— Служу России, — сказал Шестопалов.
Без малейшей, кстати, иронии. Мог бы сидеть где-нибудь в Калифорнии, стволовые клетки выращивать. Тоже перспективно, половина его курса уехала и не жалуется.
Астафьев хлопнул коньяку, что удивительно — залпом.
— Запах не переношу, — объяснил он. — Спирт могу, как воду, а эту дрянь только так.
Антон покивал. Мелкие чудачества, картинный образ солдафона — он давно разглядел куратора за нехитрой психологической бронёй. То, что он увидел, не пугало его, как Зайцева, но и симпатии не вызывало.
Астафьев безошибочно отношение Антона к себе чувствовал.
— Ладно, Антон, ты человек занятой, я тоже. Благодарности оставим для официальной части. Я тебя позвал две новости рассказать. Первая хорошая. Вторая так себе. Начну с хорошей. Нам увеличивают финансирование. Почти в три раза.
— Это хорошая новость, правда. Прямо аттракцион неслыханной щедрости.
— Не такой уж неслыханной, Антоша. Если ты телевизор не смотришь, газет не читаешь, я тебе скажу. Бюджет на всех нас увеличен на триста процентов по сравнению с прошлым годом. Распил, конечно, тоже нешуточный, сам понимаешь. Но столько денег, даже если постараться, не распилить.
«И в прошлом году было увеличение. И в позапрошлом», — Антон слышал второй голос. Второй, не первый. Всё, что говорил Астафьев, было важно. Крайне важно.
— Вторая новость, Антон, пока, что называется, не для распространения. Я тебя прошу, даже Саше не надо.
«О-па».
— Жене хоть можно? — криво усмехнулся Антон.
— Жене как раз можно. В ближайшее время наш комплекс со всем основным составом будет переброшен. Куда и когда — государственная тайна. Рассказывая тебе, я буквально нарушаю подписку. Но ты один из ключевых людей, у тебя семья. Считаю — обязан предупредить. Место назвать не могу, но рекомендую приобрести повышенно тёплые вещи.
— Товарищ Астафьев, а отказаться я могу? Знаете, холод плохо переношу. Кирилла срывать на новое место, Ната только на новую работу устроилась…
Астафьев наклонился вперёд. Его немигающие глаза сверлили зрачки Антона.
— Нет, Антон, — сказал он. — Отказаться ты не можешь. И никто не может. Такое время пришло — говорят, надо делать. Понял?
— Понял.
— Тогда иди. Коньяк только допей, примета плохая. Врагу оставлять…
Такси он остановил за квартал от дома. Надо было пройтись, привести мысли в порядок. Последние полчаса говорил исключительно второй голос. И от того, что он говорил, делалось по-настоящему страшно.
Антон шёл мимо седых тополей, высаженных вдоль линии домов. Куда бы он в жизни ни переезжал, всюду были тополя. Тополиная карма.
В детстве он насмотрелся передач про ядерную войну, и ему приснился сон. Почему-то летающая тарелка висела перед его домом и золотым лучом жгла тополя. Они вспыхивали ярко, как куча пуха, в которую кинули спичку. Тарелка выстрелила лучом в Антона, и он обнаружил себя висящим в абсолютной пустоте: исчезли дом, родители, красные польские обои, ковёр и тумбочка. Потом исчез и он сам, и стало ничего-ничего.
Проснувшись, он долго стоял у окна. Смотрел на кивающие кроны тополей. Оба голоса в его голове потерянно молчали.
На телефон пришла SMS от Саши. «Купила фруктов и вина, жду тебя дома. Скажешь, что позвали праздновать в лаборатории». Антон стёр сообщение, но телефон прятать не стал.
Перебрав список имён, он набрал Гришу Томина.
Гриша, конечно, обрадовался.
— Слушай, ну ты совсем охамел, — сказал он. — Я уже решил на тебя обидеться. Год не звонил, нормально?
— Гриня, ты бы знал, что это был за год…
— Всё, уже обижаюсь!
— Гриня, Гриня, бро, ну ты извини. Я чего звоню — завтра я буду пролётом у вас, в Питере.
— Да ну! Ты и в Питере! Ты что, уволился?
— У нас не увольняются. Лечу на конференцию, микробиология, скукотища. Хочу вас обнять по дороге.
— Слушай, да какие вопросы! Томка обрадуется. Я её даже разбужу, чтобы обрадовать. Давай мы тебя встретим!
— Нет, встречать не надо. И Томку будить не надо, ты чего. Блин, так рад тебя слышать.
— И я тебя. Сколько мы не виделись?
Антон закрыл глаза. Вдруг стало тяжело дышать, скомкало живот.
— Пять лет, — сказал он. И повторил тихо, как будто не веря: — Пять лет.
Наташе он ничего не сказал про успех сегодняшнего эксперимента. Рассказать, в чём суть, он не мог — подписка. А рассказывать в общем Антон не умел, мешала унаследованная от деда-академика педантичность. Поэтому знания Наты о делах комплекса ограничивались жалобами Антона на скудное финансирование и мимолётным знакомством с Зайцевым, завозившим как-то документы. Что в свете появления Саши было в немалой степени удобно.
Второй голос замечал, что Нату никогда особенно не интересовала микробиология. Учёного из неё не получилось, зато она нашла себя на ниве косметолога. В годы, когда комплекс едва оплачивал счета за электричество, это здорово помогло им и малышу. Антон был Наташе благодарен, а она, как подозревал второй голос, так и не простила ему до конца отказ от приглашения калифорнийского Института Омоложения.
Ей всегда хотелось чуть большего, чем у неё было. Это хотение наполняло кипучей энергией её миниатюрное ладное тело и уравновешивало спокойный темперамент Антона.
— Представляешь, — говорила она, не переставая щёлкать каналами телевизора, — Кирилл мне говорит, мама, на гимнастику я больше не пойду. Знаешь почему?
— Ему никогда не нравилось на гимнастике, — Антон был противником принуждения. Грустное эхо детства.
— Потому что мы не купили ему штаны «Найки». — Наташе не нужен был собеседник сегодня. Ей нужен был чуткий слушатель, способный сопереживать. — Ты понял, Шестопалов? Те жёлтые штаны, из-за которых он устраивал истерику. Оказывается, без них он не чувствует себя полноценным спортсменом.
— Я думаю, что у других ребят такие штаны. Это нормально, Ната. Социализация в обществе потребления. Давай купим ему штаны.
— Антон, воспитание, по-твоему, это «давай делать всё, что он хочет»?
— Нет. Но и не «давай отказывать ему по всякому поводу». У нас от штанов не убудет. А у Кирилла исчезнет повод отказываться от гимнастики.
Ната помолчала.
— Логично, — признала она. — Логика, Шестопалов, это твоя сильная сторона. Выкладывай деньги на штаны. И мне на курс питательных масок.
Антон удивился:
— Слушай, ты работаешь в SPA-салоне! Тебе эти маски полагаются бесплатно.
— Во-первых, не полагаются. Во-вторых, у нас это слишком дорого. В-третьих, это специальные тайские маски, предотвращающие старость.