при всей аристократии их союза. Дабы не уронить репутацию своего Дома, красноглазая чародейка сделала вид, что не понимает, о чем говорит смертный и отправила его в тюрьму, попутно приказав страже не пускать никого к новому заключенному.
Человек был нужен ей живым и желательно целым, ведь она планировала сделать его своим любовником.
И нет, дело здесь было не во внезапно вспыхнувшей страсти или любви с первого взгляда, о которой так любят слагать песни бродячие менестрели. За тысячелетия правления сердце Азиль очерствело настолько, что женщина и сама не знала, способна ли она теперь полюбить… Тем более такого страшного смертного, которого идущий через лицо шрам делал своего обладателя похожим на отброса из темной подворотни.
Причина крылась в левой руке одержимого, а точнее — в прошлом её владельце. Древней чародейке было достаточно одного взгляда, чтобы распознать в покрытой черной чешуей конечности работу Фириараль. И Азиль не понадобилось много времени, чтобы догадаться, зачем живущий на окраине Великого Леса демонолог решил вдруг пришить настолько редкую вещь обычному смертному…
Фаролец даже без учета своего приобретения был невероятно живучим и легко мог перенести операцию по пересадке кусочка демона — жизненная энергия в этом парне буквально кипела и лучшего кандидата для имплантации частицы твари из Бездны было просто не найти. Посмотрев на него в тронном зале с помощью Аурного Зрения, матриарх Дома Ходящих Тенью увидела, что процесс сращивания энергетики потусторонней твари с душой человека был почти завершен и это значило, что…
«- Надеюсь, что этот все получиться решить полюбовно…» — Проведя ладонью по груди, женщина удовлетворенно кивнула и начала неспешно облачаться в один из своих открытых нарядов. — " Давить на владельца частицы демонического создания — худшая идея, среди всех возможных, особенно если ты хочешь что-то от него получить. Сидящим внутри тварям только дай повод для захвата тела своего носителя, а с разумом жители Бездны не дружили с момента своего существования."
Теперь полукровка мог выдержать ночь страсти с магом, уровня матриарха Дома Ходящих Тенью и Азиль не сомневалась, что именно с этой целью «рогатая сучка» потратила такую редкую вещь, как кусочек Демонического Охотника на обычного человека.
Фириараль не слишком уступала в магической силе красноглазой колдунье, а значит — с личной жизнью у неё должны были быть те же самые проблемы, что и у Азиль, ведь после Войны Порядка мужчины-архимаги стали встречаться реже, чем суккуб-девственница.
И хотя по поводу демонолога среди остальных колдуний ходили слухи, что тварей из Бездны та призывает не только в качестве бойцов… Темная эльфийка в них не слишком верила.
А точнее — знала слишком много и понимала, что это пустые россказни.
Как и матриарх Дома Ходящих Тенью — Фириараль успела застать конец Войны Порядка, воспитывалась в тех же самых условиях и присущее Азиль чувство собственного достоинства этой рогатой чародейке было тоже не чуждо.
Да и якшаться подобным образом с призванными из Бездны монстрами было по меркам эльфов древности огромным позором…
В общем, Азиль решила воспользоваться буквально упавшей ей в руки возможностью и присвоить себе результат работы рогатой колдуньи, попутно избавившись от вынужденного целибата с помощью носителя демона, который из-за слияния с потусторонней тварью мог пропустить через свое тело колоссальные потоки магической силы и там, где другого человека давно бы порвало от переизбытка энергии, этот фаролец теперь бы даже не почесался. Для частицы Демонического Охотника любая энергия была лишь пищей, а голод создания Бездны был воистину неутолимым…
" — Осталось придумать, как наладить контакт с этим смертным. Сомневаюсь, что он согласиться быть кем-то вроде постельной игрушки — частица Повелителя Пустошей уже должна была начать влиять на рассудок своего носителя, а значит гордыня у фарольца должна цвести и пахнуть на пару с агрессивностью. А дело у меня довольно деликатное и сделать все надо предельно аккуратно. Хм…"
На самом деле древняя чародейка впервые за последние несколько тысячелетий не знала, что ей делать. Дела любовные были для матриарха Дома Ходящих Тенью не самым типичным занятием, скорее наоборот: из-за того, что ночь с ней гарантированно убивала любого, кто имел резерв меньше, чем у архимага — Азиль мало волновали подробности взаимоотношений между любовниками и подобные вещи были для красноглазой чародейки тайной, окутанной мраком.
