- Да уж, там в кварталах Припяти кроме Монолита всякого дерьма гуляет вдосталь.- ответил Травник. - Но соваться туда себе дороже. С Монолитом шутки плохи. По сравнению с их оружием, наше - как калаш против гаубицы. А на север даже Монолит, поговаривают, не суется. Зачем сектантам с Хозяевами зоны связываться?
- Но назад рано поворачивать. Не с чем пока - отрезал Бомж.
- Тогда можно походить по Свалке вдоль периметра. Ну, к Янтарю залезть немного - я дорогу знаю. Дальше соваться опасно.
- Это он об опасности говорит? - голос Бомжа был ехидный, как никогда. - Ты ж и на Янтаре был, и, поговаривают, даже до Припяти добирался.
- Говорят, что кур доят - отрезал Травник. - Может, и бывал я в Припяти, но больше не тянет. Все, доели и пора двигать. Думыч прикапывает остатки стоянки.
- А почему я? - возмутился обремененный обязанностью сталкер.
- Думаешь много, теперь руками поработай -усмехнулся Бомж.
Вдруг Травник напрягся. У него возникло ощущение, что кто-то смотрит ему в затылок. Пронзительно так смотрит, нехорошо. Будто в мозг медленно вводят холодную иглу. Ощущение было неприятным и болезненным. Сталкер как раз стоя спиной к леску, где находился Думычев хуторок. Травник медленно повернулся и прищурился, фокусируя зрение. Километр, конечно, расстояние достаточно приличное, но сталкеру показалось, что между деревьями сверкнул блик. Что это - снорк, военстал или оптика снайпера Травник не знал. Но на всякий случай пригнулся.
- Что такое - забеспокоился Бомж, видя нехарактерную реакцию напарника.
- Да нет, ничего - помедлив ответил Травник. - Так, показалось.
- Ну-ну - Бомж с сомнением глядел на товарища. Он вынул из нагрудного кармана оптический прицел и скрупкулезно, стараясь не пропустить ни одной детали, осмотрел опушку леса.
- Действительно ничего - подытожил сталкер, убирая прибор обратно в карман.
- Двинули - подошел Думыч. Он уже прикопал следы привала и котов был шагать дальше. - Давайте. Я веду, а то размышляете как в Думе.
Именно за частое упоминание государственной Думы, а еще Верховной Рады, Думыча так и прозвали. Впрочем, никто толком не знал, чем этот сталкер занимался "в миру". Возможно, был журналистом, может, пытался лезть в политику. А может, ни то ни другое. Сталкеров называют не по роду занятий, а по чему-то характерному только для этого конкретного бродяги. Вон, Бомжа прозвали так за бурый цвет кожи, характерный именно для бродяг без определенного места жительства, и вечно опивущее лицо, хотя потреблял Бомж не больше иного сталкера. Об этом думал Травник, шагая в центре колонны. Про свое прозвище Сталкер не думал. Чего о нем размышлять? Травник - он и есть Травник. Он старался потреблять меньше водки, а больше всяких настоек из трав, которые очищали организм от радиации. Таких трав он знал великое множество. Некоторые растения он собирал в зоне, иные заказывал через барыг. Травник был чем-то вроде местного доктора. Не для всех, конечно, но некоторых своими настойками и на ноги поднял в свое время. Того же Думыча, например.
До опушки леса дошли в течение часа, но зато без эксцессов. Два раза пришлось обходить аномалии- попались жарка и мясорубка. Правда, и артефактов не нашли никаких.
Сосновый лес встретил сталкеров угрюмой тишиной, словно появление трех вооруженных людей заставило разом замолчать всю живность. Но тишина не могла обмануть бывалых бродяг, осторожно ступая по мягкой подстилке из сосновых иголок, они двигались в направлении, заданном Думычем.
- Крысы слева - вдруг крикнул замыкающий группу Бомж.
Сталкеры разом вскинули стволы и повернулись в указанном направлении. Воздух наполнился шуршанием и пронзительным писком. Эти звуки издавали десятки крыс. По рыжей лесной подстилке с востока на запад текла буро-коричневая река крупных зверьков. Зона сделала крыс больше и гораздо агрессивнее, чем в обычных условиях. Не отличавшиеся особым благонравием и способные при определенных условиях съесть даже человека, в зоне крысу преобразились, поистине в настоящих зверей. Твари текли сплошным потоком и, казалось, конца края им не будет. Отдельные особи отделялись от основной массы, чтобы нырнуть под подстилку или начать расковыривать корни деревьев. Вдоль живой реки скакали несколько тушканов, которые выхватывали из общей массы отдельных крыс и тут же разрывали их. Серая масса величаво проплывала мимо замерших сталкеров. Вдруг один из тушканов увидел сталкеров и пронзительно заверещал. Тот час же остальные прыгуны отстали от крыс и бросились на троицу бродяг. Выстрел Думычева дробовика снес ближайшего прыгуна. Остатки картечи, заряд которой не снес тушкана, ушли в массу крыс. Даже кое-кого ранили. Но бурые твари продолжали свое движение четко заданном направлении. Бомж с Травником, переведя оружие на режим одиночной стрельбы, отстреливали мутантов одного за другим по мере приближения тушканов к сталкерам. крыс не стоило лишний раз провоцировать на столкновение.
Но самое опасное было впереди. Одна из отделившихся от стаи тварей нырнула куда-то под слой хвои. Через несколько секунд послышался приглушенный взрык. Хвоя в том месте шевельнулась. Затем рык повторился и в лесной подстилке будто гранату взорвали. Опавшая хвоя разлетелась, как от взрыва в разные стороны и к месту сражения явил себя кабан. Вероятно, он отлеживался, зарывшись по самые ноздри, а крыса потревожила его покой. И теперь кабан искал, на ком бы выместить раздражение. Массивная чернобыльская тварь повела рылом, нюхая воздух. Кабаны были подслеповаты, но обладали неплохим обонянием. Рыкнув, мутант развернулся к сталкерам. Он нашел тех, на ком выместит раздражение. Кабан был в пяти метрах от троицы бродяг. Это слишком близко, чтобы тварь успела набрать приличную для полноценной атаки скорость. Однако близость живой чернобыльской машины убийцы тоже не была безопасна. Кабан мог даже сделав три скачка существенно покалечить человека, а крысы, почуяв кровь, уже добьют упавшего. Травник среагировал мгновенно:
- Думыч, твои крысы с тушканами - крикнул он, присел на колено и перенес огонь на кабана, переключившись на короткие очереди. - Бомж, бей по ногам. Твоя левая.
Замысел был прост - обездвижить кабана, перебив ему ноги, остальное доделают крысы, которые вовсю суетились, доедая остатки тушек тушканов. Но делать это надо было быстрей - кабан начал атаку. У сталкеров было всего два выстрела. И бродяги успели. Кабан, не успев толком разогнаться, получил по три пули в каждую переднюю конечность. Злобно взвизгнув, он рухнул рылом вперед. Снова взметнулась хвоя - кабан пытался подняться, но искалеченные лапы не держали.
