раз отряд останавливался и Юп, нагнувшись к земле, тесаком рубил кустарник, зацепившийся за вязанки хвороста. Так получилось, что, пока они подошли к зарослям, щит успел вырасти почти на треть в объеме и весе. До намеченного места оставалось шагов пятнадцать, но дальше идти с щитом было невозможно.
Можно было попробовать пойти напролом, толкая вперед щит и продолжая, затаптывая и подрубая наиболее вредные кусты, но тогда щит увязнет и отступить в случае необходимости не получиться. Сержант дал команду остановиться, присел и осторожно выглянул сперва справа, а затем слева. Оставшийся проход был узким, максимум на одного и тянулся почти до того самого места, которое было намечено целью. Если там действительно сидит стрелок, то тот кто побежит к нему по узкой тропинке между колючими кустами станет отличной мишенью.
— Эй там, за кустами! — громко сказал Марк, — я сержант патрульной службы его светлости кронпринца Пограничья. Предлагаю добровольно выйти из укрытия для проведения досмотра. Подчинитесь и я гарантирую что кроме конфискации незаконных товаров вам будет грозить лишь минимальный штраф за пересечение таможенных границ без разрешения. В случае же сопротивления у вас останется выбор между каторгой и казнью.
Никто не ответил. Сержант подождал пару минут, Можно было подумать, что впереди вообще никого нет. Но вдруг раздался треск сломанной ветки.
Глава 16. Дом на 1 час
Выйдя из таверны, Мартин бегом отправился домой, где сказал дочерям быстро собрать вещи в дорогу. C собой приказал брать только самое необходимое, чтобы смогли нести на себе. Сам же кинулся в сад и достал из тайника и переложил в сумку дымчатые луковицы и быстро вышел на улицу.
Для Кристины и Юдифь это было как гром среди ясного неба.
Юдифь за много лет привыкла к мысли, что ее могут обвинить в колдовстве, но сейчас, когда на площади у главного храма лежат угли от сложенных вчера женщин, ее накрыла волна ужаса.
Кристина же только вернулась от Понка, с которым они подбирали ткань на покрывало для отремантированой кровати. Занятая мыслями о предстоящей свадьбе и переезде, она не сразу смогла понять, что им сказал отец.
На них донесли. И под утро за ними скорее всего придут, чтобы задержать "в интересах следствия", или по простому, чтобы под пытками получить признание в ведомстве. Если признаются быстро, казнят быстрее, но пытать все равно не перестанут. Будут требовать подробностей черноогненных ритуалов и злокозненных планов против жителей города и власти султана. Никто из задержанных за последние недели не вернулся. Одни уже сожжены в очистительном пламени, а другие ещё находятся в руках дознователей.
Кристина после ухода бросилась вначале в комнату, думая что с собой брать, но потом развернулась и со всех ног побежала к лавке Дарнелиуса. Зайдя через двор на кухню, где ученики в этот момент занимались отделкой пирожных, она нашла Понка.
Молодой кондитер сосредоточенно выводил насадкой на уголке мешка с кремом какой-то узор. Работая, Понк слегка улыбался, мысленно возвращаясь к Кристине, с которой расстался буквально час назад. Когда он влюбился в девушку, то боялся, что никогда не сможет добиться взаимности, и теперь в преддверии свадьбы не прекращал удивляться своему счастью.
Раньше другие ученики привыкли видеть Понка крайне серьезным, а когда что-то не получалось, то хмурым, в последние же недели улыбка редко покидала его лицо. Что, впрочем никак не повлияло на серьезность отношения к кондитерскому искусству. Но если раньше он был старательным ремесленником, то теперь превратился в художника, поймавшего вдохновение. Закончив очередную импровизацию в оформлении кремовых пирожных он поднял глаза на шум и увидел спешно вошедшую невесту.
— Понк, нам надо поговорить, — Кристина старалась выглядеть спокойно, но жених сразу увидел, как она взволнована.
— Конечно, — ответил Понк, ставя пирожные на полку и двинулся к двери, — пойдем.
Не сговариваясь они дошли молча до флигеля, который обустраивали в последние недели в качестве своего будущего жилья.
— Что случилось, — парень спросил, закрыв дверь и беря Кристину за руку.
— На нас сестрой донесли, что мы ведьмы!
— Какая ерунда! Кто донес? Да и какие вы ведьмы то?
— Послушай, Понк. Я не знаю, кто донес, но отец точно знает, что за нами придут. Конечно никакие мы не ведьмы! Но у нашей прабабушки был дар. А Юдифь иногда видит сны. Родители даже водили ее к жрецам, чтобы помогли ей. Врать сестра не умеет, да и под пытками не очень то и соврешь. У нее тоже есть дар и жрецы потянут ее на костер уже только за это. И меня заодно. А еще я подозреваю, что не обошлось без Рузольфа и его знакомых.
— Уроды! Но, Кристина, если вы ни в чем не виноваты, то еще не все потеряно. Я попрошу Дарнелиуса помочь. Его уважают придворные султана. Он сможет добиться оправдания.
— Понк, не говори о том, что плохо знаешь. Проще вырвать кусок мяса у бешеной собаки, чем освободить от дознователей девушку, обвиненную в колдовстве. Особенно при новом верховном жреце. И даже если мне очень повезет и меня отпустят, то сестру они точно отдадут очистительному пламени, — говорила Кристина со злостью человека. уверенного в несправедливом суде не по наслышке, — наша бабушка осталось в свое время в живых только потому, что они с семьей убежали. Ушли с пустыми руками, оставив дом и все нажитое, бросив все, что дорого…
Неожиданно Кристина разрыдалась и порывисто обняла жениха. Где-то минуту она вздрагивала. прижавшись к его груди, потом отстранилась и вытерла слезы.
— Понк, я… — девушка прокашлялась и попробовала говорить спокойно, — Мы уезжаем сегодня. Бежим из города. Отец сказал собраться очень быстро. Я тебя…. Ты… Ты мне ничего де должен. Я освобождаю тебя от обещания жениться на мне.
— Но я не хочу, я люблю тебя, — Понк был поражен и растерян. Его мир за мгновенье разбился на тысячу осколков — Мы что-нибудь придумаем… Я попрошу мастера. Подожди меня здесь.
— Нет, Понк, не надо! Ты нам не поможешь, но можешь накликать беду на хорошего человека. Дарнелиус очень славный и не заслужил этого. И ты не заслужил. Поэтому успокойся и послушай! Забудь меня. Скажи, что