Нет, некоторые вещи, характерные для общества темных эльфов, древняя колдунья знала прекрасно, но Азиль сильно сомневалась, что в соблазнении смертного из Фарола ей помогут знания о том, сколько у дроу её положения должно быть фаворитов или как мотивировать придворных с помощью одних лишь намеков и игры слов.
" — Хм… Вроде бы Илариль пару лет назад говорил мне, что женщины смертных рас крайне падки на дорогие украшения… Может, стоит воспользоваться той побрякушкой, что человек подарил мне при первой встрече?"
Подойдя к столу, высеченному из цельного куска мрамора, женщина отодвинула верхний ящичек и достала из него зачарованную шкатулку с драгоценностями. Пусть у неё и была большая проблема с кавалерами (А точнее с их полным отсутствием), это не мешало темной эльфийке коллекционировать разные украшения.
Парой небрежных жестов сняв с ларца магическую защиту, Азиль подняла покрытую золотым узором крышку и стала аккуратно доставать из него дорогостоящие побрякушки, большую часть которых она позаимствовала из личных запасов бывшего командующего гномьей крепости — после пары дней непрерывных пыток бородач сдался и рассказал палачам, где он припрятал сундучок с самыми ценными вещами, из которых древняя чародейка моментально присвоила себе все ювелирные изделия подгорных мастеров.
Все-таки даже у родившейся еще до Раскола эльфийской расы чародейки могли быть небольшие слабости… Во всяком случае такова была официальная версия. На деле же стоимость этих, как выразился Йара’аз «бабских цацек» суммарно выходила примерно на треть от основной казны захваченной дроу цитадели, но про это никто, кроме самой женщины и пары верных лично ей палачей, разумеется, не знал.
Добравшись до дна шкатулки, темная эльфийка вытащила из неё нанизанную на нить ракушку и со все той же аккуратностью сложила остальные побрякушки обратно в ларец.
Подняв подаренное смертным украшение на уровень своих глаз, красноглазая колдунья слабо улыбнулась.
— А ведь мальчишка тогда не обманул… Дешевка, но найти такую раковину даже мне, правителю Великого Дома — будет непросто.
В свое время эта примитивная побрякушка оказалась довольно полезной: Благодаря тому, что матриарх Ходящих Тенью носила её несколько месяцев к ряду и старательно делала вид, что это самая обычная безделушка, которая просто пришлась ей по вкусу — несколько аристократов, что были не особо лояльны роду Азиль, закономерно заподозрили подвох и потратили много сил на выяснение того, что из себя представляет данный амулет. В результате их шпионов удалось легко выявить и устранить пару семейств темных эльфов, что собирались…
Нет, не свергнуть.
Азиль была главной боевой силой своего Дома и убивать её никто из Ходящих Тенью бы не стал, ведь это бы неизбежно ударило по могуществу всей их аристократии. Просто несколько заговорщиков планировали уменьшить влияние матриарха и выторговать своим родам чуть больше свободы. Само-собой, когда это все вскрылось — у этих доморощенных предателей появилось столько проблем, что их семейства быстро перестали быть частью аристократии красноглазого народа и на их место пришли новые, куда более лояльные дроу, еще больше укрепившие власть алоглазой чародейки над своим народом…
Внезапно в дверь личных покоев матриарха кто-то постучал.
— Войдите.
Повесив на пояс длинный клинок с узким лезвием, красноглазая колдунья повернулась лицом к двери — пусть хорошим фехтовальщиком Азиль никогда не была и тот же Даракас в поединке на мечах разделал бы её под орех секунд за пять, но после Войны Порядка у матриарха Дома Ходящих Тенью появилась привычка никогда не полагаться на одну лишь магию и покидая спальню она всегда брала с собой какое-нибудь оружие.
— Дражайшая мать… — Стучавшим оказался сын женщины, Илариль — войдя в комнату, одноглазый воин первым делом поклонился древней колдунье и только после этого начал говорить. — У нас появились проблемы с одним из наших союзников. Патриарх Йара’аз силой прорвался в тюремные казематы
