Много их было.
Майнагос схватил меня и повел вдоль стоявших людей, попутно знакомя со всеми.
«Пусть хоть перед смертью ты узнаешь с кем шел в бой бок о бок» — он повторял это чуть ли не каждую минуту, заставляя меня нервно оглядываться по сторонам, не понимая, что ожидать в следующие несколько мгновений.
Пилоты протягивали мне руку и уважительно здоровались. Я не мог понять почему, но вскоре ответ появился в голове сам собой. Они распытывали меня, спрашивали как все пройдет. Я ненароком стал видеть в них какое-то бережное отношение ко мне как к человеку, которого они так долго ждали увидеть.
Может это покажется странным, но я был для них примером. Но чего?
Все они чего-то хотели. Кто-то совета, кто-то просто поговорить по душам. Им не терпелось схватить меня за руку и отвести в сторону, чтобы просто задать несколько насущных вопросов. Я старался помочь им, но их было так много, что сделать это оказалось очень тяжело.
Вскоре круг закончился и я оказался лицом к лицу к человеку, которого не ожидал увидеть здесь. Все притихли и стали ждать моей реакции.
Она стояла напротив меня и молча смотрела в мои глаза. Ее волосы ложились на ее плечи и огибали их, как делает это река, встречая на своем пути лежавший камень.
Я не знал, что сказать. В этот момент я будто потерял дар речи и не мог ничего ответить. Язык болтался во рту, но выдавить хоть малейшее слово было практически невозможно.
Кель.
Прошло всего несколько часов с того вечера, когда я видел ее в последний раз, а уже успел чертовски соскучиться по ней. Она была для меня всем. Может даже больше. Я чувствовал ее силу, поддержку, которую она оказывала для меня, всего лишь находясь рядом и просто наблюдая за мной.
Каким-то удивительным образом она помогала мне и не любить ее за это было просто невозможно.
— Прости. Я не могла не придти сюда. Ливанов сказал, где вы собираетесь, поэтому я успела к самому главному событию.
Совру, если скажу, что он поступил неправильно. Нет, я был очень рад, что она присутствовала здесь. Как надежда, которая умирает в самый последний момент, она воодушевляла меня и наполняла почти опустевшую душу своей энергией, что не давала мне окончательно на дно своих размышлений о завтрашнем дне.
— Я рад тебя видеть, Кель.
В этот момент из толпы появился громкий голос. Он возвестил о начале и попросил всех собраться в круг.
— Раз все в сборе, думаю, можно начинать.
Человек поднял голову к небу и посмотрел на яркий солнечный диск, что медленно вползал в зенит.
Люди сошлись в круг. Наступило молчание.
Высокий, почти под два метра ростом мужчина, одетый в непривычно длинный плащ, прошелся вдоль всех солдат и вложил каждому из них в руки каменный жребий. Который до этого служил знаком к определению «ведущего».
«Тяжелый. Как и в тот последний раз».
Сделанный из местной горной породы невероятной плотности, камень хоть и имел небольшие размеры, но был тяжел и вес его ощущался с первых секунд.
— Братья! — обратился к пилотам мужчина, — вот и наступил день, когда жребий не будет выбирать. Сегодня, мы все перед ним одинаково равны. Никто не будет обижен, никто не останется один на один со своими мыслями, ведь в этот момент мы будем едины, ведь в этот момент мы станем одним целым.
Хор из десятков голосов громко заревел
«У-у!» — пронзительное и громкое. Оно вонзилось в каждого из нас как металлическое копье и навсегда осталось внутри.
— Братья! — с еще большей силой он воскликнул, — оставьте свои страхи здесь, они ни к чему не ведут. Позвольте им выйти из вашего тела и отправиться в пустоту, чтобы больше никогда не завладеть тем, что им не позволено иметь.
Его голос дрожал. Я чувствовал каждую букву его слов, как она отражалась в моем мозгу тонкой вибрацией, щекотавшей каждый миллиметр моего напряженного тела.
Затем появилась она. Ее прикосновение. Мягкое, нежное, осторожное. Кель коснулась моей души и заставила содрогнуться.
Я был уверен, что почувствую страх, но… его почему-то не было. Пустота. Она словно вырвала это чувство из моего тела и выбросила вон, не оставив даже намека на прежнее волнение, что владело мной все это время.
Она была здесь. Как ангел-хранитель. Как тень, что никогда не покидает своего хозяина в светлое время суток. Кель была со мной рядом.
— Я хочу, чтобы ты это услышал, Рик. Неважно что произойдет завтра и какая судьба уготована тебе, знай лишь то, что я всегда буду с тобой, даже если меня не будет рядом.
Эти слова в моей голове, она шептала их мне. Тихо, будто боясь разбудить меня ото сна, но при этом так сильно, что я не мог сосредоточиться на чем-то другом кроме ее слов.
Она владело мной сейчас и вопреки всему, чему меня учили я был готов отдать ей себя целиком.
— …ничто не вечно. И если завтра нам предстоит оставить свои кости на этой земле, так сделаем же это так, чтобы враги никогда не забыли о нас!
— Да-а!
Пилоты взревели. Как взбешенные звери, в чьих жилах кипела кровь, они все были готовы наброситься на противника прямо сейчас, укажи его им. Их глаза наполнились яростью, а ладони сжались в кулаки. Дело было сделано. Страха больше никто не чувствовал. Они кричали и радовались, плакали и смеялись, но все были готовы драться. Как один. Как в последний раз.
Прозвучала сирена. На этот раз раньше обычного. Ее визгливый писк, похожий на истеричный крик женщины, пролетел по заледеневшим боксам и заставил техников выбежать наружу.
Ханлан был рядом. Размахивая из стороны в сторону руками, он руководил выводом боевой техники на головную дорогу. Несмотря на низкую температуру, он был одет очень легко. Ветровая куртка болталась на его худощавом теле как на чучеле, которого нарядили из старых тряпок, а идущий изо рта пар, придавал ему и вовсе демонический вид.
— Рик, я на связи. Пару метров ко мне, затем остановка и снова два шага.
Он говорил со мной через встроенный коммуникатор связи и голос его постоянно был со мной.
Я повиновался и начал исполнять приказы своего техника. Машина послушно двинулась вперед. Было очень непривычно. По сравнению с тяжелым «Зубром» чьи шаги напоминали удары огромной кувалды о землю, поступь «Рыси» была менее грозной, но управление оказалось настолько простым и понятным, что первое время я просто не мог в это поверить.
Шаг — робот сделал движение вперед и немного наклонился. Я перевел рукоять на себя и заставил разведывательную машину выровняться и встать вертикально. Затем еще один шаг. Потом еще. Там, где «Зубр» мог сделать всего один и едва вывалиться из бокса, «Рысь» уже могла обойти его на десятки метров, оставив далеко позади и не дать себя догнать.
