Потом подошел и пожал руку Василий.
Капитан за спиной Аллы о чём-то задумался. Улыбка с его лица исчезла, как будто стертая ластиком, лицо нахмурилось. Он поставил сумку в коридор и вышел.
– Что это с ним? – кивнул я в сторону двери.
– Выволочку от Петра Ивановича получил, – объяснил Василий. – Наверно, вспомнил об этом. Когда генерал узнал о нашей поездке в Новоникольск, вызвал к себе Сергея Ивановича как старшего группы. Два часа его воспитывал. Капитан говорит, что голоса не повышал, но лучше бы орал. Вроде ему за нашу поездку внеочередное звание дать должны были. Теперь майора не получит. Но это ладно. Ивашутин конкретно его сношал, капитан бледный и злой всю дорогу был. Даже с нами сквозь зубы разговаривал. К тебе хорошо относится, но выволочки от генерала простить не может.
– Понятно, – вздохнул я. – Попрошу у него прощения. А лично Петру Ивановичу скажу, что я во всем виноват. Поездка – целиком моя идея. Просто бывают ситуации, когда не можешь поступить иначе.
– Да правильно ты поступил, – вмешалась в разговор Алла. – Пэтэушницы могли зарезать девочку. Но и Петра Ивановича можно понять. Этой поездкой мы чуть под удар все наше дело не поставили. Хорошо, что всё обошлось.
Дверь снова открылась. Хмурый капитан занес в дом очередную сумку и оглядел нас.
– Ну что, давайте поедим, через часа три в Москву надо ехать.
– Мне с вами тоже? – уточнил я.
– Всем, кроме Ивана Дмитриевича, – буркнул Сергей Иванович. – Дело близится к концу. Завтра – решающий день. Петр Иванович сказал, что тебе с твоими способностями обязательно нужно быть рядом. Сейчас посидим немного за столом, поздравим тебя и поедем.
– Сергей Иванович, можем отойти на минутку? Мне нужно с тобой кое-что обсудить, – попросил Березин.
Капитан глянул на старика, вздохнул, поняв, о чем будет разговор, и ответил:
– Да, конечно.
– Пройдем тогда в мою комнату, – предложил дед. – Там нам никто не помешает.
– Хорошо.
Когда они скрылись в комнате, и Березин аккуратно прикрыл за собой дверь, Алла вопросительно глянула на меня:
– Чего это он?
– Хочет быть в деле. Не может сидеть, сложа руки, когда решается будущее страны, – лаконично пояснил я.
– Понятно, наш человек, – уважительно кивнула оперативница.
Через пару минут капитан и Иван Дмитриевич вышли из комнаты. Старик выглядел довольным, капитан по-прежнему, мрачным и сосредоточенным.
– Я сейчас позвонить отойду, а вы пока с хозяином стол накрывайте, – распорядился он, надевая ботинки.
Из сумок появились поллитровые бутылки «Буратино», половинка «Финского сервелата», баночка черной икры, копченые куриные окорочка, сливочное масло и сыр «Голландский», завернутые в серую бумагу, кусок балыка, и бутылка шампанского.
Алла и Василий под руководством Ивана Дмитриевича резали хлеб и колбасу, раскладывали их по тарелкам. От моей помощи отказались. Отправили сидеть и слушать радио.
Стол перетащили на середину комнаты, накрыли белой скатертью. Как по волшебству на нём появились тарелки и приборы, заботливо разложенные хозяином.
В тамбуре хлопнула дверь. Через минуту в гостиную вошел капитан, и чуть заметно кивнул, напрягшемуся в ожидании старику. Иван Дмитриевич сразу же повеселел.
А стол тем временем, наполнился тарелками с бутербродами, кругляшами колбасы, ломтиками балыка и сыра. Старик торжественно расставил помытые бокалы, и водрузил посередине хлебницу с нарезанным батоном.
Гости расселись.
– Разрешаю выпить по одному бокалу шампанского за здоровье именинника. Не больше. Завтра предстоит трудный день. Васе спиртное не положено, он за рулем, – объявил капитан.
– А мне можно? – спросил я.
– Можно, но «Буратино», – злорадно улыбнулся Сергей Иванович.
– Товарищ капитан, не будьте занудой, – заступилась за меня Алла. – Плесните Леше чуть-чуть, символически, на донышко.
