встретил Като Шин и с крайне серьёзным видом вручил свиток.
— Это кодекс поединка чести, — предупредил он. — Как куратор курса, я буду вашим с кадетом Накаямой секундантом. Ознакомьтесь и передайте мне завтра свои условия.
Прежде я лишь слышал о поединках чести, так что пришлось поискать сведения об этой древней традиции в Сети. Поэтому к появлению секунданта я был готов.
— Спасибо, Като-доно, — проговорил я, с поклоном приняв свиток. — Завтра мой ответ будет у вас.
В свитке излагались условия Накаямы. Как пострадавшая сторона, он составлял кодекс первым. Участники поединка имели право выдвинуть любые, не противоречащие закону условия. То есть, лишение жизни и членовредительство исключались. Думаю, в старые времена таких послаблений не было, но прогресс и цивилизация не стояли на месте.
Свиток я распечатал дома при Исаме и Аяко. Иероглифов оказалось немного. Накаяма чётко знал, чего хочет. Он требовал, чтобы в случае проигрыша я навсегда покинул стены менториума.
— Ожидаемо, — обронил Исама. — Он этого хотел с самого начала.
— Вот гад! — тряхнула головой Аяко. — Что ты ему ответишь?
— Думаю, будет справедливо, если тем же.
— Хочешь, чтобы он, если продует, отчислился?
— Именно.
— Папаша устроит его в другой менториум, — пожала плечами Аяко. — Не слишком ли лёгкий ответ?
— Не устроит, — покачал я головой. — Накаяму там не примут. Это будет выглядеть как уловка. Неспособность с честью выдержать удар судьбы. Накаяма будет опозорен. Нет, военная карьера закроется для него навсегда. Даже если он устроится в другой менториум и закончит его, ему не дадут продвигаться по службе.
— Кенджи прав, — кивнул Исама. — Все станут его презирать. Накаяма это понимает и не станет юлить.
— Ладно, как знаешь, — сказала Аяко. — Мне главное, чтобы ты победил. Хотя ума не приложу, зачем тебе эта морока с менториумом.
— Как зачем?! — поразился Исама. — Это лучшая перспектива из возможных! Особенно учитывая, что скоро будет война.
Я выразительно поглядел на девушку. Она и сама сообразила, что ляпнула лишнего. Для Исамы я должен оставаться обычным парнем, стремящимся преуспеть на армейском поприще.
— Да это я так, — подчёркнуто небрежно махнула рукой Аяко. — Просто волнуюсь за тебя.
— Ну, ладно тебе, — подыграл я ей. — Не убьёт же он меня, в конце концов!
Утром я оставил Аяко спать в нашей постели и отправился в менториум. Исама ехал чуть позади меня. Кажется, он волновался за исход нашего с Накаямой поединка больше меня. Впрочем, я вообще не волновался. Просто допускал, что могу проиграть. Но не верил в это. Зря я, что ли, тренировался всё это время? В конце концов, Накаяма был всего лишь напыщенным индюком, слишком много о себе возомнившим. Нет, я просто обязан был победить!
Во внутреннем кармане форменного френча лежал свиток с моими ответными условиями. Как я и собирался, в нём было написано, что Накаяма должен отчислиться из менториума в случае проигрыша. Так сказать, останется только один из нас.
На последнем перекрёстке нам пришлось встать на красный свет. Исама чуть отстал из-за вклинившегося между нами белого минивэна, покрытого рекламой какой-то службы доставки. Стёкла у него были тонированные, и, когда я взглянул на него, меня это удивило. А затем и насторожило. Ну, правда: зачем тонировать служебную машину? Вряд ли курьер нуждается в конспирологии.
Стоило мне это подумать, как боковая дверь с грохотом отъехала, и из минивэна высыпали шесть человек в чёрных комбинезонах и балаклавах. Из кабины выскочил седьмой.
Я сразу понял, что они по мою душу. Соскочив с мотоцикла, присел за ним. Сунув руку за пояс, выхватил пистолет, передёрнул затвор, отправив патрон в ствол.
Бойцы двинулись ко мне. Я выстрелил в ближайшего. Пуля попала ему в лицо. Он опрокинулся назад, едва не сбив с ног того, кто шёл за ним. Остальные тут же развернули защитные техники. Так, два адепта огня, два воздуха и один — земли. Тот, кого я убил, наверное, был адептом воды.
В меня полетели файерболы и камни. Также я заметил приближающийся смерч, который должен был оторвать меня от асфальта и закружить, лишая возможности нормально атаковать.
Развернув Огненный щит, я поглотил летевшие в меня снаряды и подобрал пару упавших камней. Подпалив их, отправил в ответ, одновременно переместившись в сторону.
Зажёгся зелёный свет, и часть машин рванула подальше от разборок. Мало того, что я лишился прикрытия, так они ещё и могли сбить меня в любой момент. Воздух наполнился возмущёнными и испуганными гудками.
Трое бойцов обходили меня справа, двое — слева. Они атаковали беспрестанно. Мне приходилось защищаться и уворачиваться. Времени на ответные действия практически не осталось. Тем не менее я улучил момент и отправил в одного из атакующих Огненный смерч. Пламенная воронка закрутила его, превратив в живой факел. Другой боец почти сразу сбил её водой, но я швырнул в него файербол и сбил с ног.
Другой кинул в меня горсть камней. Я уже видел эту технику — Зубы дракона. Из асфальта вылезли длинные шипы, норовя пронзить меня, но я запрыгнул на крышу затормозившего автомобиля. Пробежав по нему, на ходу бросил последний файербол и укрылся за минивэном.
В этот момент в бой вступил Исама. Он атаковал одного из моих противников со спины. Неожиданность дала эффект, и боец отлетел метра на три. Тело его забилось в судорогах. Другой тут же захватил Исаму вихрем, поднял над машинами и обрушил на асфальт. Защитная техника, которую успел использовать Исама, не сработала: не хватило энергии. Противник был гораздо сильнее Исамы и вложил в атаку раза в три больше Ци, чем тот — в свою оборону. Исама ударился об асфальт с жутким влажным хрустом. Я едва сдержался, чтобы не вскрикнуть: парень вполне мог расшибиться насмерть!
Выскочив из-за минивэна, я вбросил в новую технику такое количество Ци, которое мог позволить себе разве что Мастер. Струя кипящего пламени вырвалась из моего рта и устремилась к бойцу, атаковавшему Исаму. Тот выставил воздушный щит, но пламя легко его преодолело, охватило человека и почти сразу превратило в уголёк. Он рассыпался прямо на глазах у своих товарищей.
В меня полетели
