Кто-то крикнул:
– Полегче с ним, Пип, не то Хатчис расстроится, что ты помял его подстилку!
Тот, кого назвали Пипом, схватил Томаса за волосы и запрокинул голову.
– На поезде был один самолет! Где остальные?! Отвечай, мразь!
Биен прикрыл глаза и молчал. Нет ничего такого, чем эти неотесанные болваны могли бы его запугать. Он с детства привык к боли и лишениям.
– Твои люди отобрали у меня дочь, – продолжал Пип. – Ей было восемь лет! Два года назад она пропала. И я точно знаю, что она погибла от экспериментов. Думаешь, преступления тебе сойдут с рук?!
– Меня можно во многом обвинить, – засмеялся Томас, – но я никогда не участвовал в экспериментах.
– Решил, я тебе поверю?! – взревел Пип и опять несколько раз ударил.
Томас завалился на бок. Завитки волос намокли, кровь капала в грязь, в рот попала влажная земля. Вкус возвращал к реальности, не давая сознанию уплыть в небытие.
Пожалуй, забыться сейчас было бы куда лучше, но Томас отчетливо ощущал на языке мерзкие коричневые комья. Он никогда не помогал Дангару Глоссу и первым рекрутерам. Его стезя – политика, далекая от прикладной науки. Пип бил его в живот, по ногам и рукам, по голове. К нему присоединились еще несколько человек.
– Разойдитесь сейчас же! – прогремел голос Хатчиса. – Толку от него не будет, если вы его убьете. Хватит! Все хотят отомстить за родных, Пип. Но есть более важное дело. Нужно доставить его к Агафоре живым.
День за днем они ехали, на ночь разбивали лагерь, пока наконец не добрались.
Агафорой оказалась пожилая женщина. Она поселилась на окраине какого-то городка в домишке, огороженном от лишних глаз забором.
Постройка стояла впритык к лесу, и что интересно – именно в эту сторону были обращены ворота. Томаса поместили в полуподвальную комнату без единого окна. Судя по убранству, прежде хозяйка была женой торгаша средней руки, который увлекался печатной периодикой. Повсюду развесили вырезки из газет, разные номера «Теней правды». Томас даже разглядел репортаж под названием «Загадочная серия преступлений в правительственном квартале». Томас помнил, кто проводил то расследование. Тогда он еще работал аудитором.
Занятно, что бы сказал журналист, узнав, что перед смертью Томас увидит тот самый репортаж, с которым когда-то и помог.
Периодически советника пытали. Обычно не Хатчис. Лицо смазывали заживляющей мазью и били в основном по телу, из чего Томас сделал вывод, что его хотят использовать. Продать или обменять. Наверняка «Новый свет» хотел бы за него что-то ценное, но премьер-министр не согласится на выкуп, дабы не создавать прецедент.
* * *
Томас дремал, привязанный накрепко к стулу, его разбудили автоматные очереди. Люди снаружи кричали, ругались. Шум сперва почти оглушил его – не столько громкостью, сколько неожиданностью. Он впервые обрадовался отсутствию окон в комнате – так сложнее словить пулю.
Томас не знал, что в предрассветном тумане дом окружили имперские войска. Размытые фигуры словно плыли в молоке, безошибочно уничтожая врагов. Советник знал, что рано или поздно его найдут, – император и премьер-министр слишком беспощадны, чтобы спустить с рук уничтожение бронепоезда. Он даже надеялся не сдохнуть раньше времени, снова поймать удачу за хвост, выбраться из нелепой передряги, а потом в министерстве высказать свое недовольство этой поездкой и угрозами, которым подвергалась графиня де Локк. Томас сделал несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть самообладание. Скоро все будет кончено.
Внезапно появился Хатчис и отвязал его.
Приставил к голове револьвер:
– Шагай!
– Тебе не выбраться живым, – предупредил советник.
– Еще посмотрим. Прекратить огонь, у меня заложник! – завопил он, когда они поднялись к выходу.
Сквозь белую пелену смутно проступали очертания других людей, но невозможно было разобрать, где свои, а где чужие. Никто не слышал команды Хатчиса. Внутренний двор усеивали трупы повстанцев. Томас резко ударил затылком и попал Хатчису в нос. Не ожидавший удара, тот разжал руки. В одной была привязь, и Томас вырвался. Револьвер из другой упал в высокую траву.
