– Сынок, ты так говоришь, как будто это что-то необычайное и странное, – хохотнул Махоуни. – Вспомни, кто ехал в Новый Свет за лучшей жизнью? Всякое отребье, каторжники, религиозные фанатики… Думаешь, из этого дерьма могла получиться конфетка нормальной нации?
– Вы не патриот, – ухмыльнулся я.
– Быть патриотом в ЦРУ? – ухмыльнулся агент в ответ. – Я псих, сынок, но не настолько. Просто так я могу набивать свой карман и утолять собственную жажду насилия под прикрытием красивых лозунгов… Шучу! А, может, и нет… И на будущее – я не за местных. Эти бородачи, что со мной, – не местные. Саудиты, иорданцы, палестинцы, чеченцы… Им без особой разницы – резать ли местных, американцев или ещё кого.
– Но они вам подчиняются, – заметил я. – Лично мне это кажется странным. Вы один, других агентов я видел только поодиночке… А «танго» – целая куча. Как вы их держите в узде?
– Другие агенты? – заинтересовался Махоуни. – Видел кого-то ещё? Кого? Где?
– Бородатый, в камуфляже. Точнее не скажу. Милях в трёх отсюда на запад. Допрашивал пленного «стража», в итоге этот «страж» его и пристрелил.
– Голдберг, что ли? Жалко тупого засранца, но туда ему и дорога… Спрашиваешь, как держим в узде «танго»? Да запросто. Те отряды, что не были под командой агентов, выбили ещё в том месяце подчистую. Так что нам доверяют оперативное руководство. Да и считают, что мы всё ещё можем связаться с командованием… Но не обольщайся – на смерть за нас они не пойдут, просто «танго» своим звериным нутром чуют, что с нами можно выжить и поиметь хорошую добычу.
– Добыча?
– Сынок, Кувейт сейчас – просто настоящее Эльдорадо. И в этом причина того, что мы сцепились со «стражами».
– Поясните, – нахмурился я.
– Когда мы кое-как оправились от первого удара Бури, то в отсутствие местной власти попытались сорганизоваться сами. Мы – это американцы, конечно. Коннорс со своими «стражами», мы со своими обезьянками, НЕРД, прочие федералы… Мы навели кое-какой порядок в этом сраном городе, чтобы не сидеть до эвакуации в месте, полном трупов и инфекции. Разогнали не подчиняющиеся нам банды, привели в порядок кое-какие электростанции, организовали подвоз воды и продуктов.
– Не слишком похоже на работу ЦРУ и американской армии, – заметил я.
– Да, с созидательной деятельностью у нас туговато! – хохотнул Махоуни. – Разбомбить или уничтожить – это мы всегда готовы, а вот построить хоть что-то – это уже задачка не из лёгких… Но пришлось. Прикинь, несколько десятков тысяч аборигенов без воды и еды рядом с нашими укрепрайонами, где есть всё. Да, у них было паршиво с оружием, зато их были просто тучи – они бы нас массой тупо задавили. А так они нас особо не трогали, всё было в порядке… Первую неделю.
– Недолго музыка играла.
– Музыка? А, ты в этом плане… Ну да, ну да…
– Говоря «Эльдорадо», вы подразумевали, что в Кувейте можно поживиться чем-то существенным? – спросил я.
– Чем-то? – ухмыльнулся агент. – Сынок, да ты, я смотрю, вообще ни хрена не понимаешь! Здесь стоят особняки миллиардеров, здесь до хрена ювелирных магазинов, банков, аптек и больниц с кучей наркоты… И всё это брошено! Понимаешь, нет? За пару часов, не особо напрягаясь, можно насобирать всякого добра на пару сотен тысяч долларов. Если знать, где искать, то в одночасье можно стать миллионером.
– Издеваетесь, что ли? – Я вновь начал приходить в раздражение. – Хотите сказать, что насмерть посрались со «стражами» из-за банальных денег?!
– Почему банальных? Сынок, за такие деньги не грех посраться и с Президентом США или самим Господом Богом. Последним полученным приказом для «стражей» было обеспечение эвакуации, понимаешь?
– И? Кстати, когда это американцев волновала участь каких-то там кувейтцев?
– А кто сказал, что это была эвакуация людей? – насмешливо прищурился Махоуни.
– Хотите сказать, что там было…
– Золотой запас Кувейта, сынок, золотой запас. Десятки тонн «жёлтого дьявола» и миллиарды долларов. Уж не знаю, как шейху удалось развести тётю Клинтон на то, чтобы вывезти из Штатов свой золотой запас, но он это сделал.
– «Попытка эвакуации Эль-Кувейта закончилась полным провалом», – вспомнил я текст того сообщения. – «Конвой застрял в шестнадцати милях от города и попал под афтершок. Потери велики».
– Текст того самого сообщения, да? Всё верно, ага. Ну и официально это, естественно, была эвакуация гражданских.
– Бред какой-то… – пробормотал я. – Хотите сказать, что Коннорс со своими «стражами» спятил от золотой лихорадки и из-за этого начал убивать всех бывших союзников?
– Не от золотой лихорадки, – покачал головой агент. – Но Коннорс действительно спятил. Я даже не помню, когда именно это произошло… Мы вместе готовились к эвакуации – думали пробиться по суше на север, в Ирак… Вместе отражали атаки местных… А потом в один прекрасный день Коннорс расстрелял свой собственный штаб и начал с нами войну. И я до сих пор не понимаю, какого хрена вообще произошло. Ещё вчера мы планировали маршрут автоколонны, а на следующий день он объявил себя президентом республики Кувейт, а нас обозвал предателями и мятежниками, объявив охоту на агентов ЦРУ.
– Вы явно чего-то не договариваете, – покачал я головой. – Не думаю, что можно так просто назвать вчерашних соратников «предателями».
– Сынок! – Махоуни внимательно посмотрел на меня. – Я не не договариваю, а просто и сам до сих пор не понимаю произошедшего. Коннорс никогда не был ангелом, хотя «стражи» его и обожали. Но однажды он почему-то решил, что ЦРУ нужно ЕГО золото… Это безумие, сынок. Коннорс – псих.
Американцу верь наполовину, американскому солдату – на четверть, цээрушнику – никогда.
– Он не псих. – Я и сам не понял почему, но почему-то мне не хотелось считать полковника сумасшедшим. Было в этом что-то… неправильное, неверное…
– Может, он и не был психом раньше… Но мог стать им в любой момент. И стал. Сынок, я видел личное дело Коннорса, и согласно психопрофилю он страдал от посттравматического стрессового расстройства, вызванного большими потерями своих солдат в Ираке. Если тебя смущают такие умные слова, то скажу проще – у него был один из видов «вьетнамского синдрома». У людей с его психопрофилем и так часто бывает раздутое сверх меры эго, а его ведь ещё и называли величайшим командиром со времён Паттона! И он сам даже в это начал верить. Возможно, как раз оттуда всё и пошло… Да по-любому это оттуда и пошло. Коннорс всегда считал, что потери его людей связаны с ошибками командования – не его ошибками, ошибками других. Ай-яй-яй, тупые штабные лизоблюды, а он сам весь в чистеньком… У него в этом плане настоящий пунктик был, может, на этом его и повернуло. Недоверие к командованию достигло параноидальных масштабов, и хоп! Шарики самооценки нашего бравого вояки закатились за ролики приемлемых границ…
