Ознакомительная версия.
Проклятый викинг! У него еще хватает сил шутить! Или он действительно считает ЭТО нормальным? Все, о чем Виктор успел и не успел подумать про себя, выразил вслух Костоправ.
– Все нормально?! – взорвался лекарь. – Да едрить наперекосяк вашу мамашу! Кругом, мля, сплошная жопа, а мы как в жопу ужаленные лезем в самую жопу морского, трындец его кверху жопой, дьявола!
Костоправ всегда ругался как матрос, но сейчас его выражения звучали особенно душевно.
– Чефо ты про дяфола спрашифаешь, Хрентепе?! – то ли не расслышал, то ли не понял Аскел.
– Я не про дявола, я про жопу, хер твою сир! – рявкнул Костоправ.
– Про что, про что?! – снова не догнал викинг.
– Да про погоду, ёпс!
– Та-та! – закивал Аскел. – Стесь часто есть плохая покота!
– Тогда на кой хрен мы вообще сюда сунулись?!
– Нам нушно опокнуть Пританию с сефера и на песопасном расстоянии от перека! – объяснил викинг.
– А что, етить, другого пути нет? С юга обогнуть вашу долбаную Британию нельзя, мля? Может, там хоть малость поспокойнее будет, а то сколько ж можно болтаться как дерьмо в прорубе?! Остохренело уже все, ек-макарек!
– Та, с юка опокнуть мошно, – согласился Аскел. – Там прафта море есть спокойней. Но и опасней тоше.
– Ага, а здесь, типа, офигеть как безопасно, да, мля?
– Нет, маля, – мотнул головой Аскел, от чего с нее слетел капюшон пластикового плаща. Хэрсир поспешно натянул башлык снова. – Стесь не есть офикеть и не есть песопасно. Но там есть еще хуше. Там есть Пролиф Смерти.
– Че? – теперь уже Костоправ не понял викинга.
– Ла-Манш! Мноко тфарей, мноко мутантоф!
– Ядрен-батон! Все не слава богу! – откомментировал Костоправ. Лекаря снова скрутил рвотный приступ.
«Вот ведь бедолага! – подумал Виктор. – Так и загнуться недолго». Он снова перехватил крикливую эстафету:
– Слышь, Аскел! По этому Ла-Маншу действительно никак нельзя проплыть?
– Там тафно никто не плафает. Фота кишит от тфарей!
– А откуда их там столько?
Надрывая глотку, Аскел вкратце объяснил откуда. Как явствовало из его слов (вернее – криков), в Европе тоже имелись свои Большие Котлы. Ими, в частности, оказались территория Франции и Великобритании. Во время Бойни эти две страны, имевшие ядерное оружие, подверглись особенно мощной бомбардировке, а позднее французские и английские земли стали благодатной почвой для развития котловой живности. По той же причине, кстати, Аскел и не хотел приближаться к британским берегам.
Ла-Манш, или, как называли его викинги и, похоже, не только они, Пролив Смерти, пролегал как раз между этими Котлами. Так что ничего удивительного не было в том, что именно там развелась всякая дрянь, препятствующая мореплаванию.
* * *
Буря стихла как-то неожиданно, словно кому-то надоело дуть на море и баламутить воду. Перестали бить в лицо дождь, пена и соленые морские брызги, из-за туч вышло ослепительно яркое солнце, улегся ветер, разгладились волны. И вдруг оказалось, что не так уж и много нужно человеку для простого сиюминутного счастья.
А уж когда на горизонте замаячила суша, в душе и вовсе поднялось ликование. Дикие, скалистые, изрезанные проливами и почти лишенные растительности берега и поднятые над морем плоские травянистые плато казались сейчас землей обетованной, такой желанной и уютной…
Впрочем, Аскел испортил торжественность момента.
– Это есть Шетлантские острофа. Шетланты – не так страшно, как Притания, но фсе рафно пес осопой нушты тута лучше не саплыфать, – огорчил хэрсил пленников. – Мы пройтем мимо.
– Шет… ла… – нахмурилась Змейка, пытаясь повторить незнакомое название. – Блин, а где вообще они находятся, острова эти? Куда мы заплыли-то?
– Мы есть сейчас мешту тфумя морями, – улыбнулся викинг. – Там, – Аскел указал куда-то на север, – Норфешское море. На юке – Сеферное.
– Короче, занесло, мля, к черту на кулички, – процедил Костоправ, больше всех недовольный тем, что долгожданная высадка на сушу им не светит. – Северное море – на юге! Охренеть!
Дальнейший разговор прервал наблюдатель, дежуривший у зачехленных носовых бомбард. Впередсмотрящий вдруг что-то тревожно закаркал, указывая перед собой.
– Тракэ! Тракэ! Тракэ! – разобрал Виктор в его криках.
Среди невысоких и неопасных уже волн то появлялся, то исчезал отчетливый пунктир бурунов. Воду вспенивал явно не ветер, а нечто большое и вытянутое, несущееся к кораблю, словно живая торпеда, и время от времени выныривающее на поверхность.
На солнце поблескивала крупная чешуя, покрывавшая спину неведомого гада, но само существо, быстро приближающееся к драккару, разглядеть пока было невозможно. Виктор даже не смог определить его размеры. Сейчас было понятно только одно: эта тварь ну о-о-очень длинная.
Похоже, морские разбойники узнали ее сразу.
Лицо Аскела изменилось. Он замахал руками, скороговоркой отдавая какие-то приказы. Викинги засуетились, хватаясь за оружие. Канониры расчехляли и спешно заряжали бомбарды. Сам хэрсил вцепился в свой короткорылый пистолет-пулемет.
– Что за хрень? – пробормотал Костоправ, глядя то на подплывающую тварь, то на суетящихся викингов.
– Аскел, что это?! – уже громче спросил Виктор.
– Это? – по губам хэрсира скользнула холодная улыбка. – Это есть наша смерть или нофая колофа на мой корапль.
Аскел кивнул на голый нос судна.
«Морской дракон! – догадался Виктор. – Так вот, значит, черепами каких «красавцев» викинги украшают свои драккары!»
Если судить по сбитому чайками черепу, тварь будет не маленькой и отнюдь не безопасной.
– Аскел, мне нужен мой автомат! – потребовал Виктор.
– Ф тфоем афтомате нет патроноф, – отозвался хэрсир. – Фам татут трукое оружие.
Другим оружием оказались пара мечей, копье с тяжелым широким наконечником и секира на длинной рукояти. Костоправ сразу схватил секиру. Мечи достались Виктору и Змейке. Василь взял копье.
– Ф колофу не пейте, – предупредил Аскел. – Колофа мне нужна целой. Та и не пропьете фы такую колофу.
«Ага, не «пропьем»», – мысленно согласился Виктор.
* * *
Чудовище не стало нападать сразу. Не доплыв до судна с полсотни метров, оно остановилось и поднялось над водой. Начало подниматься, вернее. Лениво так, неторопливо… Этот жуткий и вместе с тем завораживающий процесс занял несколько долгих секунд. Судя по всему, дракон был змееподобной тварью и подобно змее вытягивал шею все выше, выше…
Из воды словно вырастало толстое чешуйчатое дерево, на вершине которого вместо кроны высилась огромная и уродливая, обросшая полипами и водорослями голова с широкой пастью и маленькими неподвижными глазками. Глаза твари, не моргая, смотрели сверху вниз на судно и снующих по палубе людей.
Ознакомительная версия.
