хочу на это посмотреть!
– Еще не хватало, – фыркнул я, кидая плащ на стул. – У меня нет времени с тобой возиться.
– Я не помешаю! Честное слово, буду делать только то, что ты скажешь!
– Хорошо. Тогда я скажу тебе всего два слова: сиди дома.
– Ну, Таор… – жалобно посмотрел на меня каратель. – Демон тебя задери! Это нечестно! Я могу помочь! Я тоже кое-что умею! И спину тебе прикрою, и на разведку сбегаю, если что, и тагор у меня есть…
– Тагор и у меня есть.
– А, ну да. Ты же тоже когда-то карателя убил… но все равно возьми! Два изоморфа – это лучше, чем один!
Я скептически хмыкнул:
– Я тебя почти не знаю. С отцом твоим мы пока не договорились. Зачем мне брать на шею такую обузу, да еще и показывать способ, позволяющий незаметно уйти из форта?
– Ой, да невелика тайна. Я вчера навел справки. В последнее время ты никуда отсюда не выезжал, не пропадал, все время был на виду, поэтому в столице одновременно со мной мог оказаться только одним способом. Ты умеешь открывать порталы, – без тени сомнений заявил Дол. – Алуи утверждает, что это наше врожденное умение, однако мне оно пока недоступно, поэтому я и прошу взять меня с собой.
Хм. Похоже, изоморф у Тары намного более образованный, чем мне казалось.
«Ули, ты поддерживаешь с ним связь? Он с тобой говорит? Ему можно верить?»
Улишш почти без колебаний ответил положительно на все три вопроса, а потом забросал меня таким количеством образов, что я не сразу во всем этом изобилии разобрался. Насчет того, что все они общаются эмпатически, я уже знал и небезосновательно подозревал, что солгать при таком способе обмена информацией довольно проблематично. Тем не менее когда-то улишши общались более чем охотно, а потом, обжегшись, стали осторожничать. Незнакомым улишшам полностью не открывались, научились прятать собственные эмоции и при желании выдавали информацию дозированно, не обманывая, но и не сообщая всей правды.
Алуи же, как утверждал Ули, не побоялся открыться ему почти полностью. И он действительно многого из прежней жизни не помнил. Большая часть его воспоминаний – это хаотично набросанные обрывки, часть которых он понимал, а остальные не знал, что значат.
– Что твоему улишшу известно о порталах? – хмуро спросил я, попутно изучая новую информацию.
Дол самую чуточку приободрился:
– Почти ничего. Войну с Ковеном он не застал – его хозяин погиб одним из первых. Однако работу источников Алуи видел своими глазами. И магию, которая была доступна «барьерникам». Да и про дом Олерона Аввима именно он мне рассказал. Жаль, что я так и не успел до него добраться.
– Как звали бывшего хозяина твоего улишша?
– Он не помнит.
– А хоть что-то о нем он может тебе рассказать?
Дол невесело хмыкнул:
– Для улишша, потерявшего друга, почти брата, забвение – наилучший выход. Поэтому Алуи помнит только то, что хозяин у него когда-то был и оставил после себя самые теплые воспоминания. Они не доставляют ему боли. Он не чувствует горечи. И говорит, что это хорошо, потому что иначе он не смог бы принять меня целиком, не предав память о старом друге. Не смог бы начать все заново, понимаешь? Смерть хозяина он тоже не помнит. Тот человек просто отнес Алуи на изнанку, попросил не обижаться на него за это, и малыш тогда просто уснул. А когда его разбудили, он помнил так мало и оказался так слаб, что мы вместе с ним были как дети. Он рос и развивался вместе со мной. – Каратель невесело улыбнулся. – Мы вместе учились. Искали выходы на изнанку. Пытались понять, что именно я делаю не так, если каждый раз возвращаюсь оттуда на последнем издыхании. А потом оказалось, что малыш вспомнил себя немного раньше, чем я повзрослел. Тогда-то у меня и появился еще один учитель, которого я берегу, уважаю и очень люблю.
Я помолчал, в который уже раз за последние дни подумав о Шэде. Однако собиратель, как ни странно, ни разу за это время не отозвался. Переполнившийся до отказа кристалл с чистыми душами я еще неделю назад перестал с собой носить. Но поскольку душ было много и ни одну я не хотел снова отдавать кому-то в пищу, то спросил у Пакости, сможет ли она создать нечто подобное.
Вопрос вогнал нурру в непродолжительный ступор. Она даже как-то нахохлилась вся, насупилась, словно ее пытались в чем-то обвинить. Потом вообще убежала, придерживая лапой свой драгоценный мешочек. Но настаивать я не стал – нет так нет, это было всего лишь предположение. И всерьез удивился, когда на следующее утро у меня на столе появился еще один, только абсолютно чистый, кристалл.
– Алуи почти ничего не знает о шкатулках и о тайниках лесса Аввима, – неожиданно добавил каратель, заставив меня оторваться от размышлений. – Он не застал того времени, когда война вошла в решающую фазу, поэтому все, что у него есть, это смутные ощущения. Зато он подсказал мне, как выглядят старые артефакты. Иногда он вспоминает какие-то чертежи, схемы… Но я не маг в отличие от тебя. Мне они ни о чем не говорят. Но если твой улишш сможет их запомнить, возможно, тебе они когда-нибудь пригодятся.
«Не лжет. Нет опасности. Хочет поверить. Не враги», – молча просигнализировал Ули, когда Дол снова замолчал. Его улишш, проявив поразительную беспечность, снова впустил сородича достаточно глубоко в собственный разум, поэтому вскоре перед моим мысленным взором замелькали те самые схемы, которым Тара из-за отсутствия соответствующей матрицы не смогла найти применение.
А потом Ули с облегчением сообщил, что ни Алуи, ни его хозяйка действительно не намерены нас никому выдавать. Тара страстно хотела учиться. Была готова многим пожертвовать, чтобы понять, кем и почему она стала и какие способности обретет, если научится по-настоящему. А еще ее дико, просто до зуда в костяшках возбуждала идея найти пресловутые сокровища. Поэтому я подумал. Все взвесил. Еще раз посоветовался с улишшем. И скупо бросил радостно подпрыгнувшему Долу:
– Собирайся. Пойдем посмотрим на то дерево вместе.
Правда, как только я экипировался для пешей прогулки в человеческом облике и оглянулся проверить, все ли я взял, из глубины комнаты донесся слабый писк.
«Мя?» – жалостливо посмотрела на меня оставшаяся не у дел Пакость.
Мол, хозяи-и-ин, возьми и меня. Чем я хуже вон того чучела с наглой ухмылкой?
Я откровенно заколебался, но нурра и впрямь просидела взаперти довольно приличное время. Причем ни одного недовольного вопля по этому поводу я от нее не услышал. За Мерзостью она честно следила. Кое-какие навыки ей добросовестно привила. Честно отрабатывая свое наказание, умудрилась даже научить ее некоторым правилам поведения в моем присутствии. Так что отказывать ей в
