девочке. Она решила своевольно помочь мне.
– Я же только…
– Он прав, не надо, – положил ей руку на плечо бог.
Они не стали больше беспокоить меня. Сели неподалёку и начали вести разговор о какой-то ерунде. Но их тихое шушуканье меня не отвлекало. Так что я вполне спокойно закончил с варкой, разлив драгоценный иссиня-чёрный смолянистый результат, что мягко светился в темноте, в двадцать четыре небольшие бутылочки. Правда, как ни старался соскрести зелье со стенок котла, в последней всё равно получилось меньше нормы…
А варил я на двадцать пять человек! На всех членов Стаи, деревенщин, Элдри и Арнео.
Подобное несоответствие объёма ожидаемому мне крайне не понравилось. Настолько, что, размыслив о том, что в принципе хранителю мира и не обещалось об его здоровье заботиться (а это уже минус один), пока никто не видел, я пометил стенки последнего сосуда. Ну, и дополнил его слабительным, как самым безобидным вариантом – оно должно было хорошо смешаться даже в густым вязким огнестойким дистиллятом и по своему составу очень плохо взаимодействовало с чем-либо. Наносить варево всё равно следовало на кожу и одежду, так что получившийся оригинальный раствор, помимо своих основных огнезащитных свойств, вряд ли бы вызвал что-то кроме покраснения или сыпи.
… Чего же я тогда пометку сделал? Так огнестойкость бы снизилась. Не следовало подсовывать такое себе, Элдри или же мстительному Данраду.
Ещё немного подумав, я решил, что выдам бутылёк Данко. Вряд ли бы лучник занял передовую позицию, а…
– Эм-м, сударь маг, – донёсся до меня чей-то испуганный голос, едва нервы приготовились успокоиться после совершённого нехорошего деяния.
Я с откровенным недовольством посмотрел на говорившего, пытаясь определить был он свидетелем моего подлого поступка или же нет, и узнал в нём того самого подростка, на которого накануне указывал Арнео. Его простодушное лицо деревенского добряка вынуждало гадать, отчего ему так захотелось в Стаю.
– Чего тебе?
– Вашу честь энто, – перепугался юнец ещё больше. – Сам главный зовёт.
Хранитель мира не сдержал смешок, когда ко мне обратились словно к благородному лорду. Элдри, следуя его примеру, тоже хихикнула.
– Больно жопой-то вертеть и бредню свою реветь. Чё сказал счас за фуфло? Лучше‑ка заткни х…
– Элдри!!! – я аж привстал, выказывая, насколько недоволен её поведением.
Девочка только нагло улыбнулась и стремглав убежала куда-то. Я хотел было то ли броситься с хворостиной за ней, то ли прокричать что-нибудь грозное вослед, но Арнео посмотрел на меня таким взглядом, что враз унял всё желание на то. Я остался стоять на месте, и бог ледяным голосом осведомился:
– А каких манер ты ждёшь? Для королевских королевишне в королевском дворце жить надо, а не на помойке.
– Достойная оценка всему этому миру, – едко высказал я, игнорируя не знающего что ему делать растерянного паренька. Затем, снимая так своё раздражение, сложил флаконы в отдельную сумку, не забывая перекладывать их травой, чтоб не разбились, и только потом направился к Данраду. Однако за своей спиной ещё успел услышать, как Арнео интересуется:
– А как тебя зовут, парень?
– Яшка, сударь.
Имя заставило меня улыбнуться. Яшка-бяшка!
… Тьфу!
Я-то с чего начал перенимать такие гадости?
– Мне сказали, что ты меня звал, – обратился я к развалившемуся на покрывале Данраду.
Главарь неспешно курил трубку, глубоко втягивая в себя дым. Привычка курить появилась у него недавно, но уже являлась тяжело преодолимой. Всё из-за травы, что ему посоветовали использовать вместо табака. И хорошо хоть он пока считал, что держит себя в руках, а потому не баловался этим расслабляющим средством изо дня в день.
– Да. Звал… Хочешь? – он скосил на меня мутноватые глаза и протянул трубку.
– Ни в коем случае.
Наркотики серьёзно мешали контролю над потоками энергии. Даже разовое воздействие некоторых препаратов могло повлечь последствия. Необратимые. По сути, наркотики уничтожали способности мага. И именно поэтому в мирах, где желали от магов избавиться, такие развлечения были весьма и весьма распространены. Особенно среди молодёжи. Намного проще устранить способных к волшебству, нежели уже состоявшегося мага. Образно говоря, землю заранее обрабатывали так, чтобы на ней не произрастали сорняки. Это проще, чем заниматься нудной прополкой. Достаточно распространить среди детей «волшебный порошок», «чудо-таблетки» или «особенные сигареты». И всё. Ещё одно поколение магов не сможет проявиться. Любопытство сыграло бы свою роль. Кроме того, коварство наркотиков заключалось ещё и в том, что сами маги на каждом углу о последствиях не предупреждали. Никому не хотелось рассекречивать знание о прекрасном оружии собственного уничтожения.
– А я, ядрёна вошь, слышал, что маги порой смолят так, как будто из пекла дым прёт. Потом будущее зато видят.
– Ты, скорее всего, о шаманах говоришь. Они действительно так делают, но по итогу сходят с ума. Тебе нужен сумасшедший маг?
«А он у меня нормальный?» – вопрошали глаза Данрада, но трубку свою он наклонил в сторону подальше от меня и только затем продолжил.
– Чем ближе мы, сука, к дракону, тем больше у меня херовых дум. Сорока, Марви и Данко, конечно, погнали на разведку, но мне стоило и тебя с ними выпихнуть. С тебя же у меня спрос будет. Ты же у нас за стратегию отвечаешь.
– Кто? Я?! Я ведь…
– Ты и только ты! – грозно бухнул он кулаком. – Мне Марви тут шепнула кое-что. Так вот. Где-то там ты не будешь, со всеми вместе пойдёшь.
– Э-э-э?
– Мне думается, что так маг из тебя выйдет более полезный.
– На самом деле…
– А-а-а!
Крик, вернее пронзительный долгий визг, заставил меня прерваться в самом начале обстоятельного разъяснения почему всё не так, как Данраду видится. Тонкий девчоночий голосок не оставлял сомнений, кому он принадлежит. Так что я, и не думая вежливо завершать беседу, со всех ног бросился к источнику воплей словно волчица к громко заскулившему от боли волчонку. Вместе со мной поспешили Засланец и Рябой. Данрад, пригрозив словом и кулаком дозорным, чтобы бдительнее продолжали за обстановкой вокруг следить, неспешно двинулся следом. В отличие от меня он успел сделать предположение, что крик мог быть всего лишь ловушкой, хитростью для отвлечения внимания. Но моя рациональность вернулась ко мне лишь тогда, когда глаза увидели Элдри. Живой.
Действо происходило на краю лагеря. Там народ после песен Арнео и плотного ужина уже крепко спал и десятый сон видел, а потому заспанные мужики с оружием в руках резко вскакивали из-за шума и, не увидев врага, потирали глаза да эмоционально выражали негодование от пробуждения матом. Все они при этом бездеятельно смотрели в одну и ту же сторону. Одна только Марви, зло
