда у меня новый аэроплан. Митрич восторженно цокает языком и ходит вокруг машины.
Наступил октябрь. Я уже не только почтальон, но и дозорный аэроплан. Вот вылетела на патрулирование акватории. Пришла информация о нападение на Одессу. По этому у меня на борту две зажигательные бомбы. Вижу чужие дымы. Наших судов в той стороне нет. Пролетаю ближе к берегу и запускаю ракету. С берега семафорят, просят направление. Разворачиваюсь и пускаю ракету в сторону дымов. Семафор подтверждает. что видят. Кружу в отдаление. Вижу открытия огня кораблём противника и ответный огонь береговых батарей. Недалеко от большого корабля кружат пара маленьких. Выбираю того кого лучше видно в тумане и пикирую на него. Мои бомбы попадают на палубу, натренировалась сбрасывать конфетти, вспыхивает огонь. Делаю второй заход стреляя из пулемёта. Корабли скрываются в тумане. Возвращаюсь на аэродром.
Как оказалось это приходил крейсер “Гебен” с тральщиками. Один тральщик на базу не вернулся. Сгорел. Мне за это георгевский крест четвёртой степени. Подали наградную на меня артиллеристы. Так что красуюсь я первая среди наших с наградой.
Война идёт своим чередом. Мишка тоже воюет, он артиллерист.
Наступил 1915 нас перебрасывают в Батум. Только успели разместится стали летать на патрулирование. Мы с Митричем доделали прицел на льюис и я очень хочу его опробовать. Также Митрич забронировал пол кабины котельным железом.
Приходит приказ проверить населёный пункт Хопа. Из готовых аэропланов только мой, вылетаю. Как всегда с тремя дисками и двумя бомбами по 50 кг. каждая.
Иду вдоль побережья. В Хоп то ли большая деревня, то ли маленький город. У берега турецкий пароход стоит под выгрузкой. Пикирую и сбрасываю бомбы, они зажигательные. Попала прямо в люк трюма. На вираже вижу как с парохода спрыгивают люди, даже не пытаясь его потушить. Вдали вижу ещё один аэроплан, поднимаюсь повыше. Тут раздаётся
