Рон открыл следующую дверь с зеленым огоньком на панели. В этой каюте, также спрятавшись в одной из комнат, находилась еще одна, на этот раз молодая, семейная пара — молодожены, о чем свидетельствовала обстановка спальни: купидоны кругом, ложе в виде сердца, такие же подушки…
Рон остановился как вкопанный. Девушка притянула его взгляд точно магнитом. Она чем-то походила на…
«На кого?» — спрашивал себя Рон, но не находил ответа.
Он бы так и смотрел на нее, если бы не ее муж:
— Прошу вас! Возьмите все! Деньги! Драгоценности! Все!
Финист, словно очнувшись, попятился назад. Вышел и заблокировал дверь, а номер каюты 3/129 намертво врезался в память.
Своеобразная выбраковка продолжалась несколько часов. Особенно трудно приходилось там, где надо было отрывать друг от друга «молодых» и «старых», если они действительно имели какое-то родство, особенно во втором и третьем классе — в каютах первого класса чаще встречались любовники и любовницы пожилых женщин и мужчин, которые, конечно, расставались проще.
Не обходилось и без эксцессов, когда пассажиры нападали на легионеров и вынуждали открыть огонь. Тем не менее, толпа на нижних палубах росла с каждой минутой и убывала очень медленно. Шаттлы едва успевали курсировать от лайнеру к линкору и обратно, вывозя ненужных Морфеусу людей.
Но в какой-то момент все закончилось. Возможно, линкор переполнился, или Морфеус передумал отдавать всех «стариков», особенно из первого класса. Выдача пассажиров прекратилась, и их погнали обратно запирать по каютам.
— Легионеры! — зазвучал голос Кэрби Морфеуса из динамиков, когда все закончилось окончательно, и лайнер ушел в свой первый прыжок. — Мои любимые церберы! Сегодня вы пережили тяжелый день, вы отлично потрудились во славу новой империи и заслуживаете не только отдыха, но и награды! Так возьмите же ее! Двойка откроет вам любую дверь любой каюты, и там вы возьмете все что пожелаете!
— Слава Повелителю! — прокричал один из легионеров.
— Слава Повелителю!!! — подхватили клич остальные, в том числе и Финист, осознавший это только несколько мгновений спустя.
У смертельно уставших и даже раненых легионеров словно появились свежие силы. Они с воплями стали разбегаться по коридорам.
Побежал и Рон, перед его глазами вновь появилось лицо той девушки.
Финист сам не заметил, как оказался у двери под номером 3/129. Рука, казалось, сама, нажала цифру «2» на панели кодового замка. Дверь плавно, с легким шипением отошла в сторону. Переступая ногами, точно робот, Рон вошел внутрь и закрылся.
— Что вам нужно? — заподозрив неладное, спросила девушка, сжавшись от обращенного на нее безумного взгляда.
— Ты… — прошептал Финист.
— Не нужно…
Рон не отреагировал, а лишь снял шлем и принялся медленно отстегивать замки доспехов, продолжая приближаться к своей жертве.
Парень, видя, что именно захватчик собирается свершить с его женой, да еще на его глазах, бросился на Финиста, схватив по пути стул.
Рон отреагировал моментально, присев, перехватывая автомат, уклоняясь от удара, и со всего размаху врезал противнику прикладом в голову.
Парня отбросило к стене, точно тряпичную куклу, его лицо тут же превратилось в кровавую маску.
— Питер! — вскричала девушка, бросаясь к поверженному мужу.
Но проскочить мимо Финиста ей не удалось. Рон схватил ее за талию и швырнул обратно на кровать. Наконец ему удалось справиться с застежками, и тяжелый доспех оказался на мягком ковре.
— Нет, прошу вас, не надо… — замотала головой из стороны в сторону девушка.
Но Финист уже не знал жалости. Приблизившись, он схватил девушку за плечи и одним рывком разорвал на ней вечернее платье, под которым не оказалось никакого нижнего белья. Вид прикрывающей руками свою наготу девушки только еще больше распалил его.
— Не-ет!!!
Рон открыл глаза от постороннего шума. Он возлежал на широкой, удивительно мягкой кровати, расслаблявшей все его мышцы. В комнате царил успокаивающий сумрак, он ощущал бы полную безмятежность, если бы еще не этот нудный скулящий звук.
Финист повернулся по направлению к источнику раздражения. У стены в противоположном конце комнаты всхлипывала, завернувшись в простыню, девушка с разбитым лицом и со спутанными волосами. Она сидела возле чьего-то ничком валяющегося тела. Рядом валялся стул.
Увидев упершийся в ее сторону взгляд, девушка, еще раз всхлипнув, затравленно замолчала.
Рон снова уставился в потолок. Память подсказывала ему, что он видел сон, странный сон. Снились лица людей: детей, юношей и девушек, взрослые лица и лица седых стариков… Финист осознавал, что во сне он их помнил, общался с ними, и они отвечали, почему-то с укоризной во взгляде и голосах, но вот наяву вспомнить не смог ни одного. Более того, с каждой секундой они таяли, и вскоре он не мог вспомнить ничего.
«Отче наш, Иже еси на небесех… — принялся читать молитву Рон Финист, скорее по привычке, в надежде, что она вытравит неприятный осадок, оставшийся от этих воспоминаний. — Да святится имя… ПОВЕЛИТЕЛЯ, да прибудет Царство ПОВЕЛИТЕЛЯ, да будет воля ПОВЕЛИТЕЛЯ, яко на небеси и на земли…»
— Да… Да! Да!! Да!!! — с надрывом воздыхал Слон, развалившись на огромной кровати и зажмурив от удовольствия глаза.
Это огромное ложе доставили с лайнера «Саллимания», для чего пришлось разобрать стену, потому как даже в разобранном виде кровать не пролезала в немаленький, специально под комплекцию хозяина дверной проем.
Получив удовольствие, Слон грубо оттолкнул от себя молодую девушку. Все в лагере получили для себя новых наложниц, отправив старых и уже изрядно надоевших на плантации.
— За что я люблю землянок, это за то, что они знают толк в минете, — все еще находясь под впечатлением, бурчал Слон. — А то все эти с дальних колоний такие привередливые, к тому же ничего не умеют, им только на плантациях и гнуться. А ты хочешь на плантацию?
— Нет, господин! — быстро ответила девушка, краем глаза видевшая эту плантацию. Как люди гнутся на этих полях, подстегиваемые бичами в такую ужасную жару этой ужасной планеты. Лучше здесь, где работает пусть слабенький, но кондиционер…
— Тогда продолжай.
Девушка вернулась к прерванному на пару минут занятию. У господина вновь появились силы, и его следовало ублажить со всем старанием, чтобы не оказаться там, под палящим зноем.
Сексуальные утехи помогали Слону пережить тот стресс, что он испытал за полгода, прошедшие с момента ухода «Эллина» в свой пиратский рейд по захвату лайнера. Его нервировали эти тысячи рабов, гнувшие спину, еще больше его нервировали тысячи вооруженных церберов. Он все время боялся, что в отсутствие Командора они вдруг разом взбунтуются и тогда всем в лагере придет конец. Но, ни те, ни другие мятежа не поднимали.
