Брошенная кем‑то бутыль боржоми закончила телепередачу вместе с бренной жизнью «плазмы».
– Вот, – явилась Лиса, держа бумажку. – Начертили, как проехать.
* * *
– Почему так долго? – недовольно выпалил изобретатель, когда сталкер протянул ему руку для приветствия.
– В пробке застряли. Сам знаешь, какие сейчас пробки! – вполне иронично заявил Шквал.
В этот момент из‑за складов раздался приглушенный рев, от чего все те, кто находился в машине и возле нее, оглянулись.
«Юному дарованию» было лет около сорока. Ученого он не сильно напоминал – высокий и широкий в плечах, сутулый и длиннорукий, как горилла. К тому же он имел привычку бриться наголо, отчего все могли увидеть извилистый шрам, спускающийся от макушки к затылку. Кривоватый длинный нос завершал картинку. Спецовка ярко‑синего цвета сидела на гении, топорщась и обвисая.
– Где эта ваша хрень?! – грубо рявкнула Лиса.
– Там, – Бобер махнул в сторону ангара. – Вас дожидается.
Старый склад со скошенной рифленой крышей и обшарпанными стенами. То ли овощная база, то ли гараж. Вокруг – стена с «колючкой». Ворота, у которых переминаются трое подручных изобретателя.
– Ну, пошли…
* * *
Больше всего это напоминало увеличенный раз в пятьдесят кухонный комбайн последней модели, скрещенный с бетономешалкой. Продолговатый угловатый корпус с дверцами и лючками, на котором торчит что‑то типа витых рогов из алюминия. К этому добавить какие‑то стеклянные шары на брюхе и торчащий хвост кабелей. На вид мегакастрюля весила тонны две‑три.
– Ну и зверушка! – фыркнула Лиса. – А чем она питается?
– Она питается от «радужных яиц», – потеребил кончик носа изобретатель.
– Сколько ж их надо?
– Сто двадцать…
– Ого, это, считай, пол‑лимона баксов! – встрял Жук.
– Не пол‑лимона, а полтора, там еще много всякого… – застенчиво улыбнулся Бобер. – Плюс особо – два «нифльхейма».
Шквал присвистнул. Этот артефакт недавно стали приносить из Москвы – старший брат, если можно так сказать, «ледорита». Он давал температуру жидкого азота и стоил тридцать тысяч, само собой, не «деревянных».
«Вот это вундервафля, вся кривая и непонятная, но, кажется, рабочая, – промелькнуло у сталкера. – Торжество научной идеи. Интересно, каков выхлоп будет?»
– Ладно, – подвела итог сталкерша. – Чем бы ни питался, главное, чтоб не человечиной.
Пока его люди грузили машину в кузов, Бобер пустился в объяснения, которые, наверное, понять мог только он.
– Вот, – изобретатель ткнул в длинный цилиндр на платформе диаметром с три метра и длиной этак семь‑восемь. – Это, собственно, главная часть агрегата. Труба, обмотанная набором соленоидов. Она генерирует вихревые плазмоиды и ускоряет их до трехсот километров в секунду. Это, в сущности, довольно старая концепция термоядерного реактора. Основа здесь, как бы вам сказать… э‑э‑э… плазменный вихрь с… э‑э‑э… вмороженным магнитным полем, перемещающийся вдоль внешнего поля. Два разогнанных плазменных вихря сталкиваются и сжимаются в центре машины импульсным магнитным полем, образуя плазму достаточной плотности и температуры для зажигания термоядерной реакции.
Ну, вот видели, как курильщики пускают дымные кольца? Так вот типа этого, только вихревая пушка стреляет не дымом, а плазмой. Огненное кольцо проходит через импульсную катушку, и в момент прохождения пропускается импульс в полторы сотни киловольт, чтобы огненное кольцо стало вторичным витком трансформатора. Достаточно настроить синхронизацию и… Ну вот, а если эту штуку использовать в разомкнутом состоянии, получится мегабластер.
Он скороговоркой что‑то объяснял про какие‑то импульсные мегаваттные инжекторы нейтралов на «спирилликсах» (вот пригодился бесполезный вроде арт), запалы на «черных ангелах», создающих «нужные профили ионной плотности», квадрупольные импульсные электроды для борьбы с кинетическими нестабильностями… Импульсные конденсаторы… инжекторы нейтрального луча, мюонный катализ наложением артефактных полей…
Во время разговора Шквал украдкой оглядывал ангар.
Самый обычный на вид большой гараж, даже чувствуется легкий запах бензина и смазки, наверное, от старых времен. Разве что то тут, то там стоят контейнеры для артефактов. Да в приоткрытую дверь кабинета видны полки, уставленные датчиками аномалий. Можно сказать, и не прячется человек. Вероятно, многим Бобер полезен.
– Французы из Генеральной европейской энергокомпании мне девять миллионов евро обещали, но я меньше чем за сорок не отдам, – закончил тот меж тем лекцию.
Одновременно его команда закончила погрузку.
– Тут еще полсотни моих огнеметов и еще кое‑что, – уточнил Бобер. – Это я тоже возьму…
– Само собой!
– Гамбургер, на пулемет, живо! – распорядилась Лиса. – Ты прикрываешь. Капитан, заводи! – четко и по‑военному кратко отдала указания эта боевитая молодая тетка.
Мотор машины взревел, гулко отражаясь в дребезжащем сотнями стальных частей корпусе.
– Ну, с Богом! – Водитель резко передернул рычаг передач. Машина, рыча, двинулась с места.
Минут пять они стояли, пропуская колонну разномастных машин, набитых людьми и сопровождаемых парой армейских грузовиков с угрюмыми солдатами.
И тут… Шквал даже оторопел. Откуда ни возьмись объявился человек в когда‑то элегантном дорогом плаще поверх черного комбинезона, заросший бородой до глаз. В нем безошибочно угадывался старый знакомый – сталкер и проповедник Дьякон.
– Горе, горе, горе живущим на земле! – хрипло орал он. – Горе! В те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них. Отныне блаженны мертвые! Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять? И всякий остров убежал, и гор не стало… И поклонились зверю, говоря: «Кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?» И была дана ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем. И зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдет в погибель… Глаза ваши пусты, мысли ваши черны, руки ваши осквернены кровью ближнего… Выя ваша помнит гордыню, рты помнят богохульство… Сердца помнят грех… Никто из вас не уцелеет… Ибо суров и непреклонен Судия! И сказал мне: не запечатывай слов пророчества книги сей, ибо время близко… Аминь! Аминь!
Дьякон ревел басом цитаты из Святого Писания и потрясал пустым автоматом, пока с последнего грузовика кто‑то не выстрелил пару раз, и безумный сталкер не упал на асфальт. И к растекшейся красой лужице вокруг его головы тут же подскакали смешные длиннолапые мыши. Только вот клыки слишком уж высовывались из маленьких пастей да вдоль хребтов торчали гривы тонких длинных иголок.
