Впрочем, все одно это слезы. По численности, такая дружина сопоставима с мобилизованным полком надельников. Но на деле нет и малой части их слаженности. Что с запасом перекрывает преимущество дружинников в индивидуальной боевой подготовке. Ну и артиллерия. Надельные полки имеют минимум по одной батарее полевых пушек, десятку пищалей и столько же огнеметов. К тому же, греческим огнем их снабжают централизовано, и они могут пользовать его куда как шире.
Конечно есть еще и ополчение. Но это так. Пушечное мясо. Толку от них против привычного к строю войска только и того, что те умаются их рубить и колоть, да больше израсходуют стрел и греческого огня. Конечно в открытом бою и при подобном подходе князь может задавить массой. Но ведь от эдакой напасти можно выстоять и в обороне. А там, глядишь, и подмога подоспеет. Нынче великокняжеское войско легкое на подъем.
Дверь в трактир вновь распахнулась, и в обеденный зал ввалились трое мужиков облаченных в кольчугу, усиленную железными пластинами, с промежутками между ними в одно кольцо. Такой доспех уже тяжелее, но в то же время мало чем уступит ламелляру, все еще превосходя его по удобству и гибкости.
У Михаила в комнате на втором этаже трактира остался почти такой же. Обзавелся как раз вот на такой случай, если нужно будет особо не отсвечивать. Подобные усиления в связи с широким распространением ламелляра, на Руси стали едва ли не повсеместными. Разве только кольца и пластины у Романова стальные. А потому защиту обеспечивают куда лучшую. Хотя и стоит такая броня значительно дороже той, в которой щеголяли вошедшие мужики.
Отчего мужики, а не вои? Так ведь, а кто они еще-то. Ну может ремесленники. Воина сразу видно, уже по тому, как он носит все это железо, двигается так, словно броня его вторая кожа. Все неизменно подогнано, не болтается, не мешает и не стесняет движения. Он и идет-то практически не звеня кольцами и не бряцая оружием. Чего в вошедших не наблюдалось и близко. Хотя и полными неумехами они не выглядели.
И вот это-то-то и заинтересовало Михаила настолько, что он подал Еремею знак взглядом. Тот согласно моргнул, и когда они прошли мимо него к стойке за которой находился трактирщик, сосредоточил на них свое внимание. Так как теперь они оказались у Романова за спиной.
– Здорова, Осьма.
– И тебе не хворать Вторуша. Неждан, Петр, по здорово, – это уже к спутникам первого.
– Здравия, – подкрепляя свои слова жестами, чуть не в один голос ответили те.
– Я гляжу учения у вас сегодня, – произнес трактирщик кивая на них, и явно подразумевая полную выкладку.
– Есть такое дело. В броне и оружные. Щиты с копьями в повозке оставили, – подтвердил Вторуша.
– Даже повозки выгнали. Серьезно у вас на этот раз.
– Эт точно, – хмыкнул тот.
– Чего хотели-то? – поинтересовался трактирщик.
– Бочонок пива с собой нам сделай.
– Может и здесь по кружечке опростаете? Много времени не займет.
– Ага. Чтобы Олег из нас потом всю душу вытряс. Не. Оно того не стоит, – возразил Вторуша. – Вот покончим с учением, тогда и выпьем малость всем десятком.
– Если этот ирод позволит. Помнишь что было на прошлой седмице, – возразил Неждан.
– Вот типун тебе на язык, – вскинулся Петр, третий их товарищ.
Трактирщик ушел в заднюю комнату, а вскоре появился с бочонком, на одно ведро*. Оно на десяток вроде получается и не так много, но с другой стороны, им ведь не пьянствовать, а так, для аппетита.
*Ведро – староруская мера объема жидкости, равнаяя 12 литрам.
«– Это что же, ополченцы, получаются», – проводив воинственных мужиков взглядом, и изображая из себя немого, произнес Михаил.
– Выходит, что так, – прекрасно поняв его по губам, ответил Еремей.
«– Погляжу», – сделал очередной знак Михаил.
После чего поднялся из-за стола, и направился на выход. Еремей решил присоединиться к нему, и двинулся следом. Чего ему тут киснуть. Подышит свежим воздухом.