– Хорошо, – после секундной паузы кивнул Сергей Иванович. – Но только один раз и на донышке.
Когда Березин разлил шампанское, капитан встал с бокалом в руке:
– Минуточку внимания, – зычно гаркнул он, заставив присутствующих замолчать.
– Леша, я поздравляю тебя с днём рождения. 17 лет – это золотая пора жизни, когда ты молод, здоров, полон творческих планов и надежд. К сожалению, обстоятельства сложились так, что тебе пришлось многое пережить за последние несколько месяцев. Ты показал себя верным товарищем, смелым и самоотверженным мужчиной, достойным своего героического деда. Я хочу тебе пожелать и дальше по жизни быть настоящим: искренним, сильным и всегда готовым защитить свою Родину и близких. Именно этими качествами определяется мужчина. Пусть здоровье твоё будет богатырским, жизнь – долгой и счастливой, а любовь – яркой и красивой. Уверен, мы победим, все недоработки, проблемы и недочёты будут устранены, а Союз будет крепнуть и развиваться, на зависть другим странам. С днём рождения!
– Спасибо, – я немного покраснел от такого проникновенного спича, и поднял бокал. – Обязательно победим!
– С днём рождения, Леша, будь счастлив, – старик встал, и фужер в его лапище, двинулся ко мне.
– С днём рождения, – подхватила Алла.
– Здоровья, счастья и всех благ, – добавил Вася, поднимая бокал с ситром.
Фужеры с хрустальным звоном столкнулись, под смех и веселые шутки гостей и хозяина. Солнце скрылось за тучами, и золотистое сияние сменилось серой хмарью зимнего дня. Но на душе расцветала весна. Мне было хорошо в окружении людей, ставшими за короткое время друзьями и соратниками, и искренне желающими счастья. Тем более я чувствовал: скоро наступит развязка. И мы должны обязательно победить, а Союз – получить шанс на новую жизнь.
* * *
Привезли меня в московскую квартиру в центре города, предварительно хорошо загримировав и заставив переодеться в зарубежные шмотки. Жилплощадь оказалась пятикомнатной сталинкой и не имела никаких следов проживания. Нет, всё было в порядке: в комнатах хватало мебели, оборудованный всем необходимым санузел с большой ванной, забитый едой холодильник. Вот только всё было казённым, стерильно чистым, без каких-либо следов проживания людей. Сразу было видно: в квартире долгое время никто не жил. Максимум, она использовалась для кратковременных встреч и после каждой тщательно убиралась.
Петр Иванович прибыл через полчаса после нашего приезда. Начальник ГРУ влетел в квартиру как ураган, внутренне напряженный и злой и бросил портфель у порога.
Скинул с себя зимний китель с погонами, повесил фуражку на крючок вешалки. Развернулся к подошедшему Березину.
– Рад познакомиться, Иван Дмитриевич, – протянул руку начальник ГРУ. – Наслышан о тебе. Спасибо, что Лешу приютил.
– Не за что, товарищ генерал, – усмехнулся Березин. – Сами понимаете, по-другому не мог.
Мужчины, генерал армии и бывший смершевец посмотрели друг другу в глаза и обменялись рукопожатием.
Березин отошёл, а генерал жестом подозвал меня, скромно стоявшего в сторонке.
– Ну здравствуй, Леша, – ледяной взгляд начальника ГРУ пронизывал до самых костей. – Прокатился в свой родной город? Доволен?
– Нет, – я внутренне похолодел, ожидая проблем. – Но иначе поступить не мог. Что-то случилось?
– Пока нет, – сухо ответил Ивашутин. – Но вполне могло, из-за твоей дурацкой выходки.
– Я не мог поступить иначе, – насупился я. – Если бы там не оказался, Аню гарантированно зарезали.
– Ладно, – лицо начальника ГРУ немного смягчилось. – Об этом мы ещё с тобой потом поговорим, а пока.
Он клацнул замками портфеля, откинул кожаную крышку и вытащил новенькие часы «Командирские».
– Это тебе, с днём рождения.
– Спасибо, но у меня уже есть, – растерянно проговорил я, принимая подарок. – Батя подарил.
– Значит, будут ещё одни, именные, – усмехнулся Ивашутин. – Переверни.
Я развернул и вчитался в выгравированную на стальном корпусе надпись:
«А. А. Шелестову от руководства ГРУ за отвагу и самоотверженность».
