На десерт еще тридцать семь этажей вверх – Господи, неужели одышка? Какой же я, однако, старик! – где мы были атакованы старой знакомой, огромной, несущейся прямо на нас тыквой.
Она шипела. И корчила рожи. И плевалась шаровыми молниями.
Я тоже плюнул – пулеметной очередью. Тыква лопнула, как надувной резиновый мяч, обгадив всю комнату голубоватым гноем, который заменял им кровь.
– Флай, – вздохнула моя товарка по преступлению, – я оглохну, если канонада продлится еще хоть минуту.
– Какая канонада?
– Треск твоего пулемета! Это даже хуже, чем Джилл с ее реактивной пукалкой.
– Что с тобой? – насмешливо спросил я.
Я был в восторге от трудов моего прожорливого крошки.
Арлин игриво хлопнула меня по руке. Я зашелся от крика.
– На тебе есть хоть одно живое место? – участливо спросила моя подруга.
– Хороший вопрос. Думаю, что после встречи со взлетной полосой ни одного.
– Аналогичный случай, – вздохнула она. – Но тыквенный пирог тебе по-прежнему удается на славу.
Арлин поддала ногой раздрызганные по полу печеные мерзкие ошметки.
– Ну что, заберемся на самый верх этой мышиной норки? – предложил я.
– Только после вас, капрал.
В боевых условиях настоящий джентльмен идет впереди дамы. Во всяком случае, когда дама об этом просит. Я был рад услужить, тем более, что мой пулемет был еще большим джентльменом, чем я.
На самом верху нас ждало вознаграждение.
Дверь даже не была заперта. Она вела в комнату, набитую компьютерами, подключенными к очередной коллекции биотехнических новшеств. От них исходило зловоние, а некоторые штуковины слабо повизгивали, словно раненые животные. Я пожалел, что с нами нет Джилл: она была бы счастлива усовершенствоваться в техновивисекции.
– Должно быть, где-то здесь, – предположила Арлин.
Я с трудом расслышал ее слова, но не из-за проблем со слухом, а из-за шума. Мой пулемет принимал в его создании самое деятельное участие. Так же, как и дробовик Арлин. Плюс несколько взрывов. Под такое вот сопровождение оркестра мы расправлялись с не ожидавшими подвоха бесами и зомби, обслуживавшими оборудование.
Я вынул из рук убитого экс-часового плексигласовую дубинку и использовал ее как засов, резонно полагая, что враги не замедлят прислать своим подкрепление. Но это меня не волновало – сейчас главное выиграть время.
Арлин разогнала дым и начала возиться с рычагами управления на пульте. Она лихорадочно нажимала одну кнопку за другой в надежде напасть на ту, которая уберет щит.
– Должен же быть какой-то способ, – бормотала она. – Наверняка можно выяснить, отключен щит или нет.
– Почему ты так уверена? – спросил я.
– Представь, что пришельцы сами захотели слетать на Гавайи? Я кивнул.
– Розовый хрюкала в гавайской майке – мечта.
– Черт! Жаль, что Кена и Джилл здесь нет.
– К чему тогда все наши старания, А.С.? Они ждут на высоте сорока тысяч футов, чтобы рвануть на острова, как только мы разделаемся с этим проклятым щитом.
– Требуется парасвязь, чтобы задействовать большинство приборов, тут я бессильна!
К тому моменту в дверь уже отчаянно колотили. Пока дубинка держала, но сами по себе эти звуки не добавляли Арлин спокойствия, что, в свою очередь, не способствовало разрешению труднейшей задачи, над которой она билась.
– Не могу докопаться! – воскликнула она. – Вот, кажется, совсем близко подхожу, а не выходит! Черт подери!
– Может, я помогу?
– Держи дверь. Дверь держи! Уверена, что должна быть специальная кнопка, но как узнать, что это она?
Словно в насмешку, пульт в ту же секунду погас. Арлин подняла глаза и увидела…
Меня. Да-да, меня, своего братишку. Первоклассного спеца Флая Таггарта. Я держал в руках толстенный электропровод, рассеченный пополам десантным ножом. Я знал, что этот нож когда-нибудь пригодится.
– Что канитель разводить, когда дело так просто решить? – я улыбнулся.
Арлин хотела засмеяться, но силы ее иссякли.
– Тебя этому учили в компьютерном классе? – только и спросила она.
Я был избавлен от необходимости отвечать, потому что дверь под натиском нападавших начала поддаваться. И тут в голове у меня промелькнули обрывки смутного плана. Я подбежал к окну и широко распахнул его.
Мы были на высоте сорокового этажа, внизу расстилался бетон, но с открытыми окнами все-таки приятнее, чем с закрытыми.
– По крайней мере, мы уничтожили энергетическую стену, – бросил я через плечо. – Джилл должна заметить, что ее уже нет, и рыть носом воздух, чтобы поскорее добраться до Гавайев.
Арлин кивнула, не изменив мрачного выражения лица. Ее не радовала даже победа. Она думала об Альберте. Мне не требовались параштучки пришельцев, чтобы догадаться об этом.
– Спецы из военного центра засекут их как «неопознанный объект», – хмуро буркнула Арлин, – могут организовать перехват. Но лучше бы они установили с самолетом связь и спокойно их посадили.
– Как думаешь, мы рассчитались с долгами? Мне не было надобности уточнять, с какими именно. Арлин задумалась.
– Ага, – выдохнула она наконец, – расплатились.
– Квиты?
– Квиты.
– Отлично. Нет ли у тебя подходящего плана, как нам спуститься вниз?
Подруга помотала головой. И я вдруг страшно пожалел, что не сыграл роль доброго дядюшки – еще когда наш снайпер не ослеп, а мы не оказались в этой ловушке – и не соединил двух влюбленных птичек, осыпав их благословениями и абсолютно бесполезными советами.
Почему-то у меня не было уверенности, что теперешний момент идеально подходит для уговоров всерьез заняться изучением мормонской веры, если уж Арлин действительно втюрилась в старика Альберта. Проповедь о том, что лучше иметь хоть какую-то веру, чем никакой, не до конца оформилась в моем мозгу.
В голове вертелись обрывки другой проповеди, о необходимости борьбы с атеистическими воззрениями, когда твою смертную плоть с секунды на секунду должны разорвать в клочья. Но это был уже совсем дурной вкус, особенно если читать ее человеку, у которого остались считанные секунды на то, чтобы придумать подходящий план.
Арлин покачала головой.
– Нет, не вижу выхода, – начала она, но вдруг остановилась, – если только…
– Что? – спросил я, пытаясь отвлечь ее от звуков, издаваемых за дверью сотней слюнявых монстров, до предела накаливших атмосферу.
Арлин посмотрела на дверь, на пульт управления, затем в окно. Подошла к нему так, словно у нее была бездна времени, и посмотрела вниз. Потом вверх. Зачем-то она посмотрела вверх. Потом опять перевела глаза на меня, расплывшись в своей обычной хитрющей улыбке.
