засылал, Арзамас об этом не знает. Поэтому я и решил здесь остаться.
– Ты связывался со своими?
– Пока нет.
Геральт пристально взглянул на кобольда. Тот подозрительно много знал о ведьмаках.
– Сход Развалыч… – протянул Геральт. Мягче, чем говорил обычно. – Простите, я могу задать нескромный вопрос?
– Можешь, – не задумываясь разрешил кобольд.
– Сколько вам лет?
– Восемьсот тридцать два.
– Ого! – оценил Геральт. – Ни за что не скажешь! Поздравляю.
Для кобольда это был весьма почтенный возраст – что-то около семидесяти человеческих лет. Причем выглядел тот далеко не старцем.
– Тогда еще один вопрос: а не вы ли…
– Я, – просто ответил Сход Развалыч.
Семен, с удивлением вскинув брови, увидел, что ведьмак встал с дивана, откуда его, казалось, не могло поднять ничто в этом мире, выпрямился, приложил руку к сердцу и в пояс поклонился старому кобольду.
«Ну и ну! – подумал Семен Береста. – И здесь какая-то тайна!»
* * *
Сентябрь выдался непривычно теплым, однако ночи постепенно становились все прохладнее. Вечер прошел при открытой двери, но едва сгустилась темнота, Сход Развалыч дверь захлопнул. Единственное пятно света падало из окна на приступочек, ряды автомобильных боксов практически не освещались. Лишь над невидимым отсюда въездом на территорию гаражей тлел на столбе одинокий огонек под ржавой жестяной крышкой.
– Ну, ведьмак? Накопал что-нибудь? – нетерпеливо спросил Семен, когда Геральт оторвался от ноутбука, встал из-за стола и длинно, по-кошачьи, потянулся.
– Нет, – лаконично ответил ведьмак.
– Даже ведьмаки не знают, что это за штука?
– Не знают.
Видно было, что мысли Геральта витают совершенно в иной области. Да и вопросы, которые ведьмак периодически задавал аборигену-кобольду, касались в основном близкого завода и тех, кто этим заводом в последнее время интересовался. Далекий от этих сведений орк мало что понимал. Сход Развалыч, похоже, понимал больше, но молчал до поры до времени.
– Надо бы связаться с техником этого района, – задумчиво протянул Геральт. – Где он обитает, а? Сход Развалыч?
– Да вон, за оврагом и обитает. Там в глубине массива киноцентр отрос лет двадцать назад. Техник его и занял спустя какое-то время. Кино крутить, кстати, там не перестали.
– А не поздно ехать-то? – спросил Семен. – Полночь скоро.
– С утра поедем, – пояснил ведьмак. – Сход Развалыч, у вас раскладушки никакой нет? А то мне выспаться сегодня толком не дали.
– Матрасы есть. Здесь, за стенкой, целая кипа. И одеяла там же. Держи ключ…
Кобольду не нужно было объяснять, что ведьмак не ляжет спать в помещении, в котором находится кто-нибудь еще. А если и ляжет, то не заснет.
Когда дверь в соседнюю комнату захлопнулась, орк подсел к старому кобольду поближе. Снова принялся полусонно поскрипывать на горелке рябой эмалированный чайник.
– Странный он, этот ведьмак, – тихо заметил Семен.
– Он не странный, – так же тихо ответил кобольд. – Он ведьмак, дружище. Ведьмаки все такие.
– А ты, я смотрю, с ведьмаками дела какие-то имел?
Сход Развалыч усмехнулся:
– Запомни, Семен. Ведьмаки ни с кем и никогда не ведут дел. Они лишь продают свои услуги. И все. Причем оплату всегда берут вперед. И упаси тебя жизнь когда-либо встать на пути ведьмака или попытаться обмануть его…
– Обмануть? – перебил орк. – Как же ведьмака обманешь, если плату он берет авансом?
– Ну, например, попытаться откатить заплаченное ведьмаку. Или продать ему что-нибудь, плату схоронить в кармане, а покупку потом не отдать. Да мало ли, под этим небом всякое бывало, уж поверь мне. Так вот, ведьмаки могут простить алчность, жажду власти, жестокость, коварство… но только не в отношении себя. И еще одно запомни, Семен. Слово ведьмака – крепче стали. Потому что ведьмак, давший слово и нарушивший его, будет убит другими ведьмаками. Очень быстро и неотвратимо.
Орк налил чаю себе и собеседнику. Поболтал в фарфоровой чашке с щербинкой на ободке серебряной, потемневшей от времени ложечкой. Кобольд еле заметно кивнул – поблагодарил.
– Сход Развалыч! Расскажи, а? Что там у тебя с ведьмаками было? Что за история? Интересно ведь.
Кобольд растянул губы в ироничной усмешке. Красноватые блики от горелки делали его и без того румяное лицо совсем пунцовым.
– Семен… Я дал слово никому и никогда не рассказывать подробности этой истории. А как относятся ведьмаки к однажды данному слову, ты уже знаешь.
– Но ты-то ведь не ведьмак!
– Это дела не меняет. Слово, данное ведьмаку, в их понимании равнозначно слову, данному ведьмаком. Поэтому я и молчу. Уже много лет.
– Сколько?
– Много.
– Неужели и это секрет?
– Семьсот двадцать.
На это ответить можно было только молчанием. Почтительным молчанием.
Так, без единого звука, они допили чай.
– Ладно, – наконец прервал безмолвие орк. – Пойду я посплю, пожалуй, сегодня до рассвета встал.
– Раскладушка у меня внизу. Вот ключ… – предложил кобольд.
– Да не нужно, – Семен поднялся из-за стола. – В джипе посплю. Пусть привыкает. Да и мне к нему привыкнуть нужно. Спокойной ночи, Сход Развалыч.
– Спокойной ночи.
Ночь и впрямь выдалась спокойная. Для всего района.
Но никто не подозревал, что не так долго осталось безмятежному району наслаждаться спокойными ночами.
Никто. Кроме разве что ведьмака и старого кобольда, который знал о ведьмаках не меньше, чем они о себе сами.
Геральт проснулся первым, и это было наилучшим знаком того, что из режима «отдых» он переключился в режим «работа». Солнце пряталось, небо сплошь застилали однотонные светло-серые тучи. Даже птицы чирикали без особого энтузиазма, уныло и скорее по привычке, чем по необходимости.
«Осень», – подумал Геральт по пути к автомойке.
Там с наслаждением умылся он под холодной струей, всласть пофыркал и моментально посвежел после сна. Пока он умывался, с ночевки снялось несколько машин из тех, что обитали в боксах с научными дистанционными замками. Геральт заметил, что таких было совсем немного. Каждый однажды прирученный автомобиль втайне мечтает вновь обрести хозяина.
Орк дремал в джипе, откинув спинки передних сидений. Геральт легонько постучал ему в стекло, джип снес это без излишней нервозности. Пока орк продирал глаза, Геральт поднялся и так же легонько постучал в дверь к кобольду. Тот, оказывается, уже встал, оделся и даже успел вскипятить чайник.
Чай механик-самоучка поглощал в неимоверных количествах и приятелей своих заражал тем же, потому что без чаепития Семен-таксист наотрез отказался выезжать куда бы то ни было. И – что странно и неожиданно для себя самого – от чуть терпкого вкуса крепкого чая Геральт получил массу непередаваемого наслаждения. Словно еще раз умылся, только ощущения вышли не холодно-пронзительные, а теплые, домашние.
Впрочем, у ведьмаков не бывает места, которое они могли бы назвать домом.
– К технику в киноцентр? – спросил орк, усевшись за руль
