жизни, округлились, выпрямлялась грудная клетка, понемногу стали отрастать волосы.
— Да тут целое представление, — присвистнул Николай. — Давай я ему голову отрублю, и дело с концом.
— Или он тебе её оторвёт. Нет, тут так не получится, тоньше надо. Этот демон — неупокоенная душа, кою при жизни сильно обидели, и эта обида держит его, не отпускает.
— Ты предлагаешь выйти и поговорить с ним по душам? — скептически поинтересовался Гродеков.
— По душам разговаривать буду я. Тебе отведена очень важная роль. Нужно вот на этой стене начертить защитные иероглифы «шиганьдан» вот список. Вей, ты когда осматривал дом, не видел здесь охранной плиты?
Мальчишка молча замотал головой.
— Значит он от неё избавился, или же по каким-то причинам её тоже здесь не было. Передай мне клинок и мешочек.
Это на случай, если договориться не получится, — ответил я на вопросительный взгляд Гродекова.
— По мне лучше от греха подальше, договариваться с таким, сразу валить, спокойней будет.
— Неужели тебе не интересно, что он делает и кто они? Ведь он должен был просто убивать людей и жрать, одевая потом их кожу на себя. А тут, посмотри, ходил, прикармливал, откапывал этих. Да ещё и статуи заказал. Хотя тут тоже много белых пятен.
— Многие знания, многие печали, — веско произнёс Николай и развернулся в сторону дома.
— Моё знание, моё бремя, — парировал я и вышел из укрытия.
Генерал Чан, так увлечённо поливавший разведённой кровью мумии, заметил меня не сразу.
— Я смотрю, у вас тут целый комплекс процедур. А для третьего местечка не найдётся? Хотел поправить цвет лица, нынче бледен я.
— Здесь ты найдешь свою погибель, охотник, — генерал Чан отошёл от ближайшей мумии и вперился в меня покрасневшими глазами.
— А как же поговорить? Раз всё равно умирать, так хоть любопытство утолить. Ты себе подружек воскрешаешь?
А вдруг они тебе изменяли?
Хуапигуй с каждой фразой всё сильнее приходил в ярость. И, рыча, медленно приближался ко мне, обнажая мелкие острые зубы.
Контингент попался неразговорчивый, поэтому, подпустив ещё ещё немного вперёд, я сделал выпад клинком, закалённый лунный металл с рунной гравировкой знал своё дело, с шипением он резал некогда человеческую плоть, ныне же выходной костюм демона, пробираясь к естеству хуапигуя.
Завизжав от боли от выдернул рукой клинок и дёрнул на себя.
Схватил рукой за горло, открыв свою пасть.
Лучшего момента придумать было нельзя, загодя заготовленная смесь из мешочка, зажатая в кулаке, отправилась прямиком в него.
Ослабив хватку, он швырнул меня на кучу земли, хорошенько припечатав меня затылком о плиту.
В глазах потемнело, и я отключился.
В себя пришёл от громких голосов, кто-то активно прорывался ко мне, и этого кого-то так же настойчиво не пускали.
Жутко болело горло и голова, в остальном вроде был порядок.
— Эй, — из меня выявился какой-то странный хрип, от которого я закашлялся. — Эй, — вторая попытка была более успешна, но всё равно горло саднило.
Дверь приоткрылась, и ко мне прошмыгнул Вей.
Приняв стакан воды, я приподнялся на кровати, как дверь открылась, и в комнату вошёл Гродеков, правая рука была перевязана и болталась в районе груди. Да, лицо всё было в ссадинах. Но это не мешало ему улыбаться, словно коту, что умудрился стащить у хозяйки крынку сметаны.
— Пришёл в себя, чертяка! — потрясал он здоровой рукой, в которой был зажат пузатый бутыль.
Всё понявший Вей тихонько проскользнул мимо гостя и прикрыл за собой дверь.
— Ну что, я предлагаю это дело отметить. Мир спасён, ты живой, я тоже получил свои преференции.
Я молча подставил пустой стакан из-под воды.
Гродеков покрутил головой и, не обнаружив ни второго стакана, ни штопора, прикусил зубами пробку и с хлопком вытащил её наружу.
Налив мне, он отсалютовал мне бутылкой и сделал пару глотков.
— Так тебе ещё не рассказали?
— Что не рассказали?
— Чур я первый, — непонятно чему развеселился Николай. — В общем, пока я рисовал руны, ты разговаривал с этим демоном в обличье генерала Чана. Потом меня отвлек его рык. Я обернулся и вижу — ты летишь на кучу и всё, больше не поднимаешься.
Демон же в это время весь шипит и корчится, отплевывается, запихивает свои руки по локоть в рот. Отвратительное, скажу тебе, зрелище. В общем, до тебя ему дела нет, достать из себя он ничего не может, я же пропустил, что ты ему туда закинул. А мальчишка твой меня не пускает…
Если убрать эмоции Гродекова, то, когда я отключился, а следом за мной и демон приказал долго жить, две мумии, что так активно отпаивал хуапигуй, стали оживать.
И каково же было их удивление… Хотя вот тут спорный вопрос, испытывают ли мумии или же те же демоны человеческие эмоции, будь то удивление, радость, любовь? Или всё у них атрофировано?
Ведь тот же хуапигуй преследовал цель воскрешения мумий. То есть уже вел себя не как представитель своего класса. А значит, усреднять всех демонов одного и того же класса просто в корне неверно. Не всё они обиженно-униженные неупокоенные души.
Мумии очнулись, обнаружив их воскресителя мертвым, и решили отыграться на мне.
Собственно, Гродекову и Вею пришлось срочно крошить их моим клинком.
Провозились они до рассвета, защитные иероглифы наполнились светом и, активировав мощный заряд энергии, оставили лишь горстки пепла от всей честной компании. Жаль что не удалось их разговорить, но я думаю в следующий раз обязательно получится.
— Так что делаем со статуями?
— А что с ними не так?
— Я не силён в ваших оккультных штучках. Но, как я понял, с ними тоже не всё так гладко, но это, я думаю, тебе лучше спросить у своих друзей, — Николай сделал ещё глоток и поставил бутыль к себе на колено.
— Как отреагировали местные власти на смерть генерала?
— Во мне умирает великий дипломат, но просыпается куда более интересная личность. В общем, с местными мы всё решили, львы же — это безвозмездный дар города и новых властей нашей стране и мне лично. Вот думаю, куда тебе их поставить, комнатушка маленькая, — развёл руками Гродеков.
— Если хуапигуй не успел осквернить львов, то мы повезём их в Петербург…
Оставив явно недовольную Дарью ждать группу зачистки, а заодно охранять тело Щербатова и свой
