— Сегодняшний день окончится тьмой, — донеслось от Седьмого капитана, чей левый глаз тоже окружало зазубренное солнце. — Мы знаем истину, мы знаем, что совершили наши братья. Никакие объяснения не смягчат горе примарха. Никакие доводы не успокоят его ярость. Тебе это известно так же, как и мне, магистр.
Деймос кивнул. На мгновение он позволил себе представить, что «Лекс» не замедлит хода, что он войдет в сердце противостоящего флота, словно серый клинок, а его орудийные батареи будут объяты пламенем, извергая свою смертоносную песнь. Брат против брата, Астартес против Астартес.
Когда-то он бы усмехнулся утонченному богохульству невозможной мысли. Но не сейчас.
— Нас приветствуют, — сообщил один из офицеров от консоли.
Наконец-то. Послание всему флоту, переданное единственным голосом, который имел сейчас значение. Послание разнеслось над мостиком, исковерканное помехами, но все же разборчивое.
— Сыны мои. — Никакие помехи не могли скрыть боль и страсть в голосе. — Сыны мои, мы достигли Хура. Время ответить на последнюю молитву Монархии. Сегодня мы взглянем своими глазами на развалины, в которые наши братья превратили совершенный город.
Четверо Астартес вокруг командирского кресла обменялись взглядами, хотя выражение их лиц и скрывалось под шлемами Мк III. Каждый из них ясно расслышал дрожь в голосе их отца.
— Сыны мои, — продолжилось сообщение, — Кровь взывает к крови. Мы получим ответы, которые ищем, еще до конца дня. Это, клянусь…
Сообщение оборвалось. Более мощный сигнал заполнил вокс-сеть, его силы хватило на то, чтобы заглушить даже слова самого примарха Легиона.
Голос был глубже, холоднее, но столь же искренен.
— Воины Несущих Слово. Я Жиллиман из XIII Легиона, Повелитель Макрагга. Вам предписывается незамедлительно спуститься на поверхность и собраться на развалинах, ранее известных как Монархия. Координаты передаются. Не будет никакого неподчинения этому распоряжению. Ваш Легион соберется полностью, как и предписано. Это все.
Голос умолк, и воцарилась тишина.
На мостике «Де Профундис» собралась почти сотня душ — люди, сервиторы и Астартес. Никто из них не проронил ни слова почти минуту.
Почти не узнавая окружающих, Седьмой капитан развернулся и пошел через зал. Его бронированные сапоги тяжело стучали по пласталевому покрытию пола.
— Аргел Тал? — произнес Деймос в вокс своего шлема. Экран визора проследовал за его подчиненным капитаном, прокручивая на дисплее белые строчки биоритмических данных. Он моргнул в сторону периферической руны, очищая тактический экран.
Седьмой капитан обернулся, сотворяя знамение святой аквилы на груди, перчатки сложились в знак Бога-Императора поверх бронированного нагрудника.
— Я иду готовить Седьмую к высадке, — сказал он, — ответы, что мы ищем, находятся на поверхности Хура, среди руин совершенного города. Я хочу получить эти ответы, Деймос.
В воздухе носился песок, смешанный с пылью и дымом. Земля представляла собой черную пустыню из пепла с вкраплениями обожженного жаром стекла и оплавленного мрамора, которые отражали свет солнца, пока не крошились под ногами.
Аргел Тал вдохнул, ощущая рециркуляцию очищенного воздуха внутри брони: запах пота с химическим привкусом его генетически усовершенствованной крови. Однако он не мог заставить себя полностью загерметизировать костюм. Каждый вдох нес с собой примесь серы и выжженного камня, которые источало окружающее опустошение.
Ничто не уцелело. Несущие Слово стояли в центре Монархии. Каменная пыль в воздухе, остатки миллионов уничтоженных мраморных зданий, уже покрыла их броню. Свитки с клятвами и молитвами на их нагрудниках стали серовато-белыми от осевшего налета.
Аргел Тал наблюдал за своими воинами, стоявшими посреди развалин. Некоторые бесцельно копались в обломках, прочие оставались недвижными. Он искал слова, которых требовал момент.
Каковы бы ни были эти слова, они ускользали от него.
Вокс затрещал, и на краю красноватого ретинального дисплея Аргел Тала замигала идентификационная руна Ксафена.
— Мы стояли здесь шесть десятилетий назад. — Ксафен приблизился к капитану, его редкая броня с золотой отделкой тоже посерела от падающей пыли. В этот раз Седьмому капитану все его братья казались одинаковыми, равными среди руин Монархии. — Теперь город утопает в пыльных облаках, но это то же место. Помнишь его? — спросил Ксафен.
Аргел Тал взглянул на выжженную землю, видя в дымке миражи — шпили и купола строений, которых более не существовало.
— Я помню, — ответил он, — это общественная площадь сектора Инага, — капитан указал на юг, хотя в любом направлении была одна и та же панорама опустошения. — Там стояли Врата Тофета, возле них собирались торговцы и проповедники.
Ксафен кивнул. На его левом глазу виднелся такой же символ, что и у Аргел Тала — зазубренное солнце, знак братства. Оружие, удерживаемое магнитами на его спине — священный крозиус арканум, боевая булава капелланов Несущих Слово, было выполнено в той же манере. Его навершие было шипастой сферой из темного железа, отделанного серебром.
Беседа умолкла до тех пор, пока другая рота не зашла на посадку, нарушив недружелюбное спокойствие места. С воем двигателей десантно-штурмовые корабли совершали последние маневры, когти посадочных опор впивались в оплавленную землю. В другое время вонь от огня и масла ранила бы обоняние. Но среди развалин она уже не ощущалась.
Люки и аппарели с лязгом открылись. Еще сотня воинов в гравированной броне XVII Легиона ступила в мертвый город. И без того небольшой порядок мгновенно нарушился, Астартес рассыпались, силясь смириться с увиденным. Аргел Тал, моргнув, активировал вокс-руну на дисплее, вновь переходя на общий канал. Зазвучали голоса новоприбывших, носивших знаки Пятнадцатой роты, в слышались неверие и бессильная злоба. На их нагрудниках были изображены сваленные в груду человеческие черепа, знак ордена Костяного Трона.
Аргел Тал безмолвно приветствовал их. Ближайшие воины отсалютовали, выражая свое уважение к его званию, невзирая на принадлежность к иному Ордену. Плотью и кровью каждый из них был Носителем Слова и это перевешивало все остальное.
Все больше «Громовых ястребов» проносилось над головами, десантно-штурмовые корабли выискивали свободное место для посадки. Становилось все сложнее разместить оставшуюся часть Легиона между уже высадившимися воинами и их кораблями. С востока на запад и с севера на юг небо колыхалось от тряски кораблей и жаркого огня двигателей, удерживавших «Громовые ястребы» на лету.
