ствола, разорвали плотную ткань комбинезона на лоскуты, а тяжелая пуля затянула их внутрь раны как в воронку.
Несчастный ученый оглушительно заорал, хватаясь за простреленную конечность. Но Изюм его крика уже не слышал. Нырнув в настоящее цунами из чужой боли, он резко выскочил из оврага и пустил длинную очередь на весь магазин в направлении подступающих немцев. Противник тут же огрызнулся огнем из десятка стволов, а спустя несколько мгновений загрохотал и станковый пулемет «Унветтера».
Проводник, двигаясь так быстро, что невозможно было уследить глазами, отшвырнул от себя опустошенный магазин и воткнул новый. Схватив за воротник Каспера, он словно котенка забросил его куда-то в сторону, а потом и сам скрылся из виду.
Оставшаяся в одиночестве Нина лежала, вжавшись в землю, и не знала, что ей делать. Вокруг нее разверзлась настоящая преисподняя! Гремели выстрелы, громко ухали взрывы, трещал пулемет, на голову постоянно сыпалась листва и падала земля, а каменная крошка выстукивала настоящую чечетку. И сквозь эту какофонию изредка прорывался истошный вопль Каспера, которого обезумевший русский таскал за собой, чтобы подпитываться его болью…
Но постепенно пальба смещалась от брошенного лагеря, теряла в интенсивности, а вскоре и вовсе затихла. Пролежав без движения еще около минуты, Янковская осмелела настолько, чтобы высунуться из укрытия и посмотреть, что там происходит на поле боя. Первыми на глаза женщине попались трупы немецких солдат. Три или четыре тела лежали на небольшом удалении друг от друга с простреленными забралами шлемов. Чуть поодаль, метрах в пятидесяти, маячили серые спины их живых соратников, а поменявший позицию броневик настороженно водил стволом пулемета, выискивая врага.
Похоже, проводник все-таки проиграл. В прямом столкновении с превосходящими силами, не выживет даже такой опытный и умелый боец как он. Быть может, имей наемник возможность подготовиться к встрече, у него бы и появился крохотный шанс. Но поскольку иностранные военные застали его врасплох, то исход этого боя слишком предсказуем…
Не успела Нина толком поразмыслить о собственной участи, как кусты в противоположной стороне от немцев еле заметно шелохнулись. Из них выбрался русский, который невзирая на свои внушительные габариты двигался бесшумно, словно охотящийся кот. Он пробрался вперед на несколько шагов и припал к земле, перестав шевелиться, да так и замер, не обращая внимания ни на затаившуюся подопечную, ни на противника.
«Что он делает?» - недоуменно подумала лингвист, наблюдая за странным поведением наемника.
А потом сразу же увидела ответ. Распростертые на земле тела затряслись, как от сильной лихорадки, и женщина догадалась, что инфестат вернулся, чтобы подчинить их своей воле.
Напрягшись от ожидания второго раунда оглушительной перестрелки, Янковская зажмурилась и вжалась лицом в землю. Но кроме болезненных причитаний Каспера, звучащих в отдалении и коротких команд на немецком языке, ничего не происходило. А потом… потом грянул одинокий выстрел, и стон некробиолога прервался. Повисла тревожная тишина, от которой внутри женщины все похолодело.
«Они… убили его…» - пронеслась в мозгу языковеда паническая мысль. - «Как же так?!» До последнего Янковская надеялась, что солдаты открыли огонь первыми просто по ошибке, не разобравшись что к чему. Но теперь, когда они пристрелили раненного ученого, который не мог представлять для них опасности, эта версия развалилась.
- Schau in die Vertiefung! - расслышала Нина команду на немецком и ощутила, как по спине побежали волны обжигающих мурашек. Сейчас военные заглянут в лощину и обнаружат ее. А потом, скорее всего, убьют, как и Каспера…
В подтверждение мучительным и пугающим размышлениям лингвиста сверху раздались осторожные шаги. Похоже, русский наемник сбежал, бросив ее, и теперь ученой приходилось рассчитывать лишь на одну себя. Да вот только ничего она не могла сделать против обученных солдат…
- Steh auf Baby, - прозвучало над самой головой языковеда.
Она робко подняла глаза и увидела собственное жалкое отражение в забрале шлема бойца, который возвышался над ней, взяв на прицел. Подчиняясь приказу, Янковская медленно поднялась, стараясь держать руки на виду, и кое-как утвердилась на трясущихся ногах.
- Willst du einen leichten Tod? - спросил все тот же боец.
- П-простите, я н-не совсем пон-няла… - жалобно пролепетала женщина. - Ч-что вы сказали?
- Dummes Schwein, - неудовлетворенно покачал головой солдат и вдавил в плечо приклад, изготавливаясь к стрельбе.
«Ну вот и все», - обреченно подумала Янковская. - «Сейчас я умру…» Однако судьба преподнесла ей очередной подарок, которого она уже и не чаяла от нее получить.
- Падай, дура! - словно из ниоткуда прогремел вопль проводника.
Нина глупо задрала голову и заметила, как прямо в гущу немецких военных бесстрашно влетел двухметровый силуэт русского наемника. А вместе с ним с земли вскочили и воскрешенные мертвецы…
Изюм дерзко ворвался к противнику на сверхближнюю дистанцию и короткой очередью практически в упор вскрыл бронированный нагрудник одного из немцев. Солдат сдавленно охнул и кулем осел на землю, но все еще оставался жив. Однако у спецназовца не было времени его добивать. Вместо этого он скользнул в состояние тактической относительности и подбил локтем направленный в него ствол винтовки другого бойца.
Будучи не в силах конкурировать с Виноградовым в скорости, а с воскрешенными соратниками в бесстрашии, враги бросились врассыпную, чтобы не стоять на линии огня у пулеметчика. Однако пока они разбегались, Макс успел опустошить магазин своего ВСС, метя по самым уязвимым местам боевых скафандров. Два солдата выхватили от него по пуле под колено, третий поймал подарочек в ягодицу, а четвертый в место крепления шлема и воротника. Последнему, кстати, повезло меньше всех, потому что тяжелый свинцовый конус играючи пробил сочленение комбинезона и превратил шейные позвонки немца в мешанину из осколков, парализовав все тело.
Уходя от пулеметного огня на скорости недоступной простому смертному, Изюм мимоходом выпустил несколько длинных некроэфирных образований и вкрутил их в пулевые отверстия на защитных костюмах подранков. Дотянулся, конечно, не до всех, а лишь до двоих, но лиха беда начало…
Концентрированная энергия смерти во мгновение ока убила солдат, а затем заполнила их тела. Подчиняясь мысленной команде бывшего спецназовца, мертвецы восстали и засыпали своих отступающих соратников шквалом свинца и белого фосфора. Растерянный противник опомнился слишком поздно, успев подарить инфестату сразу шестерых павших товарищей, включая тех, которых Изюм убил первыми. Поэтому немцы предусмотрительно залегли в укрытия, предлагая разбираться с врагом пулеметчику. И тот, черт бы его отодрал, не оплошал…
Крупнокалиберные пули запорхали в воздухе сразу же, как только союзные единицы убрались с линии огня. От них практически негде было спрятаться, потому что они в
