– Интересно. Кто же именно?
– Да вот ты за «Ягодкой» в переулке Молотов разделала, двоих чуть не насмерть. Потом с утра они к тебе ходили прощения просить. Так?
– Так.
– Молоты эти у меня как кость в горле. Через одного – ублюдки, по которым петля плачет, либо же им светит лет по десять исправительных работ. А ты шестерых из них раскатала, даже ствол не достав. Знаю, как все было. Я потом одного из них в больнице прижал, он не помнил толком ничего, но поговорить хотел очень. Так я к чему это – у меня костей таких, вроде Молотов, в глотке с десяток наберется.
– Не сомневаюсь.
– Только ты смотри, я не прошу их всех посреди ночи на лоскуты резать. Речь о чем идет: вдруг с ними проблемы возникнут, то мы вместе их решить можем.
Для города куда лучше будет, если виновные, скажем, в нападении загремят не по-тихому в больничку или в ров под стеной, а по всем законам на веревочке повиснут. Показательно, как Саймон говорит. Чтобы страх и уважение внушить тем, до кого иначе никак не доходит. Наемники, они в городах появляются только по большим праздникам или с крутыми проблемами. По праздникам, потому что напиться могут и деньги потратить, а с проблемами – потому что заработать ищут. Так вот, дочка, сейчас они не пить сюда приехали.
– Заметно.
– Нашивки у них ты тоже наверняка видела, глазастая. Уже с месяц они здесь, вместе с беженцами, три самые здоровые банды, что я вообще в жизни видел. А я много на что глядел, ты уж поверь. Молоты эти, с которыми ты вроде как знакома, да и Шипы тоже – редкие ублюдки. Яму под себя подмяли сразу, как приехали, тамошним житья не дают. Есть еще Вороны. У них банда поменьше, и они пока в городе особняком держатся, не знают, видать, под кого лечь.
– Яма – это нижний город?
– Да. Если на Хокс сбоку глянуть, то он на двух холмах, вроде как на… э-э-э, ягодицах, к примеру. А вот Яма – она прямо посередке получается, между…
– Можно не уточнять.
Мириам зевнула, открыла глаза и перевернулась на бок, стараясь не опираться на разбитый локоть. Би отставила стакан с чаем и пересела к ней на кушетку:
– Что-нибудь болит?
– Нет. – Мириам несколько раз моргнула, обнаружила в изголовье свой плащ и села. – Все нормально, я вроде как выспалась даже.
– Посмотри на свет.
Би встала, отодвинула заслонку на окне, рассеивающую солнечный свет, проникающий снаружи.
Луч, упавший на стол, мгновенно осветил полутемный кабинет шерифа, заиграл на металлических деталях шкафов и стекле чайника. Солнечные зайчики разлетелись по затененным углам, превратили тень в мешанину пятен разных оттенков, высветили массивные железные ящики у дальней стены, до сих пор не замеченные Мириам, и еще один стол, поближе. За ним сидел черноволосый гвардеец. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы сердце Мириам забилось быстрее, а ощущение присутствия Никки из сна усилилось невообразимо, почти до прикосновения, как если бы она стояла с ним рядом и чувствовала его дыхание на своей коже.
– На свет.
Мириам послушно перевела взгляд на окно.
Ей даже не пришлось зажмуриваться. Солнечный свет, пусть и яркий, содержал в себе цвета, разделялся на множество нитей или потоков, в которых играли пылинки, как будто прямо в окне повис прозрачный ярмарочный калейдоскоп.
– Реакция нормальная, зрачки двигаются, сотрясения нет, насколько я могу судить. – Би щелкнула заслонкой, и представление прервалось, заставив Мириам вздрогнуть от неожиданности. – Но я не врач.
– Да она и не выглядит больной, – сказал шериф. – Нормальная здоровая девчонка. Чаю хочешь?
– Нет, я лучше воды.
– Она там, в кувшине. Сейчас…
– Я сама могу сходить. – Би хотела было что-то возразить, но Мириам опередила ее, вскочив с кушетки.
Она всегда делала так после сна, чтобы избежать долгого пробуждения. Ощущения действительно были такими, словно девушка не падала в обморок, просто спала некоторое время, а теперь очнулась, свежая и полная сил. Кувшин, больше похожий на металлический баллон, стоял прямо за столом, под шкафом с бумажными папками, и Мириам пришлось взяться за него обеими руками, чтобы поднять и наклонить над стаканом, подставленным шерифом.
– Точно не больная, – констатировал тот. – Так кувшином ворочать. На чем мы остановились-то?
– На Яме, где прячутся Пауки.
– Да не столько Пауки, сколько бедняки. Солнце туда почти не достает, нехороший район даже в нормальное время. А сейчас и вообще каждый день по три-четыре трупа в канавах да в притонах. Мои ребята туда ходят не иначе как по трое, в броне и при стволах. Шипы заявились и по первому времени даже помогли нам: тамошних бандитов прижали, кого-то даже с концами, но так тихо, что только слухи поползли, хотя и совсем нехорошие. Потом они и сами начали на местных давить, кредиты из них выбивать, да и не только там, кое-где в верхние районы захаживали. С Молотами у них конфликтов серьезных не было, хоть и смотрят они друг на друга как две собаки, грызущие одну кость.
– Картель их не купил?
– Хороший вопрос. Может, и хотел, да только я об этом не слышал. Шипы – они малость того, отбитые на голову, не знаю, что у них вообще на уме. Те же рейдеры, только всмятку, особенно главарь их, Рэдом зовут. Я специально проверял, нет ли татуировок, да не нашлись. Но Молотов Картелю с головой достаточно, он их у себя по всем точкам расставил вместо гвардии. Ему так надежнее, видите ли. Прикармливает, видать, но только ему кишка тонка воевать, да и Молоты не те ребята, на которых легко опереться. Ведь у наемника первая задача какая? Заработать! Вот они и пытаются денег выжать, кто откуда может.
Мириам залпом выпила первый стакан, налила себе еще один и отошла от стола шерифа, оглядывая помещение и чувствуя на себе изучающий взгляд Би. В нем светилось беспокойство, причем цветное, как во сне. Теперь Мириам ясно видела это. Сюда девушку принесла именно Би, это совершенно ясно, а не Никки, который сидел сейчас всего в паре шагов, уткнувшись в планшет за дальним столом, и изо всех сил делал вид, что пишет.
Наверное, она могла бы и не узнать его. В бронежилете гвардейца и наплечнике он казался гораздо шире и намного старше, чем раньше. Только копна волос осталась почти такой же, кажется, даже стала еще чернее, хотя это вряд ли возможно. Она подошла к его столу, присела на край, поставила стакан рядом и прислушалась к его дыханию. Замрет ли оно так же, как у нее?
Замерло. Узнал, но по-прежнему продолжал писать, так и не подняв головы.
– А что они будут делать через три дня, когда Рука подойдет?
– У них и спроси. Я-то почем знаю? Саймон считает, что можно заставить наемников драться, а я думаю, что ему придется свои автопушки на башнях для них поберечь, чтобы они все сразу не сбежали.
