букетик полевых цветов.
– Ну как? – улыбнулась Аврора, усаживаясь на кровать. – Я ещё никогда никого к себе не приводила. Так что ты моя первая гостья, Мария.
Не зная, что ответить, она озадаченно стояла в дверях. Видя, как счастлива девушка, Мария не смогла сказать, что мрачнее её комнаты могли быть разве что казематы. Особенно когда сама Аврора гордилась ей, чуть ли ни как покоями королевы!
– Замечательные цветы.
– Здесь всё такое мрачное. Хотелось немного цвета и свежести. Нам запрещено приносить цветы, в келью, но я не сдержалась. О, это было так забавно! Пришлось спрятать их под хабит 38, чтобы матушка не увидела. А на них в тот момент как раз сидел шмель. Представляешь! Я чуть с ума не сошла, когда он жужжать начал! Так закричала и задёргалась, пытаясь его оттуда прогнать, что ещё немного и остальные решили бы, что в меня бес вселился! Того и гляди вызвали бы священника, пытаясь его из меня изгнать! – засмеялась Аврора, невольно вызывая у Марии ответную улыбку. – Ой, а это ещё что такое? – оказавшись в келье, заметила у себя на руке кровавые следы.
– Прости, это из-за меня, – виновато улыбнулась Мария, показывая перевязанную руку.
– Да у тебя же кровь идёт! Нужно срочно поменять повязку. Почему сразу не сказала, что у тебя там раны? Я бы не стала тебя таскать.
– Не переживай, я уже привыкла.
– Так, подожди меня здесь, а я сбегаю за всем необходимым.
Выпорхнув из кельи, Аврора оставила Марию в одиночестве, что не могло не порадовать.
От столь резкого контраста между могильно-серой атмосферой и неудержимым водопадом действий молоденькой послушницы у неё начала болеть голова. Как не посмотри, но сейчас её жизнь куда больше напоминала трясину. Степенная… Монотонная… Вязкая… Выныривать из которой казалось сейчас откровенно неприятно.
– Извини, что долго, – запыхавшись, вбежала Аврора. – Достань вон оттуда кувшин, – улыбнулась девушка, выставляя на комод бинты и непонятными бутылочками, – А теперь сядь и давай мне свою руку. Не бойся, я не сделаю тебе больно.
– Можешь об этом не волноваться. Боли я не боюсь.
– Вот и славно, потому что жечь будет ужасно! Настойка, которой мне необходимо обработать рану, на пшеничном вине. Да и травы не из приятных. Какой кошмар! – не удержалась, видя изуродованную ладонь с запёкшейся кровью. – Откуда они у тебя?!
– Случайно вышло. Не переживай, скоро заживёт, – спокойно взглянула Мария на практически здоровую руку, что ещё несколько дней назад совершенно не слушалась после укуса химеры.
– Надеюсь. Я вот тоже не совсем здорова. Порой мне начинает не хватать воздуха, из-за чего я начинаю сильно задыхаться. И Михаэль, и доктор сказали, что это всё из-за переживаний. Когда я начинаю бояться, нервничать или волноваться, тело «забывает» дышать.
– Какой кошмар. Это куда хуже, чем какие-то порезы, – посмотрела на неё Мария, уже давно привыкнув к всевозможным ранам, ушибам и переломам.
– Слава Богу, Михаэль всегда привозит для меня лекарство. Так что переживать не о чём, – не сдержала Аврора умилительной улыбки, перематывая ей руку свежем бинтом. – Вот. Теперь она чистенькая.
– Спасибо. Из тебя бы получилась хорошая елизаветинка 39 или помощница врачевателя.
– Возможно. Это самое главное чему нас тут учат. Если вдруг начнётся война, мы все в нашем аббатстве будем заботиться о раненых. Так что я отлично умею останавливать кровотечения, делать перевязки и сбивать лихорадку.
– Извини, что перебиваю, но может нам стоит вернуться к Михаэлю.
– Ну конечно же. Пойдём!
Снова схватив её за руку, Аврора потащила свою гостью обратно на улицу. Спокойной Марии было неуютно со столь беспокойной собеседницей, что то и дело волокла её за собой, но стоило признать – Аврора обладала крайней жизнерадостностью для подобного мрачного места.
– Так, он сказал, что пойдёт говорить с аббатисой. А это значит, что они должны быть в саду. Побежали, Мария!
– Нам незачем спешить, может просто пойти?
– Нет, так будет быстрей!
Слегка приподняв юбку, она уже поняла, что с этой молоденькой послушницей бесполезно спорить, а потому просто податливо бежала вместе с ней, стараясь не запутаться и не упасть.
– Что я говорила тебе по поводу бега? – у самого входа в сад появилась пожилая аббатиса, одним своим видом заставляя всё внутри сжаться, от источаемого пренебрежения. Вытянутое, худощавое лицо казалось болезненного серого цвета, как и всё вокруг, из-за чего было достаточно сложно определить, сколько ей лет. От одного лишь осознания того, что тебе приходится жить в одном мире с этой женщиной, становилось не по себе. Словно, стоит ей того захотеть, она даже из-под земли тебя достанет. – И что у тебя с волосами, Аврора? Немедленно убери их. Не положено приличной девушке разгуливать в Божьем доме в подобном виде, – несмотря на полное отсутствие каких-либо эмоций на старом лице, помимо нестираемой маски скуки с лёгкой ноткой надменности, говорила она довольно резко и грубо.
– Прошу прощения, мать-настоятельница, больше подобное не повторится.
В тот момент, когда Аврора убрала волосы за ворот платья, словно стала совсем другим человеком, впервые серая тень тоски, нависшая над монастырём, овладела и ею. Стёрла все те волшебные краски, которые наполняли её жизнью, делая абсолютно отличной от того мрачного мира, в котором ей приходилось жить каждый день.
– Так-то лучше, – всё с той же хладнокровной надменностью проговорила настоятельница, удаляясь.
– Аврора, ты… – не успела Мария договорить, как девушка, повернувшись к ней, насмешливо показывая язык.
– Не стоит кривляться, Аврора, – раздался строгий мужской голос. – Тебя это не красит.
– Михаэль! – подбежала к мужчине, прижимаясь к его груди. – Ну что?! Что тебе сказала аббатиса?
– Позволила нам остаться здесь, – погладил Аврору по макушке, словно котёнка. – Мы с Рене заночуем в гостевом доме, а Мария у тебя.
– Как здорово, Мария, Можно будет поговорить и посплетничать как настоящие подруги.
– Не стоит питать надежд, – усмехнулся Михаэль, не в силах представить, чтобы его госпожа была способна на нечто подобное. – Мария не из тех девушек, которые любят говорить об украшениях, туфлях, лентах и прочих деталях женского гардероба. С ней речь можно вести разве что об оружии, да о проклятьях.
– Ну что ты, не говори так, – насупилась Аврора. – Девушка всегда девушка! Пора бы тебе как следует это запомнить, Михаэль. Верно, Мария?
Ничего не ответив, она только и могла, что выдавить из себя неуверенную улыбку, уже и не помня, когда в последний раз имела дело со своими ровесницами.
– Пойдёмте, – позвал их за собой Михаэль. – Нечего стоять тут у всех на виду.
Зайдя в дом, который мало чем отличался от любой деревенской хибары,
