На этом поле в отдалении пасутся крупные животные, размером и пропорциями напоминающие африканских носорогов. Только рога на носу нет, и рот кажется увеличенным. А в остальном – мощная стать массивных тел, тумбообразные ноги и даже рельеф кожного покрова, создающий впечатление навешенных пластин брони, идеально подогнанных по фигуре, – все напоминает грозных жителей земных саванн. В бинокли хорошо видно. Разглядывание красот окружающего мира – основное занятие десантников сейчас и в ближайшее время.
Вот стайка приматов размером с собаку, группа кабанов. Птица с кожистыми крыльями размером с грифа спикировала вниз, скрылась в траве и видно, что кого-то она поймала. Ужинает.
У кромки леса силуэт очень крупной кошки. Лев, наверное. Пещерный, потому что очень большой. Бинокль оценивает длину его тела в три метра. Практически все твари внешне сходны с известными из книг, фильмов или просто виденными собственными глазами, поэтому нет надобности придумывать для них какие-то особенные названия. Вот зверек выбросил из норы землю, выбрался и разгребает ее в стороны, чтобы она не сваливалась обратно в проход. Пусть будет сурикат – похож. Тем более землю копает.
На ветвях деревьев, до которых больше километра, удается разглядеть птиц и птичек, змею и медвежонка, поедающего листья. Ни усиление оптики, ни стабилизатор изображений не в силах убрать с линии взгляда лианы, листья и другие препятствия, поэтому многое просто не видно, но насекомых на травинках или мохнатый плод размером с яблоко, за которым из-за ствола протянулась лапа, – все это уверенно удается отметить. Этот мир буквально кишит жизнью. Даже здесь, рядом с ними, на скудном растительностью участке копошатся кроты или землеройки, нашедшие что-то привлекательное для себя среди камней. Или это камнегрызки? Маленькие деловитые комочки, покрытые плотной шерстью.
Вдали, ниже по течению ручья, его русло пересекла стая волков или серых лис – мелких остроносых хищников с хвостами, похожими на собачьи. В небе у самого горизонта появилась и пропала стая чего-то летучего – возможно, гусей. Датчик объектов на верхнем конце воткнутого в грунт стержня постоянно докладывал обо всем перемещающемся, что обнаружили его чуткие детекторы, и подсказывал, куда наводить оптику.
* * *
Ночевать устроились прямо на этом самом месте. Легли ногами в разные стороны, положив головы друг другу на левое плечо. Правая рука сжимает оружие, а информация с устройства слежения теперь идет в наушники выборочно – процессору заданы ограничения и на размеры объектов, и на направление перемещения, и на расстояние до них. Ткань защитной одежды – прекрасный термоизолятор, а вот функцию матраса выполнить она неспособна. Поэтому долго мостились, располагая свои выпуклости в ямках и выбрасывая острые камушки, которых, кажется, только что не было, а потом они вылезли и принялись впиваться в спину или ягодицу. Коварные!
Раомина долго не могла уснуть – шевелилась и невольно будила Вира. Вздыхала иногда. Потом побудки начала устраивать охранная автоматика. Какое-то не слишком крупное существо трижды пыталось подобраться к крылатикам, так что приходилось вставать и отгонять визитера криками и светом. Даже возникло подозрение, что это некая разумная тварь интересуется новинкой. Пришлось проанализировать записи датчика и успокоиться. Траектории ночных перемещений живых существ в окрестностях лагеря были множественны, и никакого предпочтения направлению на место, где складированы летательные аппараты, отметить не удалось. Просто пути трех ночных путников оказались проложены через место, где им не рады. Так что тревожиться бессмысленно. И напрасно он, открыв забрало шлема, гневно вопил на последнего посетителя за то, что тот не дает им спать. Нехорошо ругаться, особенно на того, кто не может ответить тебе тем же. Наверное, он нервничает. С чего бы, спрашивается?
* * *
На рассвете позавтракали, собрали манатки, надели крылья – и вперед. На поиски неведомого. Вообще-то, если бы удалось обнаружить признаки разумной деятельности, им бы сразу стало легче, потому что хоть какая-то зацепка разуму необходима. А тут все слишком неопределенно. Есть подозрение на то, что некий могучий разум или несгибаемая воля заботится о том, чтобы сохранить эту планету и ее окрестности для себя. Значит, хоть какие-то признаки слежения или связи обязательно должны обнаружиться. Но радиосканер отметил только несколько отдаленных грозовых разрядов, да в районе полюсов в ионосфере вялотекущие естественные процессы слегка напоминают о себе.
Собственно, это совпадает с ранее известными данными. Сейчас их аппаратура значительно приближена к местам, где можно надеяться найти источники сигнала. Поэтому они просто летят на малой высоте и наблюдают, пока всеволновые приемники слушают эфир. Кроме носорогов, здесь много крупных животных – олени или антилопы, быки и буйволы, лошади – так они воспринимаются на человеческий глаз. Хищников типа кошачьих не меньше четырех разновидностей. Волчьего типа твари отмечаются. Опять же здоровенная ящерица на их глазах, спуртовав из отлично маскирующей ее травы, уверенно завалила подростка-шакала. Хотели понаблюдать за трапезой, но не успели. Когда, заложив круг, вернулись к месту трагедии, добычи не было, а потолстевший охотник стремительно удалялся. Не иначе целиком заглотил добычу и пошел переваривать.
Самой интересной, пожалуй, была картина маленького стада огромных гривастых львов – пять трехметровых особей гуськом трусили на восток. И ничего величественного в этой процессии не было – ни грации, ни пластики, ни сдержанной мощи в движениях или величия в посадке головы. Просто крупные взъерошенные кошки, бегущие по своим делам.
То, что скрывали от наблюдателей кроны леса, наверняка на порядок интересней и разнообразней. Однако туда пока соваться рано. Сначала наглядятся на жизнь открытых хорошо, просматриваемых пространств, уловят орнамент бытия, связи и зависимости, прочувствуют внутренний ритм. Только тогда, когда поймут, чего здесь стоит опасаться, что можно просто употреблять в пищу, перейдут на подножный корм. Освоятся, да и заглянут в чащу.
К тому же на открытых местах дальше видно. А вдруг встретится постройка или любое искусственное сооружение: канава, просека – что угодно, лишь бы было. А вот и не встречается им ничего. Нигде глаз не примечает признаков деятельности разума – прямых линий или дуг, по которым, как правило, размещаются искусственные сооружения. То есть все на Тыкве кажется порождением матушки природы – бессистемным, может быть, даже хаотическим.
Заночевали опять на открытом месте, на голой каменистой вершине холма. Воду сконденсировали из воздуха, чтобы не лезть через высокую траву к ручью, что у подножия. Пришлось немного подождать, пока накапает, но подвергаться даже ничтожной, возможно, мнимой опасности по пустякам не хотелось. Нет для этого достойной причины. Огребать проблемы им сейчас не нужно – они рискуют уже просто потому, что находятся на этой планете. Без страховки, без поддержки, без постоянной связи. Да узнай кто про то, во что они ввязались – репутация безумцев им гарантирована.
