Я молча указал ей вперёд.
– Что? – удивилась она, – Там же ни фига…
Осеклась. Тоже заметила.
Это – на полпути между нами и «газелью». Листья лопуха кажутся огромными, неестественно изогнутыми. Словно отражёния в кривом зеркале. Так бывает, когда марево колышется над раскалённым асфальтом. Только это – не колеблется в потоках воздуха. А стоит неподвижно.
Что-то вроде линзы около полуметра в обхвате. Или прозрачного шара, зависшего над землёй.
Совсем безобидное.
Но именно туда хочет попасть камешком Майя. Только рука у неё дрожит.
Ксения спросила:
– А нельзя шагнуть ближе? Или вообще… ну его к чёрту! Плюнуть и обойти стороной…
– Нельзя. Обычно они висят гроздьями. Где-то рядом есть и мелкие.
Майя опять промахнулась и выругалась сквозь зубы.
Тут у меня лопнуло терпение. Я вскинул автомат и нажал спуск.
…Очнулся мордой в траве.
Приподнялся. Тряхнул головой. В ушах звенело. Глаза слезились.
Я оглянулся и увидел Ксюху. Ползёт на четвереньках. Что-то бормочет, только мне ни фига не слышно. Кажется, она в порядке…
– Майя! – позвал я. Собственный голос глухо вибрировал, будто кричишь в трубу, – Эй! Ты где?!
Кто-то схватил меня за шиворот. В чём дело? Я повернул голову и сильный удар опять уложил меня на травку.
– Кретин! Сумасшедший идиот!
Надо мной стоит Майя. И глаза её не обещают ничего доброго.
Я смотрю растерянно. В голове оживают причинно-следственные связи.
Автоматный выстрел. Вспышка света, бьющий по ушам хлопок. И рёв тёмной воронки, куда потащило Майю. Я едва успел схватить её за куртку. Дёрнул, оттолкнул. Упал, захваченный смерчем…
А сейчас эта милая девушка смотрит без всякой благодарности. Ещё и спрашивает:
– Почему ты такой идиот, Денис?
Что тут скажешь? Вопрос не из лёгких.
– Я ведь просила не соваться!
Она морщится. Умная блондинка. Но кажется, сейчас ей не хватает достаточно крепких слов.
Зато слова есть у Ксюхи:
– Мать вашу! Охренеть… Что это было?
– Тимур называл их «хлопушками». Неустойчивые гравитационные аномалии… Ты цел, Денис? Идти сможешь?
Трогательная забота. Особенно, после того, как сама дала мне по физиономии.
– Нормально, – выдавил я, вновь осваивая прямохождение.
Шагнул вперёд – туда, где совсем недавно болтался чёртов «пузырь». Что-то скрипнуло под кроссовками. Я присмотрелся и ощупал свою «разгрузку».
Так и есть. Из кармана вывалился запасной рожок к АК. Сейчас он лежит у меня под ногами. Неузнаваемый, раскатанный в блин. Патроны тускло блестят крупными «дынными семечками».
Тьфу. Был бы я ближе на пару метров…
Даже думать противно.
Я обошёл стороной огромную вмятину в земле. И увидел, что Майя – уже возле опрокинутой «газели».
– Эй! – забеспокоился я.
– Здесь чисто, – махнула рукой, – Благодаря тебе, сдетонировали все «хлопушки» в округе.
Во как! Можно собой гордиться.
Только на душе – неуютно.
– Странно, что мы не услыхали… когда их приложило.
– А внутри звуки вообще быстро гаснут. Уже за сотню шагов – тишина, – холодно объяснила Майя. И посмотрела в крытый брезентом кузов.
Там кто-то шевелится.
Ксюха подошла. Таращится любопытно и настороженно.
– Будь здесь и гляди в оба! – приказал я.
– Угу.
Вместе с Майей мы вытащили из кузова человека. Вроде дышит. Хотя вид у него не очень. Половина лица обожжена. Не сейчас, а давно… Рубцы и шрамы успели затянуться, сгладились и обросли кожей.
Ещё один раненый с забинтованной грудью – почти холодный. Неизвестно, авария тут причина или он и так был не жилец.
Угу. Поперёк борта – дырки. Свежие. Автоматная очередь…
Пока Майя возилась с пострадавшим, я аккуратно обошёл грузовичок.
Кругом пусто. А в раздавленную кабину и заглядывать не хочется.
Думаю, они въехали прямиком в аналогичный «пузырь». Что после такого останется?
Малосимпатичное зрелище…
Я вздрогнул.
Послышалось?
Нет. Кто-то застонал. Совсем рядом.
В кабине.
Я шагнул ближе. Сквозь деформированное окно высунулась рука. Дрожащая, в крови… Беспомощно заскребла по капоту.
– Эй, ты живой? – конечно, вопрос риторический. Чтоб понять, слышит он меня или нет.
– Помоги…
В сплюснутом окошке возникло бледное лицо. Небритый мужик лет пятидесяти. По контрасту со щетинистым подбородком, макушка у него гладкая, без единого волоска.
– Помоги… браток, – зрачки – внимательные. Но смотрит без вражды.
И правда, чего нам враждовать. Его заклинило внутри. Без посторонней помощи – фиг выберется.
– Руки-ноги целы?
– Кажется… Ногу чем-то прижало.
Удивительно, что его всего не придавило. И размазало.
Думаю, в последний миг водитель успел дёрнуть руль вправо. Это и спасло пассажира. Самому водителю повезло гораздо меньше…
Я сморщился, отворачиваясь. Проглотил комок в горле и хрипло обнадёжил незнакомца:
– Ты, это самое… Потерпи чуток.
Вернулся к Майе. Она проверяла кузов. Там больше никого.
Только ящики с продуктами. И оружие.
Оружия, кстати – до хрена.
Интересные люди путешествовали на этой «газели».
– Ты их знаешь? – кивнул на мёртвого и живого.
Майя качнула головой.
– Идём к кабине.
Пассажир был на месте. А куда ему деться? Тоскливо таращился изнутри.
– Привет, – вяло улыбнулся девушке.
– Знакомый? – шепнул я.
– Первый раз вижу, – она растерянно кусала губы.
– Ребята… У меня нога совсем онемела.
– Тебе как зовут?
– Владимир.
– А меня – Денис… Сейчас что-то придумаем.
– Там, в кузове… под скамейкой… есть инструмент.
Майя осталась. А я пошёл за орудиями труда.
Мужик не соврал.
Оснащены они богаче нас.
Лопата, топор, монтировка, молоток. И главное, «болгарка», электропила по металлу – на аккумуляторах, лезвие с алмазным напылением…
Зачем им это? Прямо не герои «подполья», а строительная артель.
«Вооружённый» до зубов, я вернулся к кабине.
Майя с Владимиром мило беседовали. Хорошая у неё выдержка…
Но что-то не так.
Какая-то острая складка пролегла в уголках её губ.
Майя глянула на меня и кивнула Владимиру:
– Извини… Мы сейчас.
Уже в сторонке, склонилась к моему уху и зашептала:
– Он – чужой!
– В смысле?
– Никого не знает! Понимаешь? Никого из наших.
Я прищурился:
– Может тебе не доверяет? Есть у вас… пароли?
– Какие там пароли! «Газель» – Лёшки Соловьева. А он про Лёшку и не слыхал. Несёт всякую чепуху…
– Это не доказательство. Мало ли, что ты несла, когда угодила в лапы к «фоминским».
