себе позаботиться — была бы розетка.
— Ну, и отлично. Тогда не буду тебе мешать трудиться.
— Спасибо, песок мне в смазку! Пан счастлив потратить жизнь на то, чтобы в этом доме всё блестело.
Судя по интонации, это был самый натуральный сарказм.
Усмехнувшись, я оставил его в одиночестве и отправился к себе. По пути на плече материализовалась Василиса.
— И ты станешь мириться с этим наглецом? — поинтересовалась она.
— Ты про Пана?
— Ага. Не слишком ли много он себе позволяет?
— Вась, это же просто робот. Ты чего так завелась?
— Не могу спокойно слышать, как эта консервная банка тебе дерзит.
— Погоди… Ты что, ревнуешь?
Лягушка презрительно фыркнула.
— К кому⁈ К этой груде будущего металлолома?
— Расслабься. Общения с тобой Пан не заменит. Каждое твоё слово — изысканная услада для моих ушей.
Чур довольно хмыкнул и утробно заурчал.
— И всё же, я бы на твоём месте не позволяла железному болвану зарываться.
— Ну, конечно. Это только тебе позволено.
— Меня ты как раз всё время одёргиваешь.
— Значит, всё-таки ревнуешь?
Издав возмущённый «квак», фамильяр растворился в воздухе.
— Не вздумай испортить робота, — сказал я строго. — Знаю, ты меня слышишь.
Вот ведь самолюбивая тварь!
Вскоре подошло время ехать к ректору, так что я загрузился в машину с тремя телохранителями, один из которых временно выполнял роль шофёра, и мы покатили в сторону Менториума.
Небо затягивали серые тучи, из которых сыпался мокрый снег, липнувший на стёкла машины. Я смотрел на проплывавшие мимо дома, дворцы и храмы, посвящённые изгнанным богам, которых уже давно никто не почитал. Они торчали посреди столицы, как осколки зубов вросшего в землю титана, ветшающие с каждым годом.
Когда я прибыл в Менториум, шли занятия. По моим прикидкам — как раз начался последний урок.
В здании было пустынно, и мои шаги гулко разносило по лестницам и коридорам эхо. Я добрался до кабинета мэтра Зарецкого и постучал.
— Входите! — донёсся приглушённый мужской голос.
Открыв дверь кабинета, я вошёл и увидел секретаря, перебиравшего папки с документами на полке стеллажа. Вид у него был уставший.
— Ярослав Мартынов, — представился я. — Мне назначено.
— Да-да, секунду.
Секретарь бросил красную папку на стол, подошёл к обитой дерматином двери, заглянул в кабинет и сказал:
— Арсений Павлович, к вам князь Мартынов. От него была заявка на восстановление, — затем сделал шаг назад, в сторону и кивнул мне. — Прошу, господин Мартынов.
Титулы в Менториуме не жаловали.
— Спасибо.
Переступив порог, я оказался в знакомом кабинете. Не так давно мы с Левшиным беседовали здесь с бароном Шмидтом под присмотром агента Департамента.
— Здравствуйте, князь, — кивнул Зарецкий, указывая на стул. — Садитесь. Рад, что ваши дела пошли на лад. Можно же так сказать?
— Полагаю, да, — ответил я, устроившись напротив стола.
— Конечно, смерть родителей — сильный удар. Особенно для человека вашего возраста. Примите соболезнования.
— Благодарю, мэтр.
— И поздравляю со снятием обвинений. Мне они с самого начала казались нелепыми. Итак, вы хотите восстановиться на своём курсе. Не вижу причин возражать. Но есть одна проблема, которую придётся решить, прежде чем вам будет дозволено приступить к занятиям. Полагаю, вы и сами её осознаёте. Пропуск в несколько месяцев не мог не привести к отставанию по учебной программе. Даже если вы, как указали в заявлении, занимались в убежище — что весьма похвально. Я должен убедиться, что ваш уровень хотя бы примерно соответствует нужному. Так что вам назначены испытания, — Зарецкий взял со стола и протянул мне лист с каким-то списком. Пришлось приподняться, чтобы взять его. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что это перечень того, в чём мне предстоит отчитаться, чтобы доказать, что я могу продолжить обучение на своём курсе. — Как считаете, осилите? — подождав немного, спросил ректор.
— Думаю, да, мэтр.
— Хорошо. У меня нет цели вас завалить, так что даю вам три дня на подготовку. Если ваш текущий уровень соответствует заявленному, этого будет вполне достаточно. Куда и когда явиться, указано внизу. Как только испытания будут пройдены, вы сможете приступить к занятиям. Есть вопросы?
— Нет, мэтр. Спасибо.
— В таком случае не задерживаю. Готовьтесь, князь.
Выйдя в коридор, я взглянул на часы. До конца урока оставалось минут двадцать пять. Чтобы скоротать время, я отправился в столовую, но по пути сообразил, что со звонком в неё примчится куча народа. А мне вовсе не хотелось сегодня отвечать на вопросы. Отложим это до моего возвращения к занятиям. Так что я свернул, спустился в фойе и вышел на улицу. Подожду конца урока в машине. Тем более, что Зоя хотела поговорить наедине. Правда, ума не приложу, о чём.
Спустившись с крыльца, я двинулся между припаркованными машинами к своей.
Когда подошло время, я набрал Зою. Она ответила сразу. Видимо, ждала и держала телефон наготове.
— Алло, Ярик, ты уже приехал?
— И даже успел наведаться к ректору. Меня восстановят, если пройду квалификационные испытания. Выдал целый перечень, к чему готовиться.
— А, хорошо…
— Ты хотела о чём-то поговорить. Я в машине на парковке. Найдёшь? Лучше, чтобы остальные меня пока не видели.
— Да-да, понимаю. Конечно, оставайся там. Скоро буду.
Ждать пришлось недолго. Уже через десять минут я заметил спустившуюся с крыльца Зою. Высунув руку, я помахал ей. Девочка поспешила через парковку. Пока она шла, из школы показался Михаил. Когда ребята приезжали ко мне накануне, я решил, что они в моё отсутствие нашли друг друга. По крайней мере, Левшин вёл себя именно так. Зоя нравилась ему, я помнил, что он собирался к ней подкатить. Видимо, получилось.
Парень сделал пару шагов и остановился в нерешительности. Мне показалось, он хотел окликнуть девочку, но передумал.
Зоя тем временем добралась до меня, и я открыл ей дверь.
— Забирайся.
— Ещё раз привет, — сказала она, садясь рядом на заднее сиденье. — Как дела?
— Хотел бы ответить, что лучше всех, но стараюсь лишний раз не врать.
— А что случилось? — нахмурилась Зоя.
— Да всё то же. Ещё и эти дурацкие испытания свалились, как снег на голову. Но о чём ты хотела поговорить?
— Эм-м… Да… — девочка взглянула на водителя и сидевшего рядом с ним второго
