есть магические свойства. Если такое прикажу, ты исполнишь?
«Исполню!» — раздалось у меня в голове.
— Ну вот и хорошо! — обрадовался я. — Приказываю ничьих желаний, кроме моих, впредь не выполнять! И никому другому не подчиняться. Просто не показывай, что ты можешь подчинить или подчиниться, чтобы у людей соблазна не было.
«Будет исполнено», — прошелестело у меня в голове.
Ну что ж, исследование перстня можно считать успешным! И это хорошо!
Да и в принципе я успешно покультивировал!
Я встал и сладко потянулся.
Перстень надел на палец — пусть будет! А то я вроде как барин, а никаких перстней у меня нет.
Хотя я в принципе ко всем этим цацкам относился так себе. На женщинах ещё нормально смотрятся, а вот на мужиках…
Но тут вроде как не просто украшение, а артефакт. Который к тому же способен защитить меня или помочь в случае чего подавить моих противников.
В общем, нужны полевые испытания. И желательно, чтобы из своих никто не пострадал.
А кто его знает, когда представится возможность испытать на зловредном чужаке? Вот то-то и оно! В общем, пусть перстень на пальце побудет.
Я вышел из кабинета и не спеша пошёл в свою комнату — надо бы поспать хоть немного. А то завтра тяжёлый день.
Стоило мне только вспомнить про завтра, как я тут же вспомнил, что тело у меня несколько изменилось, и надо бы на завтра найти какую-нибудь одёжку. И желательно не какую попало, а что-нибудь приличное.
Не, так-то мне пофиг. Но если нужно будет провести переговоры, то желательно, чтобы я произвёл впечатление умного и преуспевающего молодого человека, которому посильна любая даже самая сложная задача.
Понятно, что я умный и красавчик, но соответствующий внешний вид лишним не будет.
В общем, нужно подобрать из одежды что-то добротное и представительное.
Короче, вместо того чтобы лечь спать, я отправился в гардеробную.
Ну и для начала, чтобы хоть немного сориентироваться, насколько сильно изменилось моё тело, я надел одежду, в которой ездил встречать княгиню Разумовскую с Полиной. Попытался надеть…
А потом, выругавшись:
— Твою мать! — очень крепко задумался.
Находился в таком задумчивом состоянии я недолго — в дверь поскреблись.
Крикнув:
— Войдите! — я продолжил рассматривать свой гардероб.
Одежды там висело много, но я понятия не имел, что с ней делать. В том смысле, что не перемеривать же всё? Я ж чокнусь, если мне всё перемерять придётся! Тем более, что это большого смысла не имело, потому что вряд ли тут есть одежда на вырост.
Это в моём детстве родители покупали мне одежду с учётом того, что я подрасту и можно будет брюки отпустить, пиджак… С пиджаком сложнее, но мама что-то делала, продляя срок службы школьной формы. Потому что у семьи тупо не было денег дважды в год покупать мне полный комплект одежды. А рос я довольно быстро.
В принципе, если бы у меня в запасе было время, то можно было съездить в город и что-нибудь прикупить, но впереди только ночь! И за это время нужно решить проблему с одеждой.
Блин, вот уж не думал, что у меня возникнет женская проблема: нечего надеть.
Пока я размышлял, в гардеробную заглянула Матрёна.
— Что, всё так плохо? — спросила она.
Я повернулся к ней, демонстрируя рубаху, которая теперь была настолько узка в плечах, что трещала при каждом движении.
Что касается камзола, я его даже надевать не стал.
Хорошо хоть штаны застегнулись. Причём, смотрелись они на мне очень неплохо, облегая и демонстрируя хороший рельеф. Может, так и ходить — в штанах и с обнажённой грудью? А что? Девушкам, думаю, понравится!
Оглядев меня наполовину восхищённо, наполовину деловито, Матрёна улыбнулась.
— Вы не беспокойтесь, Владимир Дмитриевич! Я что-нибудь придумаю!
Она достала из кармана ленточку, и обмеряла меня всего, повязывая на ленточке узелки и тем самым определяя размеры.
Сняв мерки, Матрёна поклонилась и сказала:
— Вы ложитесь отдыхать, я всё сделаю.
Признаться, я выдохнул облегчённо. В том, что касается тряпок, женщины всегда разбирались лучше.
Развернувшись, я без зазрения совести отправился в постель. В конце концов, у меня завтра будет непростой день. Надо бы хорошенько выспаться.
Утро для меня началось ни свет, ни заря. Едва-едва забрезжило на востоке, а Егор Каземирович уже постучал в дверь:
— Владимир Дмитриевич, вставайте! Велеслав уже ждёт вас!
Поднявшись, я едва не наступил на Умку, который развалился около моей кровати — когда пришёл, понятия не имею! Но я ему очень обрадовался.
Едва я спустил ноги с кровати, как Умка повернул ко мне голову и разулыбался во все свои клыки, а хвост заметелил по полу.
— Вставай, волчара! — сказал я своему духовному зверю и, наклонившись, потрепал его по холке.
Дважды повторять было не нужно. Волк встал и… и вдруг обнюхал меня, точнее, мои руки, словно выискивая в них что-то.
— Голодный, что ли? — спросил я.
И волк, преданно глядя мне в глаза, активнее завилял хвостом. Настолько активнее, что всё тело заходило ходуном.
Из-за двери снова послышался голос управляющего:
— Владимир Дмитриевич!
— Иду! — отозвался я и пошёл к стулу, где обычно лежала моя одежда.
Автоматически протянул руку и завис: на стуле лежал только банный халат, тот, в котором я вчера пришёл из бани. Никакой другой одежды больше не было.
— Твою мать! — вырвалось у меня.
— Что-то случилось? — тут же отозвался Егор Каземирович.
Я не стал ничего отвечать. Просто напялил халат и вышел в коридор. Будто только так и нужно!
Егор Каземирович кивнул, словно всё идёт по фэншую, и направился вниз.
Я немного удивился, но естественно пошёл за ним.
В гостиной нас ждал мужик в сером балахоне. Тот самый, который был на похоронах. Увидев меня, он шагнул навстречу.
А я растерялся, потому что понятия не имел, как в этом мире общаются со служителями культа.
— Здравия вам долгие года, Владимир Дмитриевич! — сказал он и протянул руку.
Я её пожал. Ну не целовать же?
Если я и сделал что-то неправильно, Велеслав виду не подал.
Единственный момент, когда мы пожимали руки, он с удивлением посмотрел на мой перстень. У меня даже создалось впечатление, что служитель культа узнал его, несмотря на то что камень теперь был не голубым, а фиолетовым.
Но никаких вопросов мне