Биен побежал в лес, в сторону от выстрелов, на ходу распутывая веревки. Хатчис метнулся за ним. Ноги затекли, Томас ослаб и не мог быстро передвигаться. Хатчис почти сразу же догнал советника, повалил на землю, ударил.
Томас вцепился противнику в шею, и тот уже не мог вырваться. Томас перекатился на него сверху и тоже ударил. Немного высвободившись, Хатчис рванулся и скинул с себя Биена. Они поднялись, каждый попятился.
– Беги, пока можешь спастись, – прохрипел советник. – Военных слишком много, они перебьют всех вас.
– Ничего страшного, если захвачу тебя с собой.
– Куда делось твое миролюбие?
– Для тебя закончилось. Если вернешься к своим, война продолжится с новой силой.
– Что-что, а война точно не на моей совести!
– Вы с графиней – главное зло. Вы оправдываете все, что творят военные. Пудрите людям мозги.
– Может, у них в головах мозгов не так уж много, поэтому их легко запудрить?
– Неважно! Вы не защищаете людей! Не делаете ничего хорошего.
– Когда мы умрем, на наше место встанут другие.
– Аналогично. Сопротивление вы никогда не сломите.
– Так давай разойдемся сейчас? В знак того, что в каждом из нас еще осталась честь? – выкрикнул Томас. – Ты еще можешь убежать. Я прикажу тебя не искать.
– Боишься, что прикончу тебя до того, как солдаты нас найдут?
Хатчис пятился к деревьям. Если бы он сейчас набросился на Томаса, мог бы его убить. У советника не осталось сил драться. Но по Хатчису было видно, что он не хотел рисковать и умирать здесь. Слишком рано. Многое не сделано.
Если они не прикончат друг друга, то наверняка еще встретятся – сведет вместе их противостояние.
Повстанец скрылся среди густой поросли. Томас рухнул на колени, затем повалился на спину. Он старался не закрывать глаза, наблюдал, как жухлый лист, кружась, опускается на землю, а над ним в вышине бегут облака.
Томас слышал выстрелы совсем рядом. Веки тяжелели. Скоро его найдут военные.
Только бы дождаться.
Глава 34
Эспер задерживал Шаю как мог и постоянно уговаривал остаться в безопасности. Однажды Вивьен спускалась из спальни в сад и услышала разговор в гостиной.
– Все равно это нелепо. Чего ты добьешься, если тебя убьют? – сердито спрашивал сенатор.
– Не позволю мужу гнить в тюрьме. А у «Нового света» в Империи есть сведения о лагерях военнопленных.
– И что ты сделаешь, дитя?
– Не называй меня так! Я многое повидала в жизни и не стану терпеть твою снисходительность! Мне нужно просто до них добраться. Пойми, Эспер, мне без него не жить! Лучше погибну, пытаясь, чем сдамся. Я не сплю по ночам, думаю, как он, что с ним! Я обязана ему жизнью.
– Он бы не хотел, чтобы ты погибла напрасно…
– Ты не понимаешь! Он вытащил меня из лап смерти. Мой черед отплатить тем же. Иначе что я за человек? – Девушка вскочила с места, ее щеки пылали.
– Ладно, Шая! Сдаюсь! Устрою встречу послезавтра. Контрабандисты могут доставить тебя в Тарт, ближайший город по ту сторону границы, где есть ячейка «Нового света».
– Спасибо! Знай, даже если умру, в этом нет твоей вины. Я сама приняла решение. Я не могу иначе поступить. Я найду мужа.
– Как скажешь, Шая. С моей совестью разберутся Небеса. О, Вивьен! – Эспер заметил подошедшую девочку. – Хочешь перекусить?
– Нет, спасибо. Я Акила ищу.
* * *
Эспер устроил для гостей прогулку в парк «Каскад». Они следовали живописной дорогой меж уютных домов. Все в городе было наполнено зеленью и энергией жизни. Во дворах играли малыши. Влажный теплый воздух позволял дышать полной грудью.
– Мы живем за счет солнечной энергии. У нас совершенно другая культура, но вы скоро привыкнете, – говорила Авилла. – Правда, Бэт?
