попутно возвращая контроль над нежитью.
До порта мы дошли почти без проблем. Люди, конечно, обращали на нас внимание, иногда приходилось останавливаться и здороваться со знакомыми горожанами и обмениваться дежурными любезностями.
На барона и гвардейцев тоже поглядывали. Не так часто аристократы разгуливают по Файгосу. И нам повезло, что народ недолюбливает знатных, опасается и потому интуитивно их сторонится, поэтому откровенно пялиться или путаться под ногами никто не смел.
Проблема возникла, когда мы подошли к портовому рынку. Здесь еще вовсю шла торговля, и вся рыночная площадь кишела торговцами и покупателями. И вести через нее нежить аккуратно, не натыкаясь в толпе на людей, как болваны, будет сложно.
— Есть идея, — сказал я Хагену.
Он вопросительно покосился.
— Выведу вперед гвардейцев и буду расчищать путь.
— Давай, попробуй, — кивнул Хаген, кажется, догадавшись, что я задумал.
Я подбавил контроля одному из гвардейцев, мысленно начал произносить фразу, придав голосу зычности и угрозы:
«Расступитесь, дайте дорогу…»
И уже нежить в тон моим мысленным приказам заорала, взмахнув рукой:
— Рас-ступитесь! Дайте дорогу барону Олдбери! В сторону! В сторону!
Вторым гвардейцем я тоже управлял, грубо расчищая дорогу к пристани и расталкивая народ. Хаген тоже сработал неплохо, барон вальяжно вышагивал, высокомерно задрав нос — ну чисто заносчивый говнюк аристократ. Лучше уж пусть народ думает, что перед ними зазнавшийся поехавший на власти аристократ, чем странные и неповоротливые имперские гвардейцы, и неуклюжий барон. Это, по крайней мере, вызовет меньше подозрений.
Народ косился на барона, недовольно шептался, а на нас вообще внимания никто не обращал. Пока что все складывалось удачно. И теперь, когда путь был расчищен, до ветробега мы дошли быстро.
Этот ветробег было видно издалека — небольшое судно, похожее на вычурную яхту, острые крылья с позолоченными дугами, поднятые вертикальные паруса и спущенные горизонтальные красно-черные паруса-парашюты с гербом семьи Ворлиар — красное солнце с шестью лучами внутри черного ромба.
То, что на судне красовался герб узурпатора, было едва ли хорошо. Значит, этот барон не простой аристократ, скорее всего, он куда-то следовал по личному поручению императора или был приближен к нему. А учитывая, что Олдбери имеет грань теней, вероятно, что он какая-нибудь шишка в полку Теней.
Когда мы приблизились к ветробегу, я наткнулся на недовольный колючий взгляд. С судна на нас смотрела высокая, светловолосая женщина с черствым непроницаемым лицом, на ней было строгое, но дорогое платье, красный плащ и четырехгранник на шее. Хаген свой многогранник еще по пути в порт предусмотрительно спрятал под рубашку.
— Кто с тобой, Гаред? — холодно поинтересовалась она у барона.
Я почувствовал, как Хаген напрягся, но сейчас нельзя было мешкать, нельзя было даже повода дать ведьме усомниться в том, что перед ней нежить.
— Это мой старый знакомый Хаген Боуль и его пасынок, — хрипло ответил барон. — Подбросим их. Им нужно туда же куда и нам.
Ведьма окинула нас недовольным взглядом, неодобрительно взглянула на барона. То, что она себе такое позволяет, значило, что-либо ее титул и статус ничуть не меньше чем у барона, либо она приходится барону женой или любовницей. А значит, она хорошо знала Гареда Олдбери. Нужно держаться от нее подальше.
— Боуль, значит, — протянул вдруг ведьма. — Часом, не родственник тех демоноборцев из Ятершата?
— Да, — поджал в натянутой улыбке губы Хаген, — это мои родители.
Это правильно, что он не лгал. Чем честнее и убедительнее мы будем, тем меньше подозрений возникнет. К тому же у меня уже созрел план, как все провернуть чисто и без подозрений. И лучше будет, чтобы никому и в голову не пришло нас подозревать.
Ведьма удивленно усмехнулась, вскинула брови.
— Надо же, и что вы забыли в таком захолустье как Файгос?
— А вы? Простите, нас не представили, — вместо ответа сказал Хаген.
Ведьма покосилась на барона. Хаген тут же отвернул его лицо и сделал вид, что он что-то говорит гвардейцу. На самом деле по этикету барон должен был сразу первым делом нам объявить, кто перед нами, еще до того, как представил нас. Но сейчас нужно было как-то выкручиваться.
— Ольта Рауман, шай-гария четырех граней и офицер особого подразделения полка Теней.
И снова плохи дела: особые подразделения занимаются личными поручениями его Величества. Зачастую секретными. Такие подразделения, по сути, являются местными спецслужбы. Надо же было так вляпаться.
Хаген восхищенно улыбнулся, по крайней мере, вышло это у него вполне естественно:
— Значит, ваша доблесть, это вы управляете этим прекрасным ветробегом?
Рауман недовольно скривилась и нехотя ответила:
— Я, разумеется, — а потом раздраженно добавила, обращаясь к барону: — Давайте быстрее, барон, мы и так слишком задержались. Император будет недоволен, если мы вовремя не прибудем в Сол-Меридию.
Мы с Хагеном переглянулись. Значит, они направлялись в столицу.
Это значило, что они пройдут через герцогство Масскар, а после свернут через проток к графству Хорут, и после поднимутся в воздух и будут идти так до самого Сапфирового моря через которое и прибудут в Сол-Меридию. Так далеко нам уходить нельзя. Нужно решить проблему как можно скорее.
Мы поднялись на борт, ведьма Рауман резко развернулась и направилась к вышке, с которой маг воздуха обычно управлял ветробегом.
— Выдвигаемся! — выкрикнула ведьма, отдавая приказ команде.
Старик в треугольной шляпе, по всей видимости, капитан, тут же начал раздавать команды матросам.
— Я буду в своей каюте, — через барона крикнул Хаген ведьме, — хочу пообщаться со старым приятелем.
На самом деле Хаген сильно рисковал, говоря так. Мы даже близко не представляли в каких отношениях ведьма с бароном и как у них вообще тут все принято. Но ведьма оглянулась, бросила в его сторону недовольный взгляд, потом резко приблизилась и сказала:
— Только сильно не напивайтесь, к вечеру мы будем подниматься в воздух. И мне понадобится твоя помощь.
— Разумеется, — усмехнулся барон. Вышло вполне естественно и непринуждённо, Хаген хорошо отрабатывал свою роль.
Ведьма заботливо поправила пуговицу на камзоле барона, неодобрительно заглянула в его глаза и снова поспешила к вышке управления.
Значит, все-таки я был прав — барон Олдбери и ведьма Рауман любовники. Странная, честно говоря, пара. Барон — слащавый и смазливый, и грубоватая, слегка мужеподобная Рауман.
Пока команда и ведьма готовились к отправлению, мы поспешили спуститься на нижнюю палубу.
— Какая же из кают баронская? — Хаген торопливо толкнул первую попавшуюся дверь, заглядывая в каюту.
— Наверняка самая большая и богатая, — предположил я.
— Эта непохожа, — резюмировал Хаген.
Я тоже заглянул: тут был идеальный порядок, с одной стороны небольшая кровать, с другой стол — и можно бы было решить, что это каюта и вовсе не