Десяток ополченцев уже отдалялся от трактира, двигаясь вслед за боевой повозкой, грохочущей по успевшей просохнуть после дождя улице. Из переулка неподалеку появился следующий, двинувшийся вслед за первым, и так же при повозке. К трактиру приближался еще один, о чем возвещал грохот очередной повозки. И все облачены на один манер в усиленные кольчуги. Щиты, копья, на поясах мечи и массивные ножи. И при каждом десятке воин, которого никак не спутаешь с ополченцем. Похоже наставники, назначенные к ним десятниками.
Подобную картину Михаил прежде наблюдал только в Пограничном, где сам же такие порядки и завел. Матвей не дает ополченцам расслабиться, и если уровень боевой подготовки пограничников снизится, случится это явно не при нем.
Дело это дорогое. Это если сказать мягко. Но похоже князь Юрий не скупился на снаряжение своего ополчения. И деньги на это у него имелись. Мало того, он извлек урок из неудач своих предшественников. А потому никаких незаконных вооруженных формирований. Каждый князь и боярин должен заботиться о снаряжении и обучении ополчения в меру сил и способностей.
Матвей под таким соусом имел свою небольшую армию. К тому же призывал и покойного Петра, но тот не послушал. Правда, справедливости ради, у Пограничников дело поставлено куда основательней. Там все жители проходят сначала через срочную службу, где только тем и занимаются, что боевой подготовкой. Учения ополчения для них уже скорее повторение пройденного, чтобы не забывалось. По рязанцам же видно, что плотное обучение они не проходили.
Впрочем, даже наблюдая со стороны всего лишь за тем, как они движутся к городским воротам, можно было сделать безошибочный вывод – это ополчение если и уступит какому, то только пограничникам. Вообще-то не корректное сравнение. Те вполне могут встать и против надельников. С другой стороны, и вот эти уже не совсем пушечное мясо или живая масса. А значит куда опасней, чем Михаил предполагал еще несколько минут назад.
Стоп! А ведь род Ярославичей достаточно ветвистый. В Муромо-Рязанском княжестве только одних удельных князей шестеро, а это тысяча двести законных воев. Да если у всех дела с ополчением обстоят точно так же… Да еще и бояре не отстаиваются в сторонке…
Сомнительно, чтобы князь Юрий Ярославич претендовал на великокняжеский престол. У него на это нет никаких прав. Зато набрав достаточно сил, он может попытаться отложиться. И похоже, он решил что пришла пора, коль скоро начал сговариваться с Атракканом о свадьбе сына с его дочерью, и брачном союзе. Две орды, это порядка двадцати тысяч всадников. А там, глядишь и еще подтянутся. Кочевники воевать любят. Да плюс войско князя, которое навскидку получается порядка сорока тысяч. Сила!
И куда более внушительная, если они объединят усилия с Ростово-Суздальским князем Давыдом Всеволодовичем. Есть у того зуб на Мономашичей, величиной с бивень мамонта. Опять же, жить самим по себе, на особицу. Плохо ли! Да замечательно!
И что самое интересное, сам Михаил подобную мысль глупой не считает. Да, он не просто поддерживает великого князя, но и готов драться за его власть. Но это вовсе не значит, что ему все нравится в существующих реалиях. Многие вещи он делал бы по-своему. Но он все же выбирал единое государство. Объединить, создать сильную вертикаль власти, ограничить влияние бояр, которые сейчас набирают силу, а там уж можно браться и за иные реформы.
Хм. А ведь может статься и так, что князья сговорились с восточными соседями. Булгарами. У Мурома, теперь уже Рязани, и Суздаля с ними давние торговые отношения. Опять же, купеческие караваны идут по Волге, через их земли. А уж сколько воинов сможет выставить булгарский хан, остается только гадать.
Иное дело, а хватит ли у князей серебра, чтобы заплатить всем своим новоявленным союзникам. Но им ведь можно и не платить. При наличии артиллерии, а паче того, греческого огня, города будут падать к ногам штурмующих, как скошенная трава. Пообещать кочевникам отдать на разграбление земли успевших нагулять жирок черниговцев, да смолян, и те согласятся, к гадалке не ходить. Им ведь достаточно ворваться за стены, а там уж они наведут шороху, ни капли сомнений.
