выдохнул человек-рыба. — Мы не варили…
— Да в смысле?! — возмутился я такой наглости. — Вы наркохимики в лаборатории, и вы не варили? Кому ты икру в уши мечешь, карась?
— Варили, — признался Немо. — Но… не это. Просто обычные… наркотики.
— Что-то не очень похоже, — выразил Голицын наше общее недовение.
— Если бы мы в неё упасть… этого бы не было… но… но…
Рыба рыбела прямо на глазах; лицо буквально оплывало, теряя человеческие формы; кадавр захлопал ртом, ловя воздух. Кажется, он задыхался.
Быстро оглядевшись, я послал тёмные щупальца в относительно целый угол лаборатории и выудил из химического шкафчика какую-то здоровенную банку; из другого угла выхватил бутыль с водой. Наполнив импровизированный аквариум, я аккуратно, встав подальше от бассейна, протянул его в сторону Немо, стараясь даже щупальцами не касаться жидкости.
— Давай туда, быстро.
Рыба дёрнула хвостом и плавниками, подняв брызги — и спешно перескочила в банку; по чистой воде расплывались пятна от жижи, в которой она была измазана.
— Ну?! — потребовал я. Бедолага действительно ужался до размеров обычной рыбы, и, наверное, его мозг сейчас просто не мог держать всё в себе. Нужно было вытянуть из него сведения как можно быстрее, пока у него не стала память как у золотой рыбки.
— Тот… мясной гигант… — сообщил Немо. — Он что-то… сыпать в жидкость, когда мы упасть… что-то, отчего я и Широ-сан стали этим…
Он замолк, проникновенно глядя на меня сквозь стекло бутыли большими, круглыми глазами и совершенно по-рыбьи хлопая ртом; на поверхности появлялись пузырьки его дыхания.
Ну, вот. Я же говорю, Рюдзин чертовски опасна. Но что такое она могла сыпануть в наркотическую жижу, совершенно безобидную, если верить нашему Немо? Та смотрелась просто… мутноватой водичкой, по поверхности которой плавали блестящие радужным блеском бензиновые пятна. Никакого зелёного свечения или других зловещих мистических спецэффектов.
На какой-то миг во мне даже зародилось странное желание; захотелось коснуться жидкости пальцем, попробовать, проверить… но, разумеется, я тут же отшвырнул от себя эту мысль и отошёл ещё на три шага. Идиотизм касаться того, что играючи превратило двух взрослых мужчин в камень и рыбу соответственно.
— Держи, — я сунул Голицыну наш импровизированный аквариум. — Я бы предпочёл иметь свободные руки, так что этот чайный гриб в банке придётся нести тебе.
Тот послушно взял аквариум, глядя на Немо с испуганным недоумением; тот глядел в ответ, и я не был уверен, что в рыбьих глазах ещё остался какой-то разум.
— Зачем он вам, Великий Мастер? — Голицын никак не мог оторваться от зрелища.
— Да так, — я махнул рукой. — Изучу на досуге, попытаюсь понять, что же привело его в такое состояние. А сейчас пошли. Нужно побыстрее вернуться к порталам и закончить начатое.
Дверь, как и сказал Немо, была выбита — между прочим, не самая тонкая. Валяющиеся по обеим сторонам широкого коридора ребята в чёрной скучной форме (и никаких тебе ниндзя или кибер-самураев, заметьте!) уже меня не удивляли. Если Юкино и Рюдзин вломились сюда, то нет ничего странного, что они оставили за собой такой «след». Куда больше вопросов вызывает то, зачем они вообще пришли сюда и что искали…
Уж не меня ли, случайно?
— Так, это… — Голицын помотал головой и отвёл взгляд от рыбы, приходя в себя. — Великий Мастер, так вы хотите вернуться к порталам?
— Угу, — отозвался я. — Меня оттуда резко и грубо убрали, но так-то я пришёл туда с конкретным делом.
Мы потихоньку приближались к выходу; я уже слышал чуть поодаль шум улицы. Ну, что ж; чёрные щупальца сплелись у меня над головой и за спиной, образовывая что-то вроде толстовки с низко надвинутым капюшоном. Анонимность не повредит.
— И, касаемо порталов, — продолжил я. — Голицын. Значит, ты говоришь, у тёмных есть свои собственные выходы в катакомбы?
Меня совершенно не радовала мысль о том, чтобы пилить больше часа за город, в особняк Распутиных, спускаться там в подземелье тем же путём — и затем оттуда вновь пешком топать к порталом. На такой крюк уйдёт часа четыре, никак не меньше, а то и все пять. Гонять по тёмным коридорам на электросамокатах или скутерах я, пожалуй, всё-таки не рискну.
Но, с другой стороны… если моё чувство направления меня не обманывало, то, двигаясь от поместья к порталам, мы шли куда-то в сторону города, недалеко от исторического центра. Значит, я не так далеко от цели. Нужно просто найти способ попасть вниз, в катакомбы.
— Да, Великий Мастер, есть! — просиял Голицын.
Я улыбнулся.
— Вот и чудесно. Они близко отсюда?
Не то, чтобы я знал, где именно это «отсюда», но всё-таки мы точно в городе.
— Если я правильно понял, где мы, то довольно близко, — отозвался Голицын.
— Ещё чудеснее. Мне бы совершенно не хотелось убивать кучу времени на лишний крюк, — кивнул я. — Так что тебе и флаг в руки, давай, веди по нужному адресу. Надо полагать, это где-то в подвалах резиденции «Тёмной Спирали» или по соседству?
— Нет-нет, Великий Мастер! Никогда не догадаетесь, где это!
Лицо Голицына сияло так, словно ему не терпелось забраться на табуреточку, подтянуть свитер и рассказать тщательно заученный стишок. Так и тянет дать карамельку.
— А почему я вообще должен это гадать? — резонно заметил я. — Обойдусь без викторины. Просто скажи, где…
Я чуть примолк; мы практически приблизились к пролому в стене, выводящему на улицу. Наконец-то солнечный свет. Перешагнув через очередных бесчувственных азиатов, я увидел, разумеется, толпу. Ну, конечно; Юкино и Рюдзин вошли громко и не позаботились о том, чтобы прикрыть за собой дверь.
Полиция, журналисты, просто зеваки — все уставились на меня; несколько человек в знакомой форме быстро направились в нашу сторону, решительно сомкнув руки на оружии…
— Эээ… — тихо-тихо и напуганно пробормотал побледневший Голицын, прижимающий аквариум в груди.
