зала. «Гвардейцы», поправляет меня память. При виде меня, по залу проносится вздох, кто-то что-то кричит приветственно. Твою мечту, да чего здесь вообще происходит?
«Не стой. Иди. Веди себя естественно», — проговорил Голос у меня в голове.
«Это что вообще такое?», — я выпрямился, спустился по ступеням, и не спеша пошел вперед, глядя по сторонам, степенно кивая, и надеясь, что выгляжу не совсем идиотом.
«Это день твоего рождения,» — хмыкнул Голос. «Дэймону сегодня исполняется восемнадцать лет. Забыл?».
Ну, точно! Еще ж и Лиана с днем рождения поздравляла! Но какого черта? Откуда столько народа?
«А сколько, по-твоему, должно быть гостей на дне рождения наследника рода?» — слегка иронично усмехнулся голос. Че? То есть, вот это вот «лорд» — это не простая вежливость? Охренеть…
«Дэймон Старк — единственный законный сын Эйвора Старка, главы рода Старков-Хранителей, наследник и будущий Мастер Оружия», — пояснил Голос. «Если, конечно, его примет Колыбель. Но ты не переживай. Примет.».
«Колыбель? Это еще что? Я сегодня уже два раза это слово слышал».
«Скоро поймешь. Не отвлекайся».
Я шел по дорожке и степенно раскланивался с окружающими. С кем-то — короткими кивками, с кем-то — более степенно, на миг задерживая подбородок почти прижатым к груди. Причем делал я это совершенно спонтанно и естественно — кажется, включилась пресловутая память носителя, который явно что-то понимал во всех этих пафосных телодвижениях.
Толпа в зале выглядела неоднородно. Сейчас я шел между просто, практично и неброско, даже, наверное, дешево одетыми людьми, чуть дальше одежда начинала походить на мое одеяние, ну а в центре зала можно было различить расшитые камзолы, разноцветные мантии, пышные платья…Блин, неофеодализм какой-то!
Постепенно я продвигался туда, где, прямо на дорожке, рядом с очень красивой женщиной, стоял статный мужчина в богатом камзоле, гвардейском нагруднике и черной мантии, с седой бородой и волосами. При взгляде на этих двоих в груди у меня потеплело.
«Лорд Эйвор и леди Тивора», — проговорил голос. «Родители Дэймона».
Ага. Понятно.
Мы вышли на то место красной дорожки, где она соединялась с центральным проходом, повернули и направились к «моим» родителям, продолжая кивать и раскланиваться.
— Эй! Дэймон! — послышался чей-то нагловатый, скрипучий голос. — Как дела, братишка? Удачной инициации! Не облажайся там!
Я повернул голову на звук, и почувствовал, как сознание затапливает ненавистью еще до того, как рассмотрел говорившего.
Слева, за спинами гвардейцев, стояла группа в одинаковых, черных с серым, одеждах с уклоном в милитари. А может, это и правда форма, откуда мне знать, как в этом мире одеваются военные? Группа большая, человек двадцать, и на всех надеты глубокие капюшоны, скрывающие лица. Поправка: почти на всех. Один из группы без капюшона — и именно ему его надеть и стоило бы.
Высокий и крепкий парень с огненно-рыжей шевелюрой, правильными, аристократическими чертами… Пожалуй, его можно было бы назвать красивым, если бы не одно “но”: красивой была лишь правая половина его лица. Левая же была изуродована жестокими шрамами, оставшимися от кошмарного ожога. Один сплошной рубец с пугающей пустотой глазницы.
И именно на рыжего был направлен поток безумной, практически осязаемой ненависти, поднимающейся из самых глубин моего естества.
Перед глазами мигнуло, и я на миг будто отключился. Из богато украшенного зала я переместился куда-то в другое место…
Я вишу над пропастью, цепляясь за крошащийся камень, а надо мной нависает это лицо — только еще без шрамов, и намного моложе.
— Как ты, братик? Держишься? — губы рыжего кривятся в ехидной ухмылке. — Давай, малыш! Наследник Старков должен быть сильным! Очень сильным… Или мертвым. Что, не хватает сил в твоих пальчиках, да? Ой, как жаль, братик. Как жаль, малыш! Но ничего не поделать. Нужно быть сильным — или умереть. Третьего не дано.
Камни крошатся под сломанными, окровавленными ногтями, тело постепенно сползает в бездну, а сознание затапливает отчаяние.
— Бранд, — тонкий, ломающийся голосок. — Бранд! Помоги!
Рыжий качает головой.
— Нет, Дэймон. Ты должен помочь себе сам. Иначе какой ты наследник?
Силы покидают слабые детские руки. Пальцы разжимаются, соскальзывают с камней, и…
В последний момент, когда мое тело уже срывается в пропасть, усмехающегося рыжего сметает мощной оплеухой, а меня перехватывает сильная, надежная рука, и одним движением вздергивает вверх.
Встряхнув головой, я отшатнулся и едва не упал, наткнувшись на мастера Элронда. Тот невозмутимо подставил плечо, возвращая меня в исходное положение, и чуть слышно пробормотал:
— Спокойно, молодой лорд. Спокойно.
Я мазнул взглядом по ухмыляющемуся рыжему, и снова пошел вперед, оставляя людей в черно-сером за плечом. Дерьмо. Что это было?
«На вашем языке это называется “флэшбек”», — проговорил Голос. «Ты видел сцену из прошлого Дэймона. Тьма и Пустота, же схожи ваши матрицы! Фантастика!»
«Что это за ублюдок?».
«С ублюдком ты очень точно угадал. Это Бранд. Бастард Эйвора Старка. Он старше Дэймона на пять лет, и, до рождения Дэймона, Эйвор не чаял в нем души. Даже собирался официально признать его, как сына. Когда родился Дэймон, внимание Эйвора сместилось на него, и Бранд возненавидел парня. После того, как много лет назад Бранд попытался убить наследника, Эйвор жестоко наказал его и изгнал из рода. Позже Бранд попросил прощения, но отношения со Старками у него остались натянутыми. В основном Бранд бродит по Пустошам в компании своих дружков-дикарей. На церемонию Инициации его, скорее всего, пригласили из вежливости».
«Его лицо… Последствия того наказания?»
«Да. Ему есть, за что ненавидеть Дэймона».
«Угу. А следовательно — и меня. Прекрасно. Этот урод выглядит опасным».
«Так и есть. Постарайся держаться от него подальше».
«Постараюсь».
Между тем, мы продвигались дальше. По мере приближения к родителям носителя, наряды вокруг становились все богаче и изысканнее. Мазнув взглядом по толпе, я почувствовал странное томление в груди — снова не мое чувство. Блин, очень странно все это. Так, что это? Будто увидел что-то очень приятное. Куда я там смотрел?
Пытаясь найти источник томления, я присмотрелся и меня будто под дых с размаху приложили. В окружении людей в красных одеждах со стилизованным огненным цветком на гербах стояла невероятной красоты черноволосая женщина в ярко-алом платье, с узким корсажем и внушительным декольте. Корсаж едва сдерживает рвущуюся наружу пышную грудь, в ложбинке которой покоится кулон на узкой цепочке. Несколько языков пламени, переплетенные причудливым образом. Я не очень хорошо разбираюсь в драгоценностях, но видно, что это — работа настоящего мастера. Поймав себя
