Антон удивился:
— Слушай, ты работаешь в SPA-салоне! Тебе эти маски полагаются бесплатно.
— Во-первых, не полагаются. Во-вторых, у нас это слишком дорого. В-третьих, это специальные тайские маски, предотвращающие старость.
Антон забрал пульт у Наты из рук, придвинулся к ней и запустил обе руки под её халат.
— Тебе не надо предотвращать старость, — сказал он. — Честно-честно. Ого, а у тебя под халатом ничего нет?
— Я всё жду, когда ты заметишь, — сказала Ната с прорезавшейся хрипотцой. — Пойдём в спальню, Шестопалов. От тебя так приятно пахнет алкоголем, что я готова с тобой прямо на столе.
Антон начал целовать её в шею, поднял и посадил на стол. Распахнул халат, огладил грудь, положил руку на лобок.
— Телевизор сделай громче, — прошептала Ната, целуя его ухо. — Я буду кричать.
— Завтра лечу в Питер, — сказал он ей. — На конференцию. Буду там пару дней.
Они лежали в постели, Ната щекой у него на груди. Её волосы пахли жимолостью.
— Увидишь наших, передавай приветы.
— Увижу. — Он смотрел в потолок, на покачивающиеся в уличном свете тени тополей. — Томиных увижу точно. Гриша звонил на днях, звал повидаться.
— Ну, всё понятно с твоей конференцией, Шестопалов.
— Чего?
— Да ты как Томку увидишь, забудешь свои нуклеотиды. Что я тебя, не знаю?
Леру со второго курса все звали Томка. По фамилии Гриши. Он ухаживал тогда за ней изо всех сил и через три года добился результата. У них, можно сказать, тоже не было выхода — молва поженила их задолго до того, как Лера сделал окончательный выбор в пользу надёжного и верного Грини.
— Слушай, не начинай только, — попросил Антон.
— Да я не начинаю, — Ната потёрлась о его бок. — Давно уже смирилась с тем, что ты Лерку любишь всю жизнь. Это как типа наступление зимы. Холод ненавижу, а сделать ничего не могу.
«Холод ненавижу». Сегодняшний разговор с Астафьевым. Ната, Натка, что же мне делать?
— Если я Лерку люблю, почему на тебе женился?
— А вы такие сложные оба. Замороченные. Сложным людям нужны простые. Тебе — я, Лерке — Гриня.
— Ты же не простая, Ната. Ты же притворяешься только.
— Притворяюсь, — согласилась она. — С тобой научилась. Иначе как с тобой быть? Сложно. Пятнадцать лет вместе, а ты всё о другой бабе думаешь.
— Ната.
— Всё, всё. Сплю. И ты спи. Тебе силы понадобятся.
«Пятнадцать лет, — думал Антон. Тени тополей расплывались перед его глазами. — А помню как вчера».
— Слушайте, ну эта газпромовская хрень — это пипец, — Антон помотал головой. — Я её вживую впервые увидел. Полный пипец. Церетели отдыхает.
— На следующий год ещё одну обещают, — вздохнул Гриня. — У меня пациент в градостроительном комитете. Бумага уже на подписании.
— От чего его лечишь?
— Да у них одна проблема. Не стоит. Бабла рубят во, — Гриня показал. — А не стоит.
— Что ты им колешь? Силикон?
— Зачем так грубо? Сейчас тоньше работаем. Гормональные всякие вытяжки.
— Помогает?
— Нет. Помогает «Виагра». Но «Виагру» каждый лох может, а у нас один шприц полтонны бачинских. Осознаёшь культуру потребления, бро?
Они заржали.
— А ты всё там же, Антон? — спросила Томка.
Они совсем не изменились. Гриша подвижный, жилистый, только седины прибавилось. Но он ещё в институте щеголял белыми прядями. Лера хрупкая, худая, девочка-птица. Нет, уже женщина. Её фарфоровая красота созрела, обрела законченность. Крохотные морщинки усталости тронули уголки глаз.
Антон поймал себя на том, что слишком откровенно любуется её движениями. Как она режет хлеб, как ставит тарелки. Томка поражала его не только тем, что замечали все — красотой и вызовом, который несла её красота, — он видел в каждом её движении отточенность, завершённость. С детства чувствительный к своим и чужим ошибкам, Антон находил в Лере идеал безошибочности. В библиотеке он часами мог следить за тем, как она пишет, точно послушных солдат строит буквы.
Он отвёл взгляд.
— Я всё там же. Тружусь на благо Отчизны. Надо сказать, последние пару лет уже не то чтобы безвозмездно. Ситуация выправляется.
— По тебе заметно, костюмчик шикарный, — подмигнул Гриня.
— Ната заказала. Она как прежде — финансовый локомотив нашей семейной ячейки. Меня только на косметику и кеды для Кирюхи хватает.
— Скромничаешь, скромничаешь, Шестопалов.
— Как Ната? — спросила Лера.
Она закончила накрывать на стол и села рядом с Гриней. Её светлые глаза следили за жестикуляцией Антона.
— Ната хорошо. Выучилась на права, летает вовсю. Передавала приветы, поцелуи. Просила фотографии Машки.
— У неё электронная почта какая? Я вышлю. Прямо сейчас, — Гриня подхватился.
Томка мягко положила ему руку на плечо.
— Гриша осваивает компьютер, — сказала она. — Темпы поражают. Но его участие в воспитании ребёнка и прочих аспектах супружеской жизни неуклонно снижается.
— Подсел на онлайновые игрушки, — виновато объяснил Томин. — Такая оказалась зараза.
— Ты борись. У меня ассистент, Зайцев, чуть из семьи не ушёл. В этот играл, как его, «Варкрафт».
— «Варкрафт» — ерунда, старьё.
— Так, начались мужские разговоры, — Томка встала, оправила платье. — Вы без меня обсудите ваших эльфов, я проверю, как там Машка.
Она вышла. Гриня тут же подсел к Антону, капнул в рюмки, нагнулся к самому его уху.
— Бро, скажи, ты Натке изменяешь?
— Бывает, — не стал увиливать Антон. — А ты?
— А я нет, — выражение лица у Грини сделалось почти что жалостливое. — Веришь, хочу, а не получается. У меня на других баб, кроме Лерки, не встаёт. Недавно клиентка одна прямо в кабинете, все дела, ширинку расстегнула. Но не могу! Околдовала она меня как будто, ещё в институте.
— Ты просто очень хороший человек, Гриня, — сказал Антон. — Вот и всё колдовство.
— Не скажи. Лерка — она ведьма. Недавно один мальчик во дворе Машку обидел. Она вышла, посмотрела на него, а через пять минут он себе лоб на турнике расшиб. В кровь. Прикинь?
Антон вздохнул, посмотрел на часы.
— Слушай, Томин, время уже недетское. Пузырь мы с тобой в два рыла выжрали. Пора нам баиньки. Вызывай мне такси, поеду в гостиницу.
— Не надо такси, Томка тебя отвезёт. Она же не пила.
— Брось.
— Сам брось. Она Машку пошла проверить, чтобы не волноваться потом.
Гриша посмотрел в глаза Антона, и ни следа выпитого не было в его усталом, всё понимающем взгляде.
— Лера тебя отвезёт, — сказал он. — Пять лет — долгий срок. Вам, уверен, есть о чём поговорить.